– Я думаю, что собаку убили и скинули в подвал, чтобы не сразу нашли, – тревожно сказала она. – И мне очень страшно, что могло случиться с сестрой? Она любила собаку, а получается, что пса убили чуть не у нее на глазах?!

Следователь наконец изволил осмотреть тело Дольфика. Его внимание привлекла рана на голове. Он пробормотал что-то вроде того, что пес не мучился. Алина стояла у него за спиной и напряженно слушала.

– Сколько времени он мертв? – решилась она спросить, когда следователь опустил угол мешковины. – Два дня? Или меньше?

– Может, и два, может, и меньше, – рассеянно ответил он. – Так когда ваша сестра уехала?

– Утром в понедельник. Скорее всего, на рассвете, – умоляюще произнесла Алина. – Когда я проснулась, ее уже не было дома… И никто не хочет этим заняться, я уже и в Москве ходила в отделение… Говорят, что нужно ждать три дня… И потом, она ведь не совсем пропала, она звонит домой…

Он, казалось, ее не слушал. Прикрыв пса, следователь присел к столу и, вздохнув, принялся писать. Потом стал задавать вопросы. Осматривала ли она дом? Не пропало ли отсюда что-нибудь? Не исчезло ли что-то из сарая? Запирался ли сарай, и если да – то была ли открыта входная дверь, когда она пошла туда за лопатой? Был ли заперт дом, когда она сюда приехала? Не забредали ли прежде к ним на участок незнакомые люди, которых она в поселке не видела? Легко ли войти на участок? Случались ли прежде мелкие кражи? Алина терпеливо, почти механически отвечала, но когда прозвучал очередной вопрос, она была совершенно ошеломлена.

Ее спросили – не заглядывала ли она в сарай, когда уезжала с дачи? Тем самым утром – в понедельник?

Алина покачала головой, но когда до нее дошел смысл вопроса, ощутила настоящий ужас.

– Вы думаете, он там лежал два дня?! – воскликнула она.

Вопрос повторили, и она в совершенном смятении чувств подтвердила, что в сарай тем утром не заглядывала. Когда искала сестру, то, естественно, обшарила только дом. Ей и в голову не приходило, что Марина может прятаться в сараюшке, такой маленькой, что там негде было повернуться. Это ей просто в голову не пришло!

– А родственник ваш туда не заглядывал? – поинтересовался следователь.

– Ее муж? Нет… Не знаю… Скажите, а кто этот мужчина? У него никаких документов нет?

На этот вопрос ей не ответили – во всяком случае пока. Следователь пообещал сообщить ей результаты дознания – как-никак, ей может быть знакомо имя этого человека, даже если его лицо она забыла. Алина выразила пожелание, чтобы имя оказалось ей незнакомо.

– Хочется надеяться, что он забрел к нам случайно, – призналась она.

Следователь взял у нее паспорт, переписал данные, а также адрес и телефон квартиры, которую Алина в настоящее время снимала. Также попросил координаты Василия – и она с готовностью их предоставила, пытаясь вообразить, как будет потрясен ее свояк! «Наверняка решит, что я это сделала из подлости. Ну и пусть. Он тоже был здесь тем утром, не собираюсь я отдуваться за двоих!»

Следователь уже собирался уходить – вид у него был такой, будто он немедленно уснет, если просидит за столом еще несколько минут, как вдруг Алина кое-что вспомнила.

– Знаете, а я совсем не уверена, что муж моей сестры не заглядывал в сарай тем утром, – взволнованно призналась она. – Дело в том, что он должен был отвезти меня в Москву, а я была не одета… Я поднялась наверх и переоделась, потом еще раз осмотрела дом – думала, что сестра все-таки оставила записку… Словом, минут пятнадцать я его не видела, так что не знаю, чем он занимался. Я не говорю, что он ходил в сарай, может, просто ждал меня в машине…

Это было принято к сведению, и машина наконец уехала, увозя с собой труп неизвестного мужчины. Алина своими глазами видела, как попросту, без церемоний, его загрузили в кузов потрепанной милицейской машины. Она представляла себе это как-то по-другому и была просто поражена, увидев, что с телом обращаются не лучше, чем с мешком тряпья.

Девушка стояла за калиткой, пока машина не тронулась с места. А когда габаритные огни исчезли в конце переулка, Алина тщательно заперла калитку, хотя расшатанная щеколда, конечно, никакой защиты оказать не могла.

Девушка вернулась в дом и так же тщательно заперла входную дверь. Еще раз проверила, тщательно ли задернуты все занавески. Ее бил озноб, но она списывала его на прохладную ночь. В углу по-прежнему лежал непогребенный Дольфик.

«Я так и не взяла лопату, – подумала она. – Нет, я не решусь сейчас выйти из дома. Как-нибудь досижу до утра. Хорошо, что есть телефон. По крайней мере, если что…»

Сейчас она бы не отказалась выпить водки – пусть даже в такой компании, как неприятная соседская чета. Ей было уже все равно. Она обрадовалась бы даже их обществу и некоторое время после отъезда милиции от души надеялась, что они зайдут «на огонек»… Но они не пришли.

Алина всю ночь промаялась без сна. Она бродила по дому, в сотый раз осматривая комнаты, повсюду включая свет, заглядывая во все углы. Открывала окно в мансарде, прислушивалась. Поселок спал – нерушимая тишина, ни единого фонаря, погасшие окна. Незадолго до рассвета снова пошел дождь, так что утром так и не рассвело. Алина едва дождалась шести часов, когда можно было садиться в первую электричку, которая здесь останавливалась.