Мир огромных островов-материков, которые связывает и разделяет океанский простор. Где моря населены грозными чудовищами, которые, однако, уже научились бояться человека. Мир, где храмы Единого Творца стоят на проклятых камнях ушедшей в пучину страны, само имя которой означает мрак и смерть. Где в прицелах пиратских аркебуз частенько оказываются динозавры. Мир, куда вернулись древнее зло и его повелитель.
КРЫЛЬЯ МРАКА
Abuss abussum invocat.
В Невыразимом есть Врата Севера, и Зло исходит оттуда.
Глава 15
Вот уже пятый день Рагира трепала жестокая лихорадка.
Уже пятый день лежал он в забытьи, то трупом валяясь на койке в своей каюте, то корчась в каком-то диком безумном бреду.
Он то пел песни, то ругался на разных языках, то бормотал молитвы, то нес похабщину — по-танисски или на лингва марис.
Бывало, что он выкрикивал команды — словно там, в своем лихорадочном забытьи вел «Сына Смерти» в бой. Лишь изредка он просыпался в липком поту, что-то ел и вновь проваливался в пустоту.
Корабельный медик заподозрил желтую лихорадку и влил, как полагалось по науке, в капитана ром, смешанный с порошком ивовой коры — так лечат лихорадку туземцы Иннис-Тон. Это не принесло никакой пользы — разве что Рагира вывернуло наизнанку.
Из чего доктор заключил, что у пациента не лихорадка, и был с бранью прогнан Йунусом вон. Один из матросов — бывший айланский раб, ученик знахаря — приготовил какую-то бурду, но когда сообщил что среди ингредиентов свежезарезанная крыса из трюма, был тоже вышвырнут вон, с обещанием влить эту отраву ему в глотку.
Наконец, один из пикаронов сказал, что похожим образом мучаются хунганы, когда в первый раз к ним приходит их лоа, и, может статься, некий дух тоже ищет пути к капитану.
Тут уж Йунус испугался не на шутку — старый грешник и богохульник, он, тем не менее, помнил все истории об одержимых Илбисом и его детьми. Он даже готов был провести над Рагиром настоящий экзорцизм по всем правилам веры фаранджийцев, но, увы, единственным священнослужителем Элла на пиратской флотилии был парусный мастер Изидоро — монах-расстрига ордена калатаров, лишенный сана двенадцать лет назад за избиение духовного наставника.
Йунус и Корр о-Данн, да и все матросы и офицеры обоих кораблей испытывали все больший страх — они отлично понимали, что без Рагира, без своего удачливого и умного атамана, который то ли чернокнижник, то ли отмеченный печатью Всевышнего человек, им настанет конец.
Рагир медленно выплыл из мутного облака мучительного потустороннего не-бытия…
В очередной раз приснился этот жуткий кошмар!
Вновь эти видения, после которых не остается ничего, кроме ощущения всепожирающего исполинского пламени в невыразимой бездне, вновь эти голоса.
Голоса, которые не голоса, но которые говорят что-то хотя и не словами, но явственно и недвусмысленно.
— ТВОЯ ДУША ЧЕРНЕЕ УГЛЯ… ТВОЕ СЕРДЦЕ ХОЛОДНЕЕ ГОРНЫХ ВЕРШИН… МЫ ОТДАДИМ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ… МЫ ПОМОЖЕМ ТЕБЕ НА СУШЕ И НА МОРЕ… НО МЫ ПОТРЕБУЕМ ОТ ТЕБЯ ПОМОЩИ НАМ… ТЕ, КТО ИЩЕТ МОГУЩЕСТВА, ДОЛЖНЫ ПОКЛОНИТЬСЯ НАМ…
Потом приходила боль.
Она появлялась неожиданно, накатывалась тяжелой разрушающей волной, сметающей все эмоции и ощущения реального мира, оставляя только расплавленный свинец в мозгу, постепенно превращая его в огненный пылающий шар…
Странно, Ар-Рагир ощущал каждой клеткой своего тела эту жуткую боль, но по недоступным разуму причинам она в то же время была волнующе-приятной, и он даже… ждал наступления этих болей.
Но потом вдруг приходили незнакомые ощущения, будто некто из потустороннего, сияющего голубой дымкой мира мягко берет тебя за руку, и ты переносишься с ним сквозь время и пространство, сквозь вечность, не ощущая своего физического тела. И тебе кажется, что можно долететь даже до солнца. Каждая пора кожи впитывала в себя излучения прохладного голубоватого мерцания…
Больше всего пугало, что после таких моментов память наотрез отказывалась воспроизводить в мозгу происшедшие события.
Рагир открыл наконец глаза и, утерев пот, приподнялся на койке и протянул руку, чтоб взять со столика кубок с вином. И застыл.
У его койки на скамье, застланной шкурой ягуара, сидел высокий чернобородый человек в одеянии, какие видел Рагир на древних монолитах, что стоят в высохшей пустыне в отрогах гор Сатлах. Но откуда здесь взяться человеку со сгинувшей восемь тысяч лет назад Благословенной Земли — Ата-Алана?
— Здравствуй, сын мой, — ласково улыбнувшись, сказал гость. — Как давно я ждал тебя. И вот, наконец, мы увиделись…
— Кто ты? — вполголоса спросил Рагир, покосившись на сидящего рядом знахаря, свесившего голову на грудь.
— Не бойся, он нас не услышит.
— Но кто ты?
— Видишь ли, — гость вновь улыбнулся — доброта и проникновенный свет этой улыбки проник до глубины темной души черного мага и самого страшного корсара Дальних Земель. — Видишь ли, сын мой, это будет не так просто объяснить…