– Ааа, тот самый геройствующий малец?
– улыбнулся тот.
– Санитары рассказывали, всю дорогу шутил, пока в "скорой" ехал. Все хорошо с ним, девушка. Зашили его, раны обработали.

– Где он сейчас?

– Вам точную палату надо?
– посмеиваясь, спросил врач.
– Навестить хотите? На третьем этаже, в одиннадцатой палате. Должен сейчас спать после укола.

– Даша!
– закричала Виктория, когда дочь рванул по коридору к лестнице, прятавшейся за стеклянными дверями.

– Пусть бежит, - вдруг сообщил врач.
– Вижу, что с девушкой все в порядке. Ну а вы, - он перевел взгляд на Крис.
– Идемте, поговорим.

Бледная Кристина только кивнула - она вынуждена была пойти вслед за ним, но всем сердцем рвалась к палату к Игорю и к Максу.

А Дашка тем временем бежала, перепрыгивая через ступеньку, как в детстве. Вот он, третий этаж, предназначенного для дневного стационара. Кто-то из больных с удивлением провожал взглядом заплаканную девушку в футболке и порванных джинсах, в больничных шлепках и с полным беспределом на голове.

Одиннадцатая палата находилась в самом конце коридора, увешанном картинами и уставленном цветами. Да, в престижную клинику отвезли их после случившегося. Но Дашке было не до этого. Она представляла почему-то, что Артем лежит на кровати, весь в бинтах, бледный и несчастный.

– Стой!
– из одиннадцатой палаты вдруг послышался испуганный женский голос.
– Артем, стой, тебе не надо бегать!

– Мам, - отозвался громкий голос Артема.
– Мне надо одну девушку найти, а то она без меня совсем зачахнет!

– Артем! Вернись!

– Попозже, мам!
– дверь перед Дашиным носом распахнулась, едва не прилетев ей по носу, и перед девушкой оказался ни кто иной, как ее любимый. Артем сам не

ожидал увидеть Дарью, а потому попятился.

– Ага, возвращаешься!
– с торжеством воскликнула его мама из глубины палаты.

– Немедленно в постель, мерзавец!

Артем молча схватил Дарью за запястье и отбуксировал в коридор. Глаза его горели, и в них вспыхивал свет то вины, то радости встречи. Парень был без футболки, и бинты, опоясывающие грудь, можно было разглядеть во всех подробностях. Впрочем, также как и синяк на скуле, и пару царапин на лбу и еще какие-то следы драки.

– Артем!
– его мать - высокая стройная женщина с длинными темными волосами, выглянула в коридор с явным намерением задать сыну моральную трепку.

– З-з-здрасьте!- Дашка почему-то начала заикаться. Ей показалось, что ее сейчас обвинят в том, что Артема немного повредили.

– Ты Даша?

– Д-д-да.

Мама Артема внимательно оглядела девушку, а потом очень осторожно закрыла дверь, оставшись в палате. Дарья нервно сглотнула, так как внутри нее вихрем бесились самые разные эмоции. Но одна из них перевешивала остальные.

– Спасибо, - черт, он ее фактически спас, а она только и может, что выдавить из себя скупую благодарность.

– Не за что, было очень приятно, - по привычке попытался схохмить парень. Он глянул на девушку, как будто хотел что-то сказать, но закусил губу и не проговорил ни слова.

– Ну, я...- девушка не смогла продолжить, сглотнула и уставилась куда-то в район левого уха парня.

– И я... Блин.

А потом вдруг у обоих словно прорвало словесную плотину.

– Даш, прости меня.

– Нет, нет-нет, - девушка даже на мгновение зажмурилась.
– Ты не должен... Черт возьми, я тебе жизнью обязана!

Артем слабо улыбнулся.

– Даша, не надо так говорить. Я делал то, что делал бы каждый, вот и все. Зачем ты села к этой сучке в машину, - он вдруг порывистым движением обнял Дарью.
– Она со своим, - тут он очень нецензурно выразился, - могла тебе навредить. Хорошо, что ты в порядке. Я так рад, что ты в порядке, Даша, правда, рад!

– Я тоже рада, что ты рад, - ей так нравилось стоять, уткнувшись носом ему в шею. Правда Дашка старалась не сильно прижиматься к бинтам, не зная насколько Артему может быть больно.

А ей? А ей не больно? Ведь те слова, которые девушка услышала вчера, никуда не делись, не растворились в памяти. Хотя и потеряли уже свой яд.

Ну, или почти потеряли.

– Значит, - она облизнула губы.
– Значит, я хоть немного тебе небезразлична, да?

– Совсем чуть-чуть, - шепнул Артем, крепче обнимая ее.
– Степень моей небезразличности - всего навсего какая-то там любовь.

Ядовитая обида окончательно съежилась в комок и, тихо шипя, удалилась восвояси - впиталась в больничный кафель, от которого пошел пар. Артему ведь не было смысла врать? Не было никакого смысла бежать за ней, Дашкой, и рисковать своей жизнью, если бы он, правда, всего лишь притворялся.