И вдруг я вспоминаю, что в этой деревне живет санитарка больницы, в которой я работал два года назад. Помнит ли она меня? Она всегда относилась ко мне с уважением, как к другу князя Голицына, вот спасибо ему. (Знакомство с князем Голицыным — эти слова привлекли меня. — Как рассказал В. А., фамилия его была не Голицын, а Спирин (что еще более интересно). Он был потомком В. В. Голицына. В лагере он был в привилегированном положении — он был инженером-мостостроителем и пользовался рядом льгот.) Я вспоминаю, она говорила, что ее дом - крайний от реки. А вся деревня - один ряд домов, так что найти не очень трудно. А вдруг она на дежурстве? Долго стучу. Я чувствую, что уже глубокая ночь. Если и слышат, — дрожат от страха. Наконец открывается дверь на крыльце, я слышу, но за высоким забором не вижу. «Кто там?» «Лиза, откройте, пожалуйста. Это Василий Александрович, который работал в рентгеновском кабинете. Вы меня помните? Я в Шошку за картошкой ходил. Возвращаюсь. И выбился из сил. Не могу дойти.» Я спешу скорее все объяснить, чтобы успокоить ее. Чтобы она не подумала, что я чего-нибудь натворил и решил у нее спрятаться. Она знает, что я заключенный, а от заключенного всего можно ожидать. Она открывает калитку, видит меня с моей картошкой, страхи ее проходят и заменяются жалостью и сочувствием ко мне. Она помогает мне втащить картошку на крыльцо, а затем в сени. «Сколько времени?» - спрашиваю я. «Уже два часа.» Эти шестнадцать километров я шел четырнадцать часов. «Лиза, Вы меня разбудите через два часа, пожалуйста. Сам я не поднимусь. А мне к шести надо быть на дежурстве.» В четыре она разбудила меня и я двинулся с моим грузом через реку. Только потом я понял, что она, чтобы разбудить меня, сама до четырех уже не прилегла: у нее не было будильника. В шесть я был на дежурстве. Состояние у меня было совершенно ошалелое. Спасибо старшему механику Володе Соллертинскому. Он, видя мое состояние, фактически вел за меня все дежурство. В обеденный перерыв механик, пришедший сменить меня на время обеда, обращается к нам с Володей: «Вы знали Брук-Левинсона? Замерз вчера. Сейчас привезли мертвого, вместе с картошкой. И картошки-то было всего два ведра. Как присел на санки, так и не поднялся». Так началось и закончилось мое знакомство с Брук-Левинсоном, кандидатом физических наук.

* * *

В 1946 г., оборванный и голодный, без паспорта, а лишь со справкой об освобождении, Василий Александрович Крылов приехал в Москву. Жить здесь он не мог. Немногие друзья рисковали, принимая его днем, но за предоставление ночлега им грозила высылка из Москвы в 24 часа. Полгода он ночевал на Курском вокзале. Большей частью он проводил ночь, стоя у стены за калорифером, а днем ехал спать к друзьям. Ему было тогда 37 лет. Он странствовал по стране - работал в университетах и педагогических институтах в Судже, Вологде, Краснодаре. Ему было там непросто. Бывший з/к вызывал подозрение. Его популярность у студентов порождала ревность других преподавателей. Он плохо уживался с «начальством». Его увольняли. Он писал по этим мотивам стихи. Вот один пример его стихотворного творчества: Индюки Был туп и глуп индюк, Но он был кандидат наук. Как получил диплом такой дурак Не может объяснить никак Сам мудрый ВАК. «Все это не типично», но пока, — Мы излагаем факты, а не слухи, — На лекциях тупицы-индюка От скуки дохнут даже мухи. Индюкостойкая мутация студентов, — Шедевр генетики, декана сущий клад, Вся вымерла почти на сто процентов, Лишь только старосты вернулися назад. Но как же индюку все это сходит с рук? Иль ректор и декан ослепли оба вдруг: Увы, гнать индюка им вовсе не с руки: Они и сами-то такие ж индюки! «Все это не типично», но пока Один индюк другого индюка Мгновенно узнает издалека! И общий меж собой язык найти умеют, И блат большой везде они имеют. Хотел бы в качестве морали я сказать, Что индюков не так уж трудно разогнать: Лишь надобно студентам волю дать Шилой картошкой в индюков кидать. 1963 г., Краснодар Вернуться к прерванной арестом научной работе он так и не сумел. Лишь в середине 60-х его принял на работу в Институт биофизики в Пущино Г. М. Франк. Здесь был нужен специалист по электронным микроскопам. В. А. до этого работал полгода на заводе в г. Сумы, где изготавливали эти приборы. Теперь он наладил первый электронный микроскоп в Пущино. Я знаю его с тех пор. Но мне долгое время была не известна его история. Я слышал, что это один из самых способных выпускников Физического факультета МГУ 1930-х годов. Но у него не было значительных трудов. Не было ученых степеней. То, что он предполагал сделать в его молодости, давно уже совершили в других странах. Его талант, его потенциал был погребен в тюрьме и концлагере. Его «погасили». Из блестящего самородка — надежды отечественной науки, страна получила человека с трагической судьбой. Нет, не могла долго существовать страна, так обращавшаяся со своими гражданами, со своими талантами. Примечания 1. Уманский М.М., Крылов В. Л. Электронографческое исследование структуры тонких пленок металлов // ЖЭТФ. Физики. 1936. Т. 6. Вып. 7. С. 684-690; Они же // ЖЭТФ. Физики. 1936. Т. 6. Вып. 7. С. 691-699.

Во время Великой Отечественной Войны парадоксальным образом в обществе возникло ощущение относительной свободы. Победа требовала активности, самоотверженности, самостоятельности и инициативы. Эти качества были совершенно неприемлемы для Сталина и его слуг. Подавление интеллектуальной свободы после победы в Великой Отечественной Войне начали с Постановления ЦК ВКП(б) 14 августа 1946 г.
