Шрифт:
– Молотов объясняет той самой структурной перестройкой, о которой я тебе говорил. Но люди между собой гоняют совсем другие версии. Главная – дворцовый переворот. Уволены те, кто был наиболее близок к Базылеву.
– Что же вы мне сразу этого не сказали! – засмеялся Корнеев.
Все совпадало, вплоть до мелочей, и уже почти не оставалось сомнений в том, что он прав. Базылев убит, его нет.
– Как ты со своим напарником живешь? – поинтересовался Христич.
– Если честно – не очень. Его специально ко мне приставили, оказывается.
– Значит, все-таки ты под подозрением?
– Да.
– Тогда тебе лучше вернуться.
– Еще не время.
– Это опасно, Вадим.
– Пока нет. Они решили подстраховаться и заслали меня в эту глухомань. Я под присмотром и к тому же далеко от центра событий. Я для них сейчас как маячок – это будет им сигналом, что надо ждать неприятностей. Займут круговую оборону, и до них тогда не добраться. Мне начинает казаться, что отсюда я их скорее достану.
– Каким образом?
– Пока не знаю.
Переговорив с Христичем, Корнеев спустился на первый этаж. Тихомиров спал, забравшись на диван прямо в обуви. Пиджак его был расстегнут и завернулся. В плечевой кобуре виднелся пистолет. Корнеев усмехнулся и вышел на улицу. В тени деревьев стоял шезлонг, и не было сейчас для отдыха места лучше.
С Тихомировым можно ладить. Если не забывать каждый раз перед едой выставлять на стол бутылку спиртного, то этот тип не причинит неудобств. До сумерек Корнеев продремал в шезлонге. Потом появился Тихомиров. У него было опухшее лицо и опять плохое настроение. К вечеру он совершенно раскисал. Корнеев начал уже к этому привыкать.
Они поужинали. Тихомиров смотрел в никуда. У него опять покраснели глаза. Сразу после ужина он ушел наверх и долго не появлялся, так что в конце концов Корнеев отправился на поиски. Тихомиров сидел в такой задумчивости, что даже вздрогнул, заслышав шаги. Фотокарточка, которую держал в руках, упала на пол. Он поспешно поднял ее. Фото покойной жены, понял Корнеев. Вечер воспоминаний.
– Жена? – участливо поинтересовался Корнеев.
Тихомиров молча кивнул. Только сейчас обнаружилось, что он плачет. Вежливый Корнеев взял снимок. И едва не присвистнул.
– Это твоя жена? – переспросил он, не в силах сдержать удивления.
И опять Тихомиров молча кивнул.
На снимке была Надя Ткаченко. Та самая, с Кипра. Она, оказывается, не Ткаченко была вовсе, а Тихомирова.
Глава 40
Утром следующего дня два микроавтобуса высадили перед особняком десант в полтора десятка человек во главе с Захаровым. Вновь прибывшие хорошо знали, кому что делать, и вели себя по-хозяйски. В самой большой комнате расставили столы, на кухне закипела работа. Из микроавтобусов выгрузили множество внушительных размеров коробок с продуктами. Несколько человек старательно осмотрели весь дом и прилегающий сад, не обращая ни на Корнеева, ни на Тихомирова ни малейшего внимания.
Явно что-то готовилось, но никто ничего не объяснял.
Захаров с сосредоточенно-строгим выражением лица отдавал короткие распоряжения. Корнеев, улучив минуту, напомнил ему о своем существовании, поинтересовавшись как бы невзначай:
– Мы здесь не нужны, Паша?
– Сами справимся, – буркнул в ответ Захаров, даже не обернувшись.
Все сломалось между ними. И существование друг друга было им взаимно неприятно.
– А что готовится? – смирил гордыню Корнеев.
– Вечеринка для сотрудников фирмы.
– Будут первые лица?
Наверное, не очень осторожно было задавать этот вопрос, потому что Захаров некоторое время молчал, будто что-то обдумывая, и только после паузы сухо ответил:
– Нет. Соберутся начальники отделов, только и всего.
Ближе к полудню подъехал еще один микроавтобус. Десяток мужчин в дорогих пиджаках, все старше сорока. Гвардия «Росэкспорта», понял Корнеев. Некоторые лица были ему знакомы, он видел фотографии этих людей в досье «Росэкспорта», подготовленном ведомством полковника Христича. Но даже с появлением начальников отделов обстановка не изменилась. Все оставались на улице, никто не прошел к столам, хотя они уже были сервированы. Похоже, Захаров темнил. Корнеев сделал вид, будто это ему безразлично. Тем более что у него и так была тема для разговора. Он подошел к Захарову, который безуспешно пытался куда-то дозвониться с установленного в микроавтобусе радиотелефона, и сказал ему в спину, придав голосу беззаботную доброжелательность:
– Все-таки мне вот та история не совсем понятна, Паш.
Захаров вздрогнул от неожиданности и обернулся:
– Ты о чем?
– Об истории с женщиной, которую ты отправил по моим следам на Кипр.
В глазах Захарова прибавилось подозрительной настороженности. Корнеев это заметил, но виду не подал.
– Не Тамару же ты послушался, а? – подсказал он все тем же доброжелательным голосом.
Захаров бросил на сиденье трубку телефона. Нервничал. И молчал.