Натали на мгновение потеряла дар речи, а Софи, пользуясь ее минутным замешательством, победно улыбнулась той на прощание и, неслышно ступая, вышла из комнаты.

Кровь застучала в висках Натали, словно предвестница той жуткой болезни, что так мучила женщину в последние годы, — мигрени. Она быстро позвонила, чтобы пришла горничная и приготовила ее порошки.

Следовало ей послушать свой внутренний голос, который упрямо твердил, что Софи нельзя брать с собой, но Натали так стремилась вернуться в Петербург поскорее, что попросту отмахнулась от его увещеваний и не стала разубеждать супруга в правильности принятого решения.

Какова змея! Разузнала все сплетни и споро вычислила, какую выгоду она может получить. Натали нутром чувствовала, что та готова на многое, лишь бы добиться своего.

Что ей делать? Софи поставила своей целью заполучить Загорского в свою постель. Она довольно привлекательна, и Натали прекрасно видела, как легко и непринужденно она, мастерица флирта, умеет очаровывать мужчин, поэтому опасалась, что он поддастся на ее уловки. Сергей сегодня не пришел и никого не прислал к ней, и это только подтверждало то, что Натали начала подозревать еще во Флоренции — он опять охладел к ней. Это означало, что снова наступил очередной виток в их отношениях, когда он разделит свою страсть не с ней, а с другой женщиной. Почему бы не с Софи, которая так явно скоро предложит себя ему?

Натали сжала виски руками — боль нарастала с каждым мгновением все сильнее и сильнее, а дворня запаздывала.

Почему? Почему, милый? За что ты опять отдалился от меня? Как мне удержать тебя от того, что снова разобьет мне сердце?

Пульсация в голове стала просто нестерпимой. Натали упала на колени и громко закричала не в силах терпеть более боль, терзающую не только ее тело, но и душу.

Не только Натали провела без сна эту ночь.

Не спалось Марине. Может, сказывалось отсутствие покрова ночной темноты. Может, птички-свиристелки под окном. А может, беспокойство и какое-то смутное предчувствие, терзавшее ее весь прошедший день.

Она мучилась сомнениями, правильно ли поступила, дав надежду Загорскому на ее расположение. Каковы намерения князя в отношении нее? Права ли маменька, столь яростно возражавшая против того, чтобы Марина опять впускала князя в свой круг?

Сразу же после Пасхального завтрака Анна Степановна попросила дочь подняться в свою спальню для «доверительной беседы». Марина послушалась и, переступив порог комнаты, уж было готовилась выслушать поток нравоучений, но маменька удивила ее. Она некоторое время молча стояла у окна, словно с интересом разглядывая происходящее на улице, и лишь спустя некоторое время обратилась к дочери:

— Мы никогда не были близки, как мать и дочь. Свою роль здесь сыграло, что ты была удалена от дома в юном возрасте. Но немалая роль отводится и тому, что у нас слишком разные характеры. Да, ты не так похожа на меня ни лицом, ни нравом, как твои сестры, но иногда я смотрю на тебя и вижу себя в юном возрасте. Та же пылкость, та же мечтательность…

Анна Степановна улыбнулась своим мыслям, потом повернулась к дочери.

— Ты, наверное, удивляешься, как мы когда-то с папенькой могли полюбить друг друга, настолько мы разные натуры? Да, нам не суждено было соединиться ни по желанию моего отца, ни по правилам света. Саша, — Марина, впервые услышав из уст матери ласкательное имя отца, вздрогнула от неожиданности — столь это было необычно для Анны Степановны. — Саша был очень красив, и гусарский мундир так шел ему… Но он не имел ни титула, ни состояния. Лишь небольшое именьице «на окраине империи», как сказал мой папенька. Знатный, но обедневший шляхетский род. А я — дочь генерала, героя войны, обласканного покойным государем. Наш род значительно старше рода твоего отца, про состояние и говорить не стоит. А значит, твой папенька по всему был мне не ровня.

Мы встретились на одном из балов, куда офицеров гусарского полка твоего папеньки позвали для того, чтобы уравновесить пары для танцев. Он не должен был быть там, он не был вхож в наш круг. Но судьба распорядилась так, а не иначе. Мы встретились и влюбились друг в друга с первого взгляда. Я пропускала мимо ушей увещевания своего отца и тетки. Для меня была первостепенной лишь любовь, что я испытывала к нему. Я представлялась самой себе несчастной, заключенной в высокую башню и против воли разлучаемую со своим возлюбленным. Поэтому я без колебаний венчалась тайно с твоим отцом, мне казалось, что романтичнее и быть не может конца нашей истории.

Как показало время, это был действительно конец. Конец нашей слепой влюбленности друг в друга. На смену романтичным свиданиям пришел быт и другие прелести супружества, а мы были абсолютно не готовы к ним и остальным трудностям, возникшим в нашей жизни. Твой папенька оказался мастаком говорить красивые речи и пускать пыль в глаза, но совершенно не приспособленным к жизненным реалиям. Насытив свою страсть, он быстро потерял ко мне интерес и отныне его увлечениями были лишь охота и карты. А наш вынужденный отъезд из Петербурга, после которого мы остались наедине друг с другом в Ольховке, свел на нет остатки былых чувств и во мне. Мне казалось, что только твой отец и моя слепая влюбленность виновата в той судьбе, что сложилась у меня. Только они виноваты, что не сбылись мои девичьи мечты.