– «О журналах „Звезда'' и „Ленинград"». Жертвами были выбраны писатели М. Зощенко и А. Ахматова, «которые тянули советскую литературу в болото безыдейности, беспринципности, формализма, низкопоклонства перед гниющей, упадочной буржуазной культурой». Это был лишь первый шаг на пути изменения общественного климата. Нужно было возобновить особое настроение в советском обществе — настроение поиска идеологических врагов. Для этого постановление ЦК ВКП(б) в обязательном порядке изучали и одобряли на партийных собраниях на заводах и фабриках, в школах и в колхозах. Вовсе было не важно, что стихи Ахматовой были известны лишь утонченным интеллигентам. Зато всем стало известно постановление ЦК. Все знали рассказы Зощенко — а он, оказывается, вон какой... В то же время, без оповещения широкой публики, прошли аресты ряда генералов и были приняты меры к ослаблению позиций маршала Г. К. Жукова. Но наибольшая опасность свободомыслия таилась в кругах интеллигенции. В Великой Войне особая роль принадлежала врачам. Их вклад в Победу был очевиден. Их нужно было «ввести в рамки>». В ночь с 17 на 18 февраля 1947 г. арестовали выдающегося физиолога и организатора науки, благородного человека, академика-секретаря Академии Медицинских наук Василия Васильевича Парина. Этот арест имел символическое зловещее значение - он был началом целого ряда «мероприятий» устрашения и подавления научной элиты страны. В. В. Парин — представитель поколения, чья молодость совпала с первыми годами советской власти. Он был студентом университета в Перми, а затем аспирантом кафедры Физиологии в Казани. В 30 лет он был уже профессором и зав. кафедрой Медицинского института в Свердловске (Екатеринбурге) и вскоре стал деканом, а затем директором этого института. В эти годы (1933-1940) можно было так продвигаться по административным ступеням только при полной лояльности и, соответственно, партийной поддержке. В 1941 г. он был назначен директором 1-го Московского медицинского института, а в 1942 г. стал зам. наркома здравоохранения СССР по науке и уполномоченным Наркомздрава СССР по проведению противоэпидемических мероприятий. Шла война, и предотвращение эпидемий было одним из условий победы. Эпидемии были предотвращены. В 1944 г. В. В. Парин стал академиком-секретарем вновь созданной Академии Медицинских наук СССР и очень много сделал для ее организации. Он был демократичен и честен. Немного было в те годы столь привлекательных людей в рядах партии большевиков [1-4]. Во время войны установились отношения сотрудничества и взаимной симпатии с США и Англией. В сентябре 1946 г. В. В. был направлен в командировку в США. Это была «ответная» поездка — в ответ на бывший до этого визит американских ученых. В. В. имел целью ознакомление американских коллег с основными достижениями советской медицины. Среди прочего он привез в США рукопись книги Г. И. Роскина и Н. Г. Клюевой «Биотерапия злокачественных опухолей» [5], о которой рассказано в следующей главе. Он предварительно согласовал свои действия с В. М. Молотовым — министром Иностранных дел в то время и с министром здравоохранения Г. А. Митеревым. Ранее, в марте 1946 г. сообщение о препарате КР обсуждалось на заседании Президиума Академии Медицинских наук Президиум отнесся к сообщению с интересом, но рекомендовал до клинических испытаний продолжить лабораторные исследования. На заседании были журналисты (из газеты «Известия» и журнала «Огонек»). Их публикации вызвали сенсацию. Об этой работе узнали в США. В это время от опухоли погибал Г. Гопкинс - ближайший соратник президента Ф. Рузвельта. К Клюевой обратился посол США с просьбой дать препарат. Н. Клюева написала письмо Сталину, жалуясь на бюрократизм Президиума АМН, в ответ была создана высокопоставленная комиссия (в ее составе два члена Политбюро), постановившая создать для Н. Г. и Г. И. специальную лабораторию и срочно издать их монографию. (Не надо бы обращаться с просьбами к тиранам! Их первоначальная «милость» обязательно кончается репрессиями...) Рукопись этой монографии и привез Парин в США. Об этом говорили даже на заседании Объединенных Наций. Об этом писали под огромными заголовками американские газеты. А Сталин этого не знал. Лечение рака - государственная задача! Отдать такое достижение американцам... Когда ему доложили — он рассвирепел. Как только Парин прилетел в Москву, 17 февраля 1947 г., его вызвали в Кремль. Были вызваны также Роскин и Клюева и министр здравоохранения Митерев. Сталин держал в руках книгу Роскина и Клюевой с множеством пометок. Он был страшен. Спросил Клюеву и Роскина: доверяют ли они Парину? Они сказали, что доверяют. «А я Парину не доверяю» — сказал тиран. Министр Митерев плакал и говорил, что он ничего не знал и не разрешал (врал). В. В. Парин пришел домой и сказал жене, что его, наверное, арестуют. Ночью за ним пришли. Его ждали издевательства и пытки. В ледяном карцере после избиений он навсегда потерял здоровье. «Суд» состоялся лишь в апреле 1948 г. Его осудили на 25 лет каторги. Но продержали в тюрьме (а не на каторге) до октября 1953 г. (Сталин умер 5 марта 1953 г. — почему же более полугода пришлось ждать освобождения В. В. Парину?) После возвращения на свободу он еще очень много сделал [1-4]. Судьба В. В. Парина аналогична судьбе большого числа выдающихся людей нашей страны. Как самоубийственно безошибочно выбирали жертв преступные вожди страны. Выдающихся, честных, самобытных. Некоторых под давлением обстоятельств выпускали (С. П. Королев, А. Н. Туполев, маршал К. А. Мерецков, маршал К. К. Рокоссовский, академик П. П. Лазарев...) Большинство