Ну да, конечно! Щерба – из службы трес-охраны. А тот, второй, белобрысый Крыс… Кажется, он входил в облавную группу, вернувшую беглых тресов. Оба обладали неоспоримыми преимуществами. Он же…

– Я вам не подхожу? – Борис смотрел на хэда в упор.

Командир охотников тоже уперся в него долгим бесстрастным взглядом. Хэдхантер чуть прищурился. И не понять, о чем думает. Странное у них пошло собеседование. Без слов.

Секунды уходили одна за другой. Дурацкая, никчемная игра в глядели!

– Если я не подхожу, так и скажите, – не выдержал Борис.

Чего молчать-то? Зачем зря тянуть жилы и время?

Охотник пожал плечами:

– Чего вы хотите, Борис Евгеньевич?

– От вас – уже ничего.

Потому что вряд ли вас все еще интересует неперспективная кандидатура.

– Чего вы хотите от этой жизни?

Борис усмехнулся.

– Разве я не ясно выразился? Хочу вырваться из этой дыры, – он мотнул головой в сторону окна. Окно в кабинете, как и в приемной, было открыто нараспашку, и слабый ветерок поигрывал грязными занавесками.

Вновь повисла тягостная пауза. От него ждут более развернутого ответа? Ладно…

– Хочу пожить по-человечески, – зло выплюнул Борис. – Хочу перебраться из Хутора в большой и богатый город. Хочу побывать в колизее и увидеть вживую гладиаторские бои. Хочу сам владеть тресами, а не вздрагивать от мысли о том, что когда-нибудь окажусь в их числе. Разве я многого хочу?

– Вообще-то немало, – криво усмехнулся взводный хэдов. – Не всякий этого достоин.

Борису захотелось его убить. Прямо здесь, прямо сейчас. Но нельзя. Убийство хэдхантера – тягчайшее из преступлений.

Вся экономика страны держится на рабском труде и покушение на того, кто поставляет рабов, расценивается как покушение на основу основ действующего строя. За такое сразу, без суда и следствия, отправляют в тресы. Безрадостная альтернатива смертной казни. В условиях нарастающего дефицита трудовых ресурсов преступников не умерщвляют, им находят более разумное применение.

Пауза затягивалась. С лица хэдхантера не сходило насмешливое выражение. Все ясно. Работодатели с такими лицами не подписывают контракты. Ловить здесь больше нечего, а унижаться не хотелось.

Борис чувствовал себя паршивее некуда. Так бывает всегда, когда изольешь душу тому, кому на самом деле нет до тебя никакого дела. И когда рассыпаются в ничто радужные надежды.

– Всего хорошего, – процедил Борис. – Удачной охоты…

Мать твою через колено!

Он поднялся со стула. Повернулся к двери. Стараясь не сутулиться, прошел мимо застывшей у косяка долговязой фигуры в пятнистой форме. Мысленно матерясь, потянулся к ручке. Ладно, кому-то ведь надо защищать Хуторские поля от набегов диких. Пока Хутор не загнулся окончательно. Ну а потом…

– Стоять!

На этот раз голос взводного, оставшегося сидеть за столом, был строг и сух. И без всяких там нарочито-вежливых «вы».

Ну и к чему бы это?

Борис остановился. Обернулся.

На столе, рядом с его досье, лежали две стопки листов, испещренных мелким текстом и прошитых по краю. На месте сшивок стояла печать. Та самая, с черепушкой-«хэдом».

Контракт?! Во рту пересохло…

– Считай, что конкурс ты прошел, Берестов. – С ним окончательно перешли на «ты». – Садись. Читай договор. Подпишешь здесь и здесь.

Словно во сне он вернулся к столу и сел на прежнее место. Начал листать бумаги. Заставил себя вчитаться.

Это был стандартный типовой договор. Только не на охрану внешнего периметра, а рейдовый. С уже проставленными печатями и подписями работодателя. Права, обязанности сторон. Все, как обычно – по шаблону. Условия… Ну, может быть и не фонтан для опытных городских хэдхантеров. Но для новичка, тем более, для новичка из Хутора! О такой зарплате и таких бонусах Борис даже не смел мечтать.

– Отличишься в рейде – переберешься в город, увидишь гладиаторские бои и обзаведешься личным тресом, – это я тебе обещаю, – ободряюще улыбнулся ему хэдхантер.

Борис прикинул. В принципе да… Если рейд окажется удачным и если он сумеет набрать нужное количество баллов, указанной в договоре зарплаты и бонусов вполне может хватить на какого-нибудь дешевенького старенького треса. В общем-то, совсем неплохо для начала.

Хэд протянул ему ручку. Борис взял.

– Можно… – с трудом выдавил он. – Один вопрос можно?