Теперь они стали следить за своим судном. Оно имело такой дифферент, что руль и винт поднялись из воды, однако Стоун полагал, что «Гаринду» все-таки можно спасти. Но полагать мало, следовало узнать это точно. К этому времени «Тэй» кончил подбирать экипаж «Сельвистана» и направился к шлюпкам «Гаринды». Через несколько минут всех спасшихся «за шкирку втащили на борт фрегата».

Когда матросы были подобраны, последовал небольшой диалог между Стоуном и капитан-лейтенантом Шервудом. Шервуд стоял на мостике, перегнувшись через поручни, а Стоун стоял в шлюпке, размахивая чем-то, что Шервуд принял за ружье для охоты на слонов.

Стоун крикнул: «Я намерен вернуться на борт. Мне кажется, его можно спасти».

Шервуд ответил: «Мне жаль, капитан, но вокруг подводные лодки, и десять против одного, что вскоре он словит еще одну «рыбку».

«Но капитан…»

Не отрывая глаз от странного оружия Стоуна, Шервуд повторил: «Мне жаль, капитан. Кроме этих, у меня спасенные с маленького норвежца».

Прежде чем Стоун успел что-то вставить, Шервуд спросил: «А эта штука не выстрелит?»

«Если ее зарядить!» — хлынул Стоун.

Поняв, что спорить бесполезно, он сдался. После войны они встретились и долго вспоминали этот разговор.

Даже погибая, «Гаринда» нашла способ поддержать свою репутацию необычного судна. Из всех потопленных судов ONS-5 только одно или два не понесли никаких потерь. «Гаринда» была как раз таким судном.

«Маленьким норвежцем», о котором упомянул Шервуд, был танкер «Бонде» (1570 тонн), который все моряки конвоя ONS-5 считали своим ребенком. Все восхищались мужеством, с которым этот кроха сражался с огромными волнами и жестокими штормами, ни разу не потеряв места в строю. Для конвоя он стал настоящим талисманом, его экипаж вел себя образцово, пока волны не поглотили «Бонде».

Вспоминает старший помощник с «Барона Грэхема» М. МакЛеллан: «Буквально все в конвое восхищались этим маленьким суденышком. На бескрайней глади океана оно казалось особенно маленьким, но отважно боролось с плохой погодой, часто совершенно пропадая из вида за гребнями волн. Самое первое, что я делал, заступая на утреннюю вахту, — это старался разыскать нашего маленького друга. Если он все еще был с нами, значит, день прошел не зря».

Через минуту после того, как торпеда попала в «Гаринду», «Бонде», который шел четвертым в колонне № 8, открыл огонь из эрликонов длинными очередями. Он шел вслед за «Сапело». Капитан-лейтенант Тоуз, следивший за торпедами, которые поразили «Сельвистан» и «Гаринду» и едва не попали в его собственный корабль, повернулся, как только услышал стрельбу. В нескольких сотнях ярдов по левому борту он различил перископ. Лодка прошла под самой кормой «Сапело» и выпустила торпеду. Буквально по пятам за ней гнался «Видетт», который поддерждивал контакт с лодкой, но не видел ее. Как только эсминец проскочил под кормой «Сапело», он запросил у американцев, видят ли они лодку. Но к этому времени немцы погрузились.

«Бонде» видел перископ и обстрелял его из эрликонов. На «Гаринде» капитан Стоун в это время выкидывал за борт секретные документы. Услышав стрельбу, он приказал своим эрликонам тоже открыть огонь в ту сторону, где падали снаряды «Бонде». Через несколько секунд он увидел на воде дорожку, оставляемую торпедой. Она попала в правый борт «Бонде».

Капитан «Барона Грэхема» Джон Гейтс тоже видел торпеду, которая попала в «Бонде».

«Я видел, как утром были торпедированы по крайней мере 2 судна. Одним был маленький танкер «Бонде». Я услышал стрельбу, повернулся посмотреть, что там случилось, и увидел, что вода вдоль его ватерлинии буквально вскипела. Затем послышался взрыв, и танкер словно выпрыгнул из воды. Когда дым и брызги рассеялись, «Бонде» уже погрузился кормой, его полубак вертикально торчал из воды. Я буквально на несколько секунд отвел глаза, но судно за это время затонуло».

Дж. Э. Юинг тоже видел конец «Бонде». «Это было просто невероятно. Мы смотрели, прикованные к месту, разинув рты. Никто даже не представлял себе, что судно может затонуть так быстро. Пара минут, я уверен, не больше, — и из воды торчали только нос и корма. Вероятно, оно переломилось пополам. А потом судно пропало».

Старший помощник МакЛеннан, который тоже все видел, вспоминает: «Я ничего не знал об этом судне и его экипаже, но когда я увидел, как оно пропало в считанные секунды, я почувствовал, что теряю близкого друга».

Когда подошел «Тэй», командир которого понял, что норвежцы не успели спустить шлюпки, он сумел найти только 12 человек из экипажа «Бонде», 26 моряков погибли.

Тем временем вокруг транспортов суетились эскортные корабли. Они обнаруживали лодки, теряли их, снова обнаруживали, сбрасывали глубинные бомбы, стреляли из хеджехогов. В конце концов, немцы должны были решить, что им противостоит целый флот эсминцев, фрегатов и корветов, хотя на самом деле в этот критический момент ONS-5 защищали всего 7 кораблей. Помощь в лице 1-й группы поддержки еще находилась в пути, и в ближайшее время ее прибытия не ожидалось, хотя именно сейчас она требовалась как никогда. Впрочем, Шервуд и остальные командиры группы В-7 не сомневались, что справятся со своей задачей.

Сейчас они желали только одного: чтобы подводные лодки дали им небольшую передышку, совсем небольшую. Однако немцы не собирались делать этого.

Не теряя времени, они возобновили атаки конвоя. Командиры лодок проявляли завидное упорство. Впрочем, от них досталось не только ONS-5. Шедший позади корвет «Пинк» и его личный конвой тоже попали на прицел.

В гражданской жизни лейтенант Роберт Аткинсон был офицером торгового флота. В 1937 году он вступил в Королевский военно-морской резерв в качестве кандидата на звание суб-лейтенанта. Обучение Аткинсон проходил на «Айрон Дьюке», «Кюрасао», «Винчесли», «Санфише» и «Бриллианте». В начале сентября 1939 года он был призван и вскоре получил под командование маленькую яхту «Лорна», на которой провел 8 месяцев в Гибралтаре, охотясь за контрабандистами. «Лорна» сумела отличиться, захватив в качестве приза груженый до отказа итальянский танкер сразу после вступления Италии в войну.