погибало. А те, кто оказывались на свободе, до конца дней не выносили запертых дверей и, напрягаясь, проходили мимо охранников в подчиненных им институтах. Арест Парина, как сказано, послужил началом «нового времени». Были приняты жесточайшие меры по предотвращению публикаций работ, представляющих государственную тайну, или содержащую результаты незаконченных исследований. Разрешение на опубликование должны были даваться на основании специальных «актов экспертизы». Авторы несли уголовную ответственность «за разглашение» неразрешенных к опубликованию своих работ. Для этого в августе 1947 г. была введена специальная «авторская справка». В первоначальной редакции этой справки нужно было подтвердить, что публикация подготовлена по результатам «законченной работы» и что результаты не являются... новыми. Это был абсурд — не бывает вполне законченных научных исследований, и публикуют только новые результаты. На некоторое время задержались публикации всех научных статей, пока некий гений не внес в авторскую справку небольшую редакторскую поправку. Теперь автор заявлял, что работа не вообще закончена, а закончена «в пределах поставленной в ней задачи». Акты экспертизы и авторские справки авторы оформляли на протяжении почти 40 лет. Так опустился железный занавес. Начали глушить заграничные радиопередачи. Общение с иностранцами стало чрезвычайно опасно. Чтобы «дело Парина и „КР"» получило должный резонанс, был устроен «Суд чести» - судили Роскина, Клюеву, Митерева и «шпиона» Парина (он был в это время в тюрьме). «Общественными судьями», «Общественными обвинителями» были назначаемые свыше послушные деятели науки. Вот список состава «судей чести», судивших своих товарищей 5 июня 1947 г.: А. Н. Шабанов - председатель. Шабанов, ставший в 1949 г. Главным врачом Боткинской больницы после ареста Б. А. Шимелиовича. Судьи - Н. А. Семашко - старый большевик, бывший нарком Здравоохранения РСФСР, так поддерживавший в свое время Кольцова и Лазарева (см. очерки о них) теперь боялся, что его не назначат в состав суда! И. П. Разенков — академик Медицинской академии, ему предстояло вскоре организовывать разгром физиологии. М. Д. Ковригина - классический тип женщины-партийного функционера. Была в 1950-е годы министром Здравоохранения СССР, а затем заняла пост директора ЦИУ вместо В. П. Лебедевой. И. Н. Майский — секретарь парткома Министерства Здравоохранения СССР, ставший затем директором Института биологии Медицинской Академии, прославившийся многим, в том числе поддержкой Лепешинской, а также профессор С. А. Саркисов. Общественным обвинителем был назначен профессор — кардиохирург И. А. Куприянов.

Атмосферу того времени можно почувствовать по нескольким фрагментам речи Куприянова и Решения «Суда чести», взятых мною из чрезвычайно ценных публикаций В.Д.Есакова и Е.С.Левиной [6,9]. На этих статьях я в значительной степени основываюсь при изложении дальнейших событий. И. А. Куприянов: «...Люди, подобные Клюевой и Роскину, выдвигают для оправдания своего вредного для советской науки и советского государства поступка своеобразную „теорию", согласно которой научные открытия в медицине нельзя-де считать секретными, что их надо, мол, как можно скорее предавать гласности и даже передавать за границу в якобы гуманных целях, в целях заботы о здоровье человека вообще. Но нет более ошибочной и фальшивой позиции, чем эта позиция! О какой гуманности может идти речь, когда советские ученые Роскин и Клюева добровольно передают свое открытие представителям империалистического государства, использующего достижения науки в сугубо корыстных, торгашеских целях... Истинный, настоящий гуманизм для советского патриота состоит в беззаветном, честном служении своему социалистическому отечеству, в беспрестанном укреплении его силы и могущества... Неудивительно, что Роскин и Клюева не считали грехом передать иностранцам, за спиной советского государства, труды, принадлежащие советскому народу...» Из решения Суда чести: «...Профессора Клюева и Роскин совершили ряд антигосударственных и антипатриотических поступков... работая в течение больше чем 15 лет над созданием противораковой вакцины, добились первых, весьма успешных результатов. Ими создан препарат „КР", первые опыты применения которого для лечения некоторых форм рака дают основания полагать, что речь идет об открытии величайшего научного значения, способном произвести переворот в деле лечения рака. Болезни, для излечения которой мировая наука до сих пор не могла предложить ни одного действенного средства. В силу антигосударственных и антипатриотических действий бывшего руководства Минздрава (Митерев) и прямых преступлений бывшего секретаря Академии медицинских наук Парина, оказавшегося американским шпионом, препарат „КР" вместе с технологией его производства в конце 1946 г. был передан американцам, что поставило под удар советское первенство (приоритет) и нанесло серьезный ущерб государственным интересам. Недостойные поступки профессоров Клюевой и Роскина состоят в том, что Клюева и Роскин своими действиями способствовали рассекречиванию препарата „КР" и передаче его американцам... Клюева и Роскин... старались... представить дело так, что будто бы рукопись не дает ключа к технологии производства „КР" и что, поскольку технология производства не была передана Париным американцам, сама передача рукописи якобы не имеет значения. ...Передача американцам открытия проводилась под флагом лжегуманизма, ибо рассуждения о том, что медицинская наука должна руководствоваться гуманными соображениями, не могут служить оправданием совершенных поступков...

