— Все ясно? — спросил капитан Инсар.

— Да, — дружно ответили четыре человека.

— В таком случае прошу вас, — он кивнул манкари, — отойти влево. А вас, — кивок в нашу сторону, — направо. Схождение по команде. Площадку не покидать.

Разошлись. Альера отсалютовал своим ирутом, я ответил. Стоим напротив своих противников, которые заняли исходную позицию и слышится выкрик капитана:

— Сходитесь!

Двинулись навстречу манкари. Мы идем осторожно, а они чуть ли не вприпрыжку спешат к нам навстречу и я удивлен их беспечностью. Неужели им никто не объяснил кто мы такие? А может быть они слишком самонадеянны? Все может быть, но над этим еще будет время подумать. А пока, в бой!

Мой противник все ближе. Я уже вижу его глаза и ухмылку на губах, и готов отразить его первую атаку. Но буквально в трех метрах от меня, по какой-то причине, он резко остановился на месте, и я последовал его примеру. Секунда. Вторая. Слева слышен скрежет металла, это Альера схватился со своим противником, а купец напротив меня стоит и ловит мой взгляд. Поймал. И одновременно с этим он делает длинный прыжок вперед. Шаг влево. И в то место, где я только что находился, опускается смертельно опасная стальная полоска, которая могла бы оборвать мою жизнь. Но не судьба манкари с одного удара меня свалить. Поворот и базовый диагональный удар сверху вниз. Лезвие ирута соприкасается с плечом краснокожего торговца и, что поразительно, отскакивает от дерева. Я не понимаю, как это возможно, но не паникую, возвращаю клинок обратно к родному телу и встречаю вражескую сталь своей. Клинки выбивают один из другого сноп искр, и мы обмениваемся несколькими быстрыми ударами, а затем моряк пытается ударить меня ногой в живот. Однако песочек под ногами совсем не то, что твердая земля или палуба корабля, и у него ничего не выходит. Зато мой ирут прошелся по его прикрытой чулками ноге, и пропорол защиту.

Манкари, у которого из резаной раны на голени потекла кровь, отмахивается мечом и пытается взять меня силой. А затем, видя, что его удары не достигают цели, припадая на раненую ногу, он резко подается назад и разрывает дистанцию. Ну, а я, не отпускаю подранка, следую за ним по пятам, кружу вокруг, настигаю его и снова звенит сталь. Удары посыпались на противника один за другим. И хотя рана его не очень серьезная, он запаниковал, начал терять над собой контроль, и я, в длинном выпаде, нанес ему колющий удар в лицо. Попал. Правая щека заокеанца вскрылась длинным порезом и обнажила белые зубы, которые сразу же окрасились кровью.

Отскок назад, в любом случае победа уже моя, и я оглядываюсь на Альеру. У товарища все в порядке. Он сбил своего противника на песок и добивает его размашистыми ударами, с хеканьем, клинком кромсая чужой шлем. И теперь снова внимание на "своего" манкари.

Краснокожий на мгновение застыл в ступоре, осознал, что у него располосовано лицо, и он истекает кровью и, что-то прокричав, видимо, от отчаяния, в ярости, бросился на меня. Меч над головой, он бежит, а я немного пригибаюсь и ныряю под удар. Пропускаю над собой чужую сталь, и принимаю тело противника на свое левое плечо. А затем, после столкновения, снизу вверх, обеими руками держась за рукоять и направляя клинок, вонзаю его в залитую кровью голову манкари. Острие пробивает ложбину подбородка, прорезает язык и вонзается в череп. И одновременно с этим, вместе с краснокожим купцом, который массой своего тела увлекает меня за собой, я падаю наземь.

От резкого соприкосновения с песком ристалища в голове шумит. Но я сразу же откатываюсь от противника в сторону и встаю на ноги. Мои руки пусты, ирут в теле манкари и, слегка пошатываясь, я подхожу к мертвому противнику и забираю сослуживший мне добрую службу честный клинок. После чего смотрю на Альеру, который уже прикончил своего оппонента и весь забрызган кровью.

Победа. Но радости нет, а в теле какая-то слабость. Вроде бы и бились недолго, не больше трех минут, а ноги немного подрагивают, и клинок в руках сидит не так крепко как перед началом смертельного поединка.

Под негодующие крики зрителей манкари, радостные вопли наших сокурсников и топот солдат, появившихся на ристалище, мы с Вираном направляемся к судьям и останавливаемся перед ними. Жрец одобрительно кивает и при этом смотрит на мой браслет с родовой руной. Городские судейские чиновники растеряны и хотят поскорее исчезнуть из этого места, то ли вида крови боятся, то ли иностранных моряков. А капитан Инсар, кивнул на слуг, которые выбежали на песок, и приготовились раздеть тела павших краснокожих купцов, и поинтересовался:

— Трофеи сразу заберете?

Мы над этим как-то не задумывались, хотя, конечно же, знали, что доспехи и оружие убитых манкари, которые стоят денег, будут принадлежать нам. На пару секунд мы замялись. И тут, расталкивая солдат князя, к судьям вышел безоружный купец-манкари, один из тех, кто вчера был на рынке. Все присутствующие посмотрели на него, а он оглядел нас с Альерой и спросил:

— Остверы, что вы хотите за то, чтобы не трогать тела?

— А что дашь? — задал я ответный вопрос.

— Полсотни ваших иллиров.

— Ты как? — я посмотрел на Вирана.

— Нормально.

— Идет, — не торгуясь, согласились мы, так как цена за доспехи и оружие манкари, на тот момент, нам показалась приемлемой.

Купец снял с пояса тяжелый кожаный кошель, и было, хотел с презрением бросить его на песок. Однако, посмотрев на жреца и офицера, которые вперили в него тяжелые и, явно, отнюдь не дружелюбные взгляды, а затем снова на нас, он вложил шестисотграммовый мешочек мне в ладони, и я его принял.