У Книжника аж дыхание перехватило от таких перспектив. Он с трудом подавил в себе совершенно неоправданный полет фантазии. Но, по крайней мере, теперь он знал наверняка: они все еще существуют, эти полумифические источники невероятных богатств. Осталось лишь найти способ отыскать их.

— А можно как-то… разговорить маркитанта? — Книжник оживился, даже пошел быстрее. — Что, если специально дружину послать — чтобы изловить маркитанта и вытрясти из него информацию?!

— Во-первых, далеко не все члены клана знают координаты стратегических складов, — снисходительно сказал Лого. — Да и потом есть у них такой Кодекс маркитанта. Говорят, они его вроде как кровью подписывают. По этому Кодексу каждый член клана, у которого под пыткой вытягивают сведения о местонахождении складов, обязан умереть. Их даже учат останавливать собственное сердце. Так что вести разговоры с маркитантами — занятие бесперспективное.

— А ты мог бы прочитать их мысли?

— За кого ты меня принимаешь? — Шам вроде бы даже обиделся. — Шамы моего уровня не умеют читать мысли маркитантов — если те сами того не захотят, что вряд ли. Что у них не отнимешь — так умение хранить тайну, даже при прямом воздействии на мозг. Наверное, знают они какие-то приемы… Нет, забудь про это. И без того в лице маркитантов мы нажили серьезных врагов…

Шедший впереди Зигфрид замедлил шаг. Следом остановились и его спутники.

— Впереди набережная, — сказал вест. — Место открытое, а значит, по определению опасное. Что скажешь, шам?

— Я не ощущаю явной угрозы, — шам пожал плечами, но все же огляделся, если можно так сказать про подобное существо: щупальца на месте глаз чуть вытянулись, зашевелились. — Мне доводилось бывать здесь, и самый быстрый путь — как раз вдоль реки. Места здесь пустынные, мертвые. Сами видели: через кольцо пройти не так просто, а ловить здесь особо нечего. Одно слово — дорога к Кладбищу. Да и пути выбирать не приходится: восточнее, через пару кварталов отсюда, начинаются джунгли.

— Что? — удивился Книжник. — Какие такие джунгли?

— Самые натуральные, — заверил шам. — Говорят, в районе Хамовников в войну биологическое оружие применили. Вроде как бомба упала с активными биоматериалами. Так там сначала все перемерло, а потом вдруг с новой силой из земли как поперло, что мама не горюй. Наши предпочитают туда не соваться: сожрут заживо.

— А здесь отчего чисто?

— А сюда как раз, напротив — радиоактивное облако дотянулось. Сто лет такая радиация стояла, что и мутантам жизни не было, одни роботы шастали. Кстати, и сейчас еще фонит…

Книжник быстро залез рукой в суму, вытащил самодельный дозиметр из куска кремлевской березы. И правда — тот здорово налился красным на срезе. Радиация была некритичной, но, тем не менее, Книжник достал полотняный мешочек с катышками снадобья-антирада. Одну «пилюлю» проглотил сам, другую протянул Зигфриду. Вест принял лекарство, покатал по ладони — и без лишних слов закинул в рот. Шам от снадобья отказался.

— Ну раз так — веди дальше, — сказал Зигфрид. — Времени нет — по руинам да джунглям пробираться. Пойдем в открытую.

Так и сделали. Здесь, на набережной, было поразительно тихо и спокойно. Мертво. Даже слышно было, как хрустит под ногами асфальто-цементное крошево. Река не спеша ползла в облезлых каменных границах, равнодушно прорезая изуродованный войной город. У противоположного берега торчал остов какого-то затонувшего судна. Прикинув, Книжник решил, что здесь когда-то был причал, а там, за ним — древний Киевский вокзал. «Причал», «вокзал» — слова со старых карт, давно лишенные практического смысла.

Как и слово «самолет», к примеру.

— Самолет… — тупо пробормотал Книжник.

— Где? — Зигфрид проследил взгляд спутника.

Точно — из воды и обломков причала, задранный кверху, торчал хвост огромного самолета с давно выцветшей эмблемой на продырявленном, покрытом окислами киле. Такие аппараты семинаристу доводилось видеть лишь на картинках, оттого и сопоставить размеры было попросту не с чем.

— Откуда он здесь? — изумленно проговорил парень.

— А кто его знает, — равнодушно бросил Зигфрид. — Может, пытался сесть на воду. А может, сбили его — еще в Войну.

— И как могла летать такая громадина? — продолжал удивляться Книжник. — То есть я, конечно, изучал в Семинарии физику, но одно дело изучать, а другое — увидеть и представить себе!

— Ты не туда смотришь, — заметил Зигфрид. — Нас больше интересует не то, что летало, а то, что шагало.

Он указал влево. Прямо по направлению движения, уткнувшись уродливой башкой в развороченный дом и задрав ржавую корму, застыла громадная металлическая туша. Сейчас ее сплошь увивали побеги плюща-мутанта, оттого не сразу стало понятно, что это боевой тактический робот типа «Chinook» — некогда грозная машина смерти, теперь же — груда бесполезного металлолома.