Признавая поступки профессоров Клюевой Н. Г. и Роскина Г. И. антигосударственными и антипатриотическими, Суд чести Мин. Здравоохранения СССР... постановляет: Объявить профессору Клюевой Н. Г. и профессору Роскину Г. И. ОБЩЕСТВЕННЫЙ ВЫГОВОР.» На темы «Суда чести» в театре была поставлена лживая пьеса А. Штейна и снят кинофильм. И как всегда после всего этого по всем партийным организациям страны рассылается «Закрытое письмо ЦК ВКП(б) о деле профессоров Клюевой и Роскина». Письмо это обсуждают и одобряют на собраниях на заводах и в научных учреждениях, в войсках и на кораблях - по всей стране. Ну а что же препарат КР? Роскина и Клюеву не арестовали, можно не сомневаться, потому, что надеялись на успешное завершение их работы. Было принято специальное постановление — и на территории Московского областного научно-исследовательского клинического института (МОНИКИ) спешно освободили корпус №9. (Я тогда работал в корпусе № 18.) Вокруг корпуса выставили охрану. Внутри тоже — на каждом этаже. Ввели строжайший секретный режим. Усилили штат «проверенными» сотрудниками и повелели авторам препарата в кратчайший срок достичь ожидаемых результатов. В такой обстановке и в таких условиях результаты не достигаются. Работу лаборатории все время проверяли начальственные комиссии. Выводы комиссий были отрицательными. Мало кто из компетентных медиков разделял идеи авторов. Большинство хорошо образованных людей сомневались в возможности такой терапии [7, 8]. Однако... Однако, препарат КР был выпущен и по ряду сведений результаты его применения были обнадеживающими. Но в связи с «делом врачей...» Г. И. Роскин — национальность не та — был отстранен в 1953 г. от заведования кафедрой. Возможности работы Н. Г. Клюевой также были резко ограничены. Прошло более 30 лет как, их нет на свете. Кто поручится, что мы вновь не имеем дело с очередной традиционной российской историей о выдающемся открытии, опередившем время, и подлежащим бурному развитию после смерти авторов? Примечания 1. Александров В. Я. Трудные годы советской биологии. Записки современника / Ред. Д. В. Лебедев. СПб.: Наука, 1992. 2. Федоров Б. М. Становление и развитие научной школы академика В. В. Парина // Физиологические научные школы в СССР. Очерки / Ред. Н. П. Бехтерева. Л.: Наука, 1988. С. 222-229. 3. Меерсон Ф. 3. Наш коллега В. В. Парин. Глава в истории отечественной физиологии // Природа. 1988. № 12. С. 83-90. 4. Во Владимирской тюрьме В. В. Парин с товарищами по камере Д. Л. Андреевым (он приобрел широкую известность изданной им после освобождения книгой «Роза мира» и сам был сыном писателя Леонида Андреева), и Л. Л. Раковым сочинили книгу «Новейший Плутарх» — Иллюстрированный биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времен. От А до Я. Основатель издания, главный редактор и иллюстратор Л. Л. Раков. М.Изд. Московский рабочий. 1991. Этим творчеством они скрашивали тюремную жизнь. 5. Клюева Н. Г., Роскин Г. И. Биотерапия злокачественных опухолей. М.: Изд. АМН СССР, 1946. 6. Есаков В. Д, Левина Е. С Дело «КР» (Из истории гонений на советскую интеллигенцию) // Историко-политологический журнал «Кентавр». 1994. № 2 (март-апрель). С.54-69 и №3 (май-июнь). С.96-118. 7. Грицжн Ю.Я. Медицинские мифы XX века. М.: Знание, 1993. 8. Рапопорт Я. Л. Дело «КР» // Наука и Жизнь. 1988. № 1. С. 101-107. 9. В. Д Есаков и Е. С. Левина подготовили к изданию книгу «Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. Дело „КР"». В этой книге они впервые публикуют найденные ими архивные материалы, представляющие чрезвычайный интерес. Среди них — текст письма В. В. Парина на имя А. А. Жданова с изложением обстоятельств его командировки в США. Из этого письма ясно, что разрешение на передачу рукописи книги Роскина и Клюевой (без главы о технологии получения препарата) он передал с разрешения В. М. Молотова и Г. А. Митерева и в точности выполнил все их указания.

Трудна и часто даже трагична судьба открывателей новых путей. История человечества перенасыщена такими примерами. Особенно тяжело принимается новое знание в тоталитарном идеологизированном обществе. Это прежде всего относится к обществам с государственной религией. Это было и в дохристианское время - так был приговорены к смерти Анаксагор и Сократ. Так были осуждены - Дж. Бруно и Галилей. В Советском Союзе партийно-государственная тирания была вполне аналогична инквизиции. Но если бы, если бы все можно было «свалить» на государство! Главное препятствие новому знанию имеет в основном психологическую и нравственную природу. Мы сами (как правило!) противимся новому знанию. Противимся, если оно не соответствует нашему образованию и собственному жизненному опыту. Это очень трудно преодолеть каждому из нас. Тем более трудно, что очень часто сообщения о новом знании в самом деле оказываются неверными. Трудное дело добыча нового. Вполне вероятны ошибки и заблуждения. Так постепенно вырабатывается непреодолимый скептицизм. Так формируются убежденные борцы со «лженаукой». Борьба с лженаукой это относительно легкий способ самоутверждения. Во всяком случае это легче, чем пробивать новые пути в попытках решить «неразрешимые» проблемы. С другой стороны для этих профессиональных борцов всегда есть легкая добыча — честолюбивые дилетанты, без должных оснований претендующие на эпохальные открытия. Чем сложнее проблема, тем сильнее скептицизм научного сообщества вследствие накопленного опыта неудачных попыток ее разрешения (см., например, [11]). Одна из самых сложных, затрагивающих всех нас