Девочка направила оружие на Фила. Ему явилось видение, что станет с миром после победы Негропонта. Ребенок обнимает и тискает народы мира любовной хваткой смерти.

Малютка ухмыльнулась.

— Что-то ты позеленел вокруг жабр, приятель, если понимаешь, о чем я. Ха!

Замаранная кровью бутылка водки выскользнула из ослабевших рук Линды, прислонившейся к двери.

— На хрен мне ребенок, курящий сигары, с мутантской бровью, даже если его послала Дева Мария…

Фил повернулся к утке и чернокожей девочке.

— Ладно, что я должен делать?

— Мы воспользуемся псионическими способностями Вубнеш. Она может перечеркнуть реальность. Леон ошибался, думая, что она влияет на мир только подсознательно. Если ты будешь в физическом контакте с девочкой в момент перехода, настоящая временная линия вернется. Иначе ты окажешься в ловушке, как и остальные люди, пораженные Лимбо-пушкой.

Вубнеш поставила утку на землю и подошла к Филу. Он обнял девочку.

Вовремя.

Появилась Лимбо-пушка.

Парящая площадка величиной с боевой корабль заслонила солнце. На них смотрел глаз Лимбо-пушки с затемненной линзой, широкий, как туннель.

— Филипп К. Дик, — раздался голос президента Лимбо из нескольких громкоговорителей. — Вы признаны виновным в измене, диверсии и оскорблении президента по всем соответствующим статьям, законам и поправкам. Готовьтесь принять свою участь. Хотите ли вы купить страховку на имя ближайшего родственника?

— Конечно.

Из отверстия парящей платформы выпал пакет бумаг и с глухим ударом приземлился у ног Фила.

— Теперь ваш банковский счет обнулен. К сожалению, мы не можем оплатить страховку прямо сейчас, потому что уничтожение Лимбо-пушкой не считается фактом смерти. Однако ваша жена и дочь наделяются минимальным прожиточным пособием.

— Ладно, стреляйте.

— Не указывайте мне, что делать. Я выстрелю, когда буду готов!

Фил повернулся к жене:

— Прощай, Линда. Мне жаль, что мы были так черствы друг к другу. Я пересмотрел свое мнение, в другой жизни тебя ждет карьера певицы.

— Спасибо, Фил.

Пушка выстрелила.

Они плавали где-то, и в этом где-то Фил крепко держался за девочку.

А девочка каким-то образом превратилась в Джейн.

И если только он очень сильно не ошибался — что не исключено, потому что Фил сейчас быстро забывал все, а может, наоборот, вспоминал, — это где-товсе больше походило на утробу матери.

Она сидит под землей на глубине в полмили под Маклином, что в штате Вирджиния, в темной пустой комнате.

Затем включается проектор, освещая настенный экран едко-ярким светом, и начинается черно-белый фильм вымершего (?) человечества. Из кинобудки доносится шуршание ленты о барабан, словно ветер перекатывает по кладбищу осенние листья.

Съемка любительская, что видно по пленке — «Белл энд Хауэлл супер 8 мм». Она напоминает запись Запрудера, знакомую до мельчайших деталей благодаря бесконечным покадровым толкованиям телекомментаторов. Перевернутое изображение Никсона, умирающего на руках Пэт — байковое пальто первой леди залито кровью из груди президента. Пуэрториканский фанатик-националист Анига выпустил с дюжину пуль. Какое глупое, будто специально подобранное имя, подумала она. Как сокращение от «аннигилировать». Дурацкое совпадение, насмешка над всеми.

И самое нелепое,размышляет женщина , запутавшийся убийца-идеалист расчистил дорогу вице-президенту, невежественному деревенщине, бывшему водителю грузовика, а ныне ее боссу.

На экране, однако, другая запись, и женщина пытается настроиться на восприятие, напрягает свой острый ум, заставляет себя посмотреть на заезженную немую пленку свежим взглядом, объективно.

Пора отрабатывать зарплату, Алиса,упрекает она себя. Время задействовать свои ученые степени и десятки лет опыта, чтобы разгадать необъяснимое.

Время спасти мир.

(На самом деле ей хочется — и всегда хотелось — найти в себе силы оставить его.)

Она скрещивает руки на коленях, и привычный жест вызывает поток образов и ощущений: палящее солнце Африки, грубое одеяло под голым телом, запах пыли, скота и едкого дыма от костра, глубокая рана, где ее совсем не ждешь, крик маленькой девочки, кровь на тупом ноже.

Фильм,напомнила она себе. Смотри фильм.

На экране Мемориал Линкольна, окруженный туристами в шортах-бермудах и гавайских рубашках, кричаще ярких даже в черно-белом изображении. Среди них торговцы воздушными шариками и хот-догами, охранники в костюмах медвежонка Смоки. Однако они не смотрят на статую Великого освободителя. Взгляды толпы обращены к чему-то иному.