До вечера он напряженно работал над переводом. Нина вела себя идеально — ходила на цыпочках, потихоньку возилась на кухне, что-то стирала в ванной… Все эти мирные домашние звуки создавали какой-то непривычный уют. Олег очень это оценил.

«А хорошо было бы так жить, — подумал он, на минуту отрываясь от книги. — Конечно, в одной комнате двоим тесновато, но если бы Нина вела себя так всегда… Нет! Что за глупости! У нее прекрасная квартира, не то что моя сталинская развалюшка! Муж хорошо зарабатывает, дочке уже восемь лет. Такое не бросают». И все-таки…. Всё-таки Нина была такой уютной! Он никогда не знал ее с этой стороны.

Олег засиделся за работой допоздна. Им никто не звонил — ни ему, ни Нине. Та снова отключила свой мобильный телефон. Они больше не касались неприятной темы — его визита к Нининой матери. Но Олег видел, что Нина все время думает об этом. Сам же он думал совсем о другом.

Нина могла сколько угодно утверждать, что ее муж человек мягкий — не мстительный, не подозрительный. Что ревность ему чужда. Но она ведь могла ошибаться. Или даже лгать. Сегодня он вторично убедился в том, что Нина лгать умеет. Ее мать сказала, что дочь постоянно ей лжет — во всем, что касается ее семейной жизни, например.

Но если ей верить… Если предположить, что она в самом деле закрыла газовый кран, а он потом оказался открытым… Кто же мог это сделать? Нина не задавалась этим вопросом. Она даже не упоминала об этом. Она просто впала в панику и спряталась в надежное убежище. Но Олег не мог избавиться от мысли об этом неудавшемся покушении.

Тот, кто сделал это — вошел к квартиру и открыл кран газовой горелки, — знал по крайней мере одно: муж и дочь Нины останутся за городом допоздна. И значит, Нина успеет надышаться газом до такой степени, что спасать ее будет поздно. Также у него были ключи от квартиры (если не принимать в расчет отмычки). Если у него были ключи — кто это мог быть? Мать Нины говорит, что та очень трепетно относилась к ключам, не доверяла их даже близким родственникам. Кто мог иметь ключи? Кто мог все это знать?

Второе покушение — неизвестно откуда подвернувшаяся машина. То, что убийца знал место работы Нины, уже вне всяких сомнений. Он выследил ее — от магазина до кафе. Кафе — место встреч Нины с Олегом. Знал ли об этом убийца? Или просто следовал за ней? Нина сказала, что не успела толком разглядеть машину. Уверена только в цвете — темно-синяя. У ее мужа тоже темно-синий автомобиль. Но разве она не узнала бы собственную машину?

Третье. Звонок на работу — ложная тревога насчет пожара. Мужа в это время на месте нет — он уехал встречаться с партнерами, и Нина не смогла с ним посоветоваться.. Где он был на самом деле? Можно ли это проверить? Подтвердят ли его партнеры, что они беседовали с ним именно в то время, когда Нина подошла к двери своей квартиры? К той двери, за которой ее ждал убийца?

Нина может сколько угодно уверять, что муж ее не ревнует. Возможно, она даже говорит правду, то есть считает это правдой. Но как обстоят дела в действительности?

Вот только звонок мужа из командировки никак не укладывался в эту подозрительную схему. Олег даже слегка расстроился — все остальные улики указывали на Николая. Было так удобно все свести к этому… Но тот даже не поинтересовался, куда на самом деле отправилась Нина. Ему не нужен был адрес пансионата. Его волновало одно: вернется ли та домой к его возвращению? Впрочем, он мог особо не торопиться.

Так или иначе, но адреса Николай не спросил.

Олег принялся грызть карандаш. Николай не заинтересовался, но вот его секретарша… Они должны держать связь, разве нет? Шефа не может не волновать то, что происходит на фирме.

Нина уже лежала в постели. Он обернулся, посмотрел на ее темные волосы, свесившиеся над книгой. Она его не замечала. Забыла о нем — как забывала иногда, если не было времени позвонить. И все-таки сейчас она была здесь, рядом.

— А у твоего мужа были любовницы? — спросил он, стараясь говорить как можно непринужденнее.

Нина подняла голову:

— Что?!

— Я спросил…

— Я слышала. — Она приподнялась на локте. — Не знаю. Правда, не знаю. Если и были — он мне не говорил.

Но ты же сказала, что в последнее время вы жили друг с другом как друзья, не больше. Он еще не стар, почти мой ровесник. Как ты думаешь, ему этого хватало?

Нина раздраженно ответила, что таких вопросов она с мужем не обсуждала.

— Вот как? — удивился он. — А какие вопросы вы обсуждали?

Они обычно говорили только о служебных проблемах. О деньгах, о сделках, о счетах. В крайнем случае обсуждали вопросы образования своей дочери.

— Мы вообще редко с ним разговаривали, — призналась она.

— Почему?

— Было не о чем.

Олег не стал спрашивать, что же в таком случае скрепляло этот брак. Он подумал, что Нине, скорее всего, было важно жить с человеком, который уважал ее мнение, считался с ее словами. Все это муж предоставлял ей в избытке. И даже не претендовал на ее верность. Кто еще мог предложить ей нечто подобное? Наверное, не он…

— Но пойми, — сказала она уже гораздо тише. — Мы с ним вместе ездили на работу. Вместе возвращались. На работе тоже постоянно с ним общались. Если бы он завел любовницу, я бы заметила. И вообще, почему ты об этом спрашиваешь?