проблема - борьба с злокачественными опухолями. Радикально ее удастся решить только на основании глубокого изучения генетики, биохимии, биофизики — молекулярной биологии жизни клетки. Мы движемся в этом направлении [9]. Но медицина издревле не ждет объяснений, ее интересуют эффекты, феномены. В истории с противораковым препаратом «круцином» и судьбой его главного автора Г. И. Роскина сконцентрировалось сказанное выше. Здесь к «нормальному» противодействию новому знанию прибавился террор советского государства. Григорий Иосифович Роскин - профессор, заведующий кафедрой Гистологии (Цитологии) Биологического факультета Московского Университета, ученик Н. К. Кольцова. Я слушал его замечательные лекции как раз в это время — в 1947-1948 гг., когда происходили события, о которых рассказано в предыдущей главе. Много лет спустя, мне стало понятно, что стиль этих лекций в значительной степени был сформирован под влиянием Н. К. Кольцова. Такое же стремление к общебиологическому анализу в изложении. Такое же замечательное искусство рисования цветными мелками гистологических структур, такая же (как, по отзывам и в лекциях Кольцова) четкая организация во времени излагаемого материала — последний вывод, последний штрих рисунка на доске и раздается звонок - лекция закончена. Его эрудиция поражала. Это был в точном смысле слова университетский профессор. Под его влиянием формировались многие поколения выпускников Московского Университета среди них - герои этой книги В. П. Эфроимсон. Н. В. Тимофеев-Ресовский, Б. Н. Вепринцев, А. В. Трубецкой, Р. Б. Хесин, Н. А. Перцов. Последнее время Г. Роскину посвящены специальные публикации [3-5,9,13]. В 1931 г. Г.И.Роскин с Е.Экземплярской обнаружил замечательный феномен — антагонизм между злокачественным ростом и болезнью Чагаса [1-3,6, 7,16]. Эта болезнь распространена в Южной Америке и вызывается паразитом — трипаносомой Круци Чагаса. Ее передают «поцелуйные» клопы, кусающие спящих людей в губы. Антагонизм болезни Чагаса и злокачественного роста можно было объяснить тем, что в организме животных трипаносомы предпочтительно повреждают раковые клетки. В результате многолетних работ Г. И. Роскин вместе с Н.Г.Клюевой (1898-1971 гг.) выделили из трипаносом препарат, названный сначала «КР», а потом «круцином», обладающий широким спектром действия на опухоли животных. Широкое распространение болезни Чагаса в Южной Америке в самом деле коррелирует с относительно низкой заболеваемостью раком [4]. В те годы идеи биологического антагонизма «носились в воздухе» [10]. На их основе искали и находили «антиметаболиты» с целью лечения бактериальных инфекций (сульфаниламиды!). На их основе были найдены антибиотики. В опытах на животных «эта инфекция (заражение трипаносомами) либо подавляла рост различных опухолей животных, либо приводила к полной регрессии новообразований» [3]. Однако, в нормальной медицинской практике невозможна рекомендация заражать болезнью Чагаса больных раком. И все же... в противораковом центре в Сан-Паулу, в Бразилии — такой эксперимент однажды был проведен на добровольцах — больных раком в терминальной стадии и заключенных, приговоренных судом к смертной казни. После их заражения трипаносомой наблюдались некоторые положительные сдвиги [4]. В научных статьях пишут «оказалось, что» — возвратный глагол — само оказало себя!.. На самом деле в результате смелых и трудных опытов Г. И. Роскиным и Н. Г. Клюевой было обнаружено, что антибластомные — антиопухолевые свойства сохраняются и в убитых клетках трипаносом! Мало кто, вне научного мира, знает, как редки просветления в ежедневном лабораторном труде. Опыт за опытом, исследования различных вариантов условий, концентраций, гипотез. И, как правило, вместо четкого ответа на поставленный вопрос: «да» или «нет» - двусмысленное «может быть». Но иногда (хорошо, если раз в несколько лет!) ответ «однозначный». Это счастье! А если это еще и ответ общенаучного значения — это восторг. Это пережил Григорий Иосифович. Потом были годы психологических травм, преследований, изгнания из университета, невозможности продолжения работы. Но все же было в жизни ощущение высшего счастья. «Препарат „КР" обладает широким спектром действия на опухоли животных, оказывает определенное профилактическое воздействие на возникновение спонтанных опухолей высокораковой линии мышей СЗН, подавляет рост вирусной саркомы Рауса и SV-40. При этом он не влияет на вирусы гриппа, бешенства, полиомиелита, на менингококки... Исследования на культурах ткани подтвердили, что круцин не действует на нормальные клетки, а избирательно подавляет рост и вызывает гибель всех испытанных злокачественных клеток человека: рака шейки матки, желудка, гортани, аденокарциномы молочной железы, поджелудочной железы, ангиосаркомы» [4] (выделено мною. — С. Ш.). Выделенные в приведенной цитате слова вызывали и вызывают наибольшее сомнение у онкологов. Они хорошо знают, что существует множество видов рака. И каждый вид имеет индивидуальные черты, обусловливающие разную скорость размножения клеток, разную чувствительность к воздействиям, разную способность к метастазированию. Их печальный многолетний опыт противится оптимистическим утверждениям. Однако... Однако по мере прогресса молекулярной биологии мы узнаем все больше о самых общих регуляторах клеточного цикла, о генетической основе торможения деления клеток в нормальных органах и тканях. Возможно круцин влияет именно на эти самые общие механизмы? Возможно. Так мы устроены - я много раз обращаюсь к этому свойству нашего ума - мы принимаем только то, что можем объяснить. Наверное и свойства круцина вполне объяснимы. Но речь идет не об этом. Объяснить можно потом. Речь о феноменах. Об эффектах. Вопрос только в одном - достоверны ли эффекты? Продолжим цитирование [4]. «Клинические испытания круцина проводились дважды. Исследования 1939- 1946 гг. дали основания для производства этого препарата, а результаты работ 1960-1961 гг. позволили получить разрешение на использование его в широкой практике. Несмотря на тяжелый контингент больных (главным образом безнадежных), малое количество и дороговизну препарата, его распыление по стране, а также на разные формы и локализацию леченых опухолей, в целом удалось установить следующее. Круцин безвреден и хорошо переносится. В 80-90% случаев он благотворно влияет на общее состояние раковых больных: снижает интоксикацию, боли (что позволяет уменьшить дозу наркотиков или отказаться от них), улучшает аппетит. Восстанавливает трудоспособность, приводит к ремиссиям сроком от нескольких месяцев до нескольких лет. Во многих случаях он оказывает специфическое противораковое действие, что выражается в стабилизации роста опухоли. Уменьшении ее размеров, переходе к операбельному состоянию... а при более ранних стадиях заболевания — даже к исчезновению основных узлов, метастазов и рецидивов. Так, из 29 больных раком губы лечение круцином вызвало стабилизацию процесса у 8 человек, уменьшение опухоли — у 6, а полное ее исчезновение — у 12 (пятеро из выздоровевших наблюдались в течение 5-17 лет). Среди леченых круцином 18 больных раком молочной железы I—II стадии после нерадикальной операции 12 человек были живы еще 12 лет, трое — больше 5, один — более полутора лет (судьба двоих неизвестна). Как в культуре тканей, так и в клинике различные опухоли человека неодинаково чувствительны к действию круцина. Наилучшие клинические результаты получены при лечении рака губы, молочной железы и толстого кишечника. Урологические опухоли оказались менее чувствительными. Лечение круцином хорошо сочеталось с хирургией и рентгенотерапией. Применение значительно более высоких доз препарата на опухолях толстого кишечника в последние годы существования круцина давало и более значительный эффект. Круцин... принципиально отличается от других противораковых препаратов. Это — единственный препарат, полученный из животной эукариотной клетки, причем из такой клетки, которая часть своего жизненного цикла проходит в организме человека и „заинтересована в нем". Отношения ее с организмом человека древние, пригнанные, и поэтому невозможна сильная токсичность круцина. При этом продуцент круцина отличается от других трипаносом цитотропизмом, размножаясь внутриклеточно... Более того, Г. И. Роскиным и его сотрудниками был открыт туморотропизм этого паразита (т.е. предпочтительное поражение именно злокачественных клеток хозяина), что является основой специфичности его воздействия на раковые опухоли. В поединке с раковой клеткой обнаружено важное преимущество паразита — многостадийность его жизненного цикла, возможность выйти из разрушенной клетки хозяина в новой форме и на новой стадии продолжать свое развитие вне клетки. Открытие туморотропизма T.cruZi, ее антагонистических отношений с раковой клеткой и разработка круцина явились началом нового направления — биотерапии рака (использование естественных биологических отношений пораженных раковым процессом организма и паразита). Это означало также экологически безопасную для человека терапию, терапию его нормальных тканей и органов. ...Онкотерапия получила уникальный препарат, который помог немалому числу больных» [4]. Мне рассказывала В. Д. Калинникова о потрясающем впечатлении от опыта, в котором живых трипаносом помещают в сосуд с двумя образцами культур ткани - нормальной и злокачественной. Трипаносомы посредством быстрых «ундулирующих» движений жгутиков устремляются - плывут к злокачественным клеткам и внедряются в них. Это и есть проявление туморотропизма. Г. И. Роскин умер в 1964 г. В 1971 г. умерла Н. Г. Клюева. Как сказано в начале этого очерка, Г. И. Роскин был исследователем высочайшего класса. Его отличала удивительная эрудиция и разных областях биологии. Сообщаемые им факты он публиковал после тщательных многолетних исследований. Поэтому никак нельзя оправдать снисходительно-поучительный тон критики его работ в некоторых публикациях [11]. Ученики Г. И. Роскина высококвалифицированные исследователи, профессора В.Д.Калинникова, В.Я.Бродский и Е. С. Левина и их сотрудники продолжают исследования круцина. Нет оснований сомневаться в их словах. А они пишут: «В 1957 г. после проверки экспериментов Клюевой и Роскина и полного подтверждения результатов их исследований... французы начали производство аналогичного препарата, назвав его трипанозой. Их клинические испытания охватывали 200 больных. Несмотря на тяжелый контингент (главным образом терминальная стадия), почти во всех случаях лечение дало положительный эффект той или иной степени...» Этот важный для отечественной науки зарубежный сигнал способствовал налаживанию производства и у нас. Наработанный препарат прошел клинические испытания. Однако пресс прежних гонений продолжал особенно чувствоваться в научной сфере... На всех этапах возрождения круцина неприятие его Н. Н. Блохиным (директор Онкологического центра, президент АМН СССР) ощущалось очень явственно В целом в соответствии с результатами клинических испытаний и приказом № 338 Минздрава СССР в 1961 г. разрешен был промышленный выпуск круцина, и препарат передали в аптечную сеть... В 1962 г. в Москве проходил Международный противораковый конгресс. Однако доклады о круцине Роскина и сотрудников и о трипаназе французских авторов были отклонены оргкомитетом во главе с Н. Н. Блохиным. Тогда в дни конгресса был организован симпозиум по круцину на Биологическом факультете МГУ, прошедший с большим успехом. В 1968 г. вышел сборник работ по круцину, посвященный памяти Г. И. Роскина [8]. Поступление круцина в аптечную сеть имело отрицательные последствия для клинических испытаний: препарат стал распыляться по стране, его применение стало нерегулируемым, а учет результатов очень осложнился. Поэтому особую ценность представляют опубликованные в упомянутом сборнике итоги поликлинического использования круцина при консультативном центре при поликлинике № 18 г. Москвы, так и четырнадцатью районными онкологами столицы в течение 1963-1965 гг. Несмотря на тяжелое состояние больных (IV стадия рака, невысокие дозы и кратковременность применения препарата), все врачи пришли к заключению о целесообразности применения круцина, о необходимости его выпуска и удешевления. Всего эффекты круцина были изучены примерно на 800 больных. 500 из них в клиниках, 300 в поликлинических условиях. Препарат применяли в ведущих онкологических учреждениях — в Онкологическом Центре, в Институте им. Герцена, в Московском городском онкологическом диспансере, в городских клинических больницах № 62 и № 57. В сочетании с результатами исследований на лабораторных животных можно было сделать вполне оптимистичный вывод. В самом деле - препарат не обладает общей токсичностью - не подавляет нормальные клетки и быстро концентрируется в опухоли. Нормализует жизненные функции. Способствует естественным защитным силам организма, повышая активность соединительной ткани и имунно-компетентных клеток и, самое главное, препятствует росту опухоли. Однако в 1972 г. производство круцина было закрыто «как малоэффективного и устаревшего средства». Прекращение производства круцина лишило больных полезного препарата, прекратило его исследование, закрыло новое научное направление... вызвало протест многих специалистов. А производство трипаназы во Франции продолжалось, препарат стал «валютным» и потому доступным лишь верхам, не спускаясь ниже Четвертого (Кремлевского) управления Минздрава. Протесты ученых и врачей, адресованные в отдел науки ЦК КПСС, ГКНТ, министрам здравоохранения и медицинской промышленности по хорошо налаженному порядку возвращались к Н. Н. Блохину Все было бесполезно. Прошло 50 лет после Суда чести, где шельмовали В. В. Парина, Г. И. Роскина, Н. Г. Клюеву. Прошло 50 лет, как этот «Суд» вынес постановление, в котором отмечалось: «речь идет об открытии величайшего научного значения, способном произвести переворот в деле лечения рака...* Не надо буквально понимать эти слова. Но иметь в виду их надо. Когда сейчас, полвека спустя, я пишу эти слова, волнует меня лишь один вопрос: почему остановлен выпуск этого препарата? Почему не развернуты широкие исследования? Остановка «круцина» в значительной степени была обусловлена мнением профессиональных исследователей. Как похожа вся эта история на историю создания перфторана! (см. главу 34). Как безапелляционно самоуверены «образованные» люди. Как легко они самоутверждаются в борьбе с «лженаукой». Удивительна и необъяснима самоубийственная активность некоторых высокопоставленных академических деятелей, в борьбе с нестандартными направлениями исследований. Вместо того, чтобы дать им свободно развиваться и судить по конечным результатам об их эффективности. Поставлен диагноз - рак! Раннее выявление, своевременная операция, облучение, химиотерапия — дают надежду на продление жизни. Но это вероятностная игра — вероятность благоприятного исхода составляет от нескольких единиц до 50 %. А тут Вы узнаете, что есть еще возможность увеличения вероятности выздоровления. Кто из нас не отдаст все возможное, для этого? Кто из критиков круцина, если с его близкими случится это, не начнет искать круцин? Как оценить меру ответственности тех, кто не только сам не использовал все возможности для борьбы с этим ужасом из абстрактных соображений «очевидного» несоответствия сообщений об эффектах круцина современным научным данным, но и воспрепятствовал другим? Ответственность эта не юридическая, а нравственная. Н. Н. Блохин наиболее известный деятель, на совести которого тяжкий груз такой ответственности. Это соответствует сложившемуся в интеллигентных кругах мнению о нем. Но вот в 1988 г. замечательный человек - знаменитый патологоанатом Яков Львович Рапопорт (см. о нем в главе «Дело врачей») пишет в журнале «Наука и жизнь» статью «Дело „КР"» [12]. Поразительна ясность речи и логики 90-летнего профессора. Он полностью отрицает достоинства круцина, как противоракового препарата. Но за 40 лет до этого он давал положительные отзывы на эффекты препарата «КР» при лечении рака губы (см. в [13]. А за это время стало известно множество других положительных свидетельств. Здесь есть «какая-то тайна», Многие тысячи людей ищут спасения от злокачественных опухолей. Неужели надо кого-то убеждать, что необходимо использовать все возможные средства для борьбы с раком. Нельзя ждать, когда будут вполне научно выяснены молекулярно-биохимические механизмы злокачественного перерождения клеток, приводящие к опухолям разного типа. Возможно, что действие круцина окажется не столь разносторонним, как казалось первоначально.

Но не использовать уже известные достоинства препарата невозможно. В недавнее время исследования противоопухолевой активности трипаносом и выделенных из них препаратов были возобновлены учениками Г. И. Роскина. Это исследования на животных [14,15] и исследования молекулярно-биологической природы наблюдаемых эффектов [9, 17]. Для возобновления выпуска препарата в качестве лечебного средства, наверное потребуется снова провести клинические испытания. Это надо начать как можно быстрее! В наше время нечего надеяться на немощное государство. Исследования круцина и возвращение его в клинику для возможного спасения людей могут обеспечить лишь частные научно-производственные структуры. Такие, во главе которых стоят наиболее образованные и нравственные люди из новой формации — организаторов и владельцев новых предприятий России. Примечания 1. Roskin G., Ekzemplyarskaya Е Zeitschr. Krebsforschung 1931. Bd. 34. №6.5. S. 628-645. 2. Клюева Н. Г., Роскин Г. И. Биотерапия злокачественных опухолей. М.: Изд. АМН СССР, 1946. 3. Каллиникова В. Д. Цитолог Григорий Иосифович Роскин // Природа. 1994. №8. С. 62-74. 4. Каллиникова В. Д., Бродский В. Я. Дело «КР» // Репрессированная наука. Вып. 2. СПб.: 1994. С. 113-120. 5. Есаков В. Д., Левина Е. С. Дело «КР» (Из истории гонений на советскую интеллигенцию) // Историко-политологический журнал «Кентавр». 1994. № 2 (март-апрель). С.54-69 и №3 (май-июнь). С.96-118. 6. Клюева Н.Г., Роскин Г. И. Проблема противораковых антибиотиков. М., 1957. 7. Klyuyeva N. G., Roskin G.L Biotherapy of malignant tumors. Oxford etc., 1963. 8. Противораковый антибиотик круцин. Сб. работ / Под ред. Л. Б. Левинсона и Н. Г. Клюевой. М., 1968. 9. Левина Е. С. Биотерапия в онкологии // Природа. 1998. № 10. С. 75-84. 10. Антагонистические взаимоотношения «в борьбе за существование» послужили основанием для создания теоретических (математических) моделей замечательным российским биологом Г. Ф. Гаузе, известным в дальнейшем своими исследованиями и поисками антибиотиков, (см.: Gause G.F. The strugle for existence. Baltimore, 1934). П. Грицман Ю.Я. Медицинские мифы XX века. М.: Знание, 1993. 12. Рапопорт Я. Л. Дело «КР» // Наука и Жизнь. 1988. № 1. С. 101-107. 13. Бродский В., Каллиникова В. Открытие состоялось // Наука и жизнь. 1988. № 1. С. 111-112. 14. Каллиникова В. Д., Оглоблиш Т. А, Кононенко А. Ф., Лейкина М.И., Соколова Н.М., Погодина Л. С, Матекин П. В. Противораковые свойства паразитического простейшего Tripanosoma cruZi Chagas // Вестник МГУ. Сер. 16 Биология. 1. «Ингибиторное влияние инфекции Tripanosoma cruZi на рост опухолей животных» 1994. № 1. С. 58-67. 2. «Отдаленные последствия введения мышам Tripanosoma cruZi для развития саркомы». 1994. № 3. С. 25-34. 3. «Тропизм и туморотропизм разных штаммов Tripanosoma cruZi в позвоночном хозяине». 1995. № 1. С. 55-59.4. «Тропизм Tripanosoma cruZi в культурах ткани». 1996. № 2. С. 28-34. 5. «Противоопухолевые потенции культуральных форм Tripanosoma cruZi». 1997. №3. С. 11-18. 15. Воробьева Н.В., Каллиникова В.Д., Оглоблина Т.A., fycee М.В. Влияние лизатов эпимастиготных форм Tripanosoma cruZi на пролиферацию лимфоцитов человека in vitro // Вестник МГУ. Сер. 16 Биология. 1998. № 2. С. 16-20. 16. Болезнь Чагаса — угроза не только Латинской Америки // Природа. 1992.№ 11. С. 115. 17. Как следует из материалов этой и других глав этой книги научный прогресс зависит вовсе не только от «властей». Трудности восприятия нового знания научным сообществом, сложные человеческие взаимоотношения деятелей науки в неменьшей степени определяют развитие науки. Применительно к теме этой главы эти проблемы до некоторой степени рассмотрены в статье Е. С. Левиной в № 1 журнала 2000 г. «Вопросы Истории Естествознания и Техники» С. 3-33, озаглавленной «Круцин имеет свою судьбу» (Экспериментальная биология в онкологии: история и перспективы).

Сталина чрезвычайно раздражали евреи. Во время войны идея борьбы с фашизмом объединяла народы. Был создан Еврейский Антифашистский Комитет (ЕАК) - его возглавил великий артист Соломон Михоэлс [1]. После войны было принято решение уничтожить ЕАК. Михоэлса нельзя было арестовать без международных осложнений. Народный артист СССР, главный режиссер московского Еврейского театра, Михоэлс был убит по приказу Сталина 13 января 1948 г. в Минске. Было объявлено, что он погиб в автомобильной катастрофе. Тело его привезли в Москву. Патологоанатомам была ясна лживость официальной версии. Соломон Михоэлс Подготовка арестов остальных членов ЕАК потребовала многих месяцев. Тем временем нарастало идеологическое давление на интеллигенцию [2]. В тот же день 13 января 1948 г. прошло «Совещание деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б)» и было опубликовано соответствующее постановление ЦК ВКП(б), которые «разоблачили» композиторов Мурадели, Шостаковича, Прокофьева - сторонников «...антинародного формалистического направления в музыке, как проявления буржуазного влияния, проповедующего безыдейность, преклонение перед разлагающейся буржуазной культурой Запада». Все это время в стране нарастала кампания по борьбе с безродными космополитами. Ими, как правило, оказывались евреи [3]. Основные аресты членов ЕАК были проведены с 13 по 28 января 1949 г. Центральными фигурами предполагалось сделать главного врача Боткинской больницы Бориса Абрамовича Шимелиовича (1892-12 августа 1952 г.) и Соломона Абрамовича Лозовского (1878- 12 августа 1952 г.), бывшего в годы войны начальником Совинформбюро, а затем заведующим кафедрой международных отношений Высшей Партийной школы при ЦК ВКП(б). Кроме них, были арестованы известные поэты Лев (Лейба) Квитко (1890-12 августа 1952 г.), Перец Маркиш (1895-12 августа 1952 г.), Исаак Фефер (1900-12 августа 1952 г.), Давид Бергельсон (1884-12 августа 1952 г.), Давид Гофштейн (1889-12 августа 1952 г.), артист, руководитель, после Михоэлса, Еврейского театра Вениамин Зускин (1889-12 августа 1952 г.), и другие члены ЕАК. Среди них — Лина Соломоновна Штерн (1878-1968) — единственная в те времена женщина-академик, известная своими работами во всем мире [11].