– Отвезите меня в гостиницу!

– Послушай…

– И пожалуйста, обращайтесь ко мне на «вы»!

– Во блин! – сказал раздосадованный шеф.

Выглядел он крайне обескураженным.

Полина вышла из его машины и побежала к машине Костаса. Села на переднее сиденье рядом с ним, захлопнула дверцу, заперла ее изнутри.

– Едем в отель! – сказала она.

– В какой? – уточнил ничего не понимающий Костас.

– В любой! Где здесь поблизости есть отель?

Отель назывался «Аквамарина». Бело-синее здание на берегу моря, от которого отель отделяла только неширокая пальмовая набережная. Чтобы видеть эти пальмы и ласкающую взгляд бирюзу, Полина взяла номер с видом на море. Костас уехал. Она осталась одна. У нее еще были кое-какие деньги, больше тысячи долларов, но зато напрочь отсутствовало представление о том, как ей жить дальше. У нее не было жилья, не было работы и не было никого, кто мог бы ей помочь. Про себя она твердо решила не возвращаться к стриженому шефу, обладателю татуировок, золотой цепи и внедорожника, неприкрыто бандитского вида.

Она спустилась в ресторан. Села на улице, где были выставлены столики, а ветер нес от близкого моря шум волн и приятную свежесть, заказала себе фрукты. Официант принес апельсины, непривычно маленькие бананы и ярко-красную клубнику, а когда уходил, улыбнулся Полине. Ей эта улыбка показалась доброжелательно-ободряющей. И она снова подумала о том, что здесь все-таки не так уж плохо.

По крайней мере, ей нельзя возвращаться в Москву. Там на просторах родины затерялся чемоданчик почти с миллионом долларов, и по какому-то нелепому стечению обстоятельств по поводу этого чемоданчика к Полине возникли вопросы у людей, которых она не знала и знать не хотела, но которых боялась просто панически. Она не знала, кто они и как выглядят, сколько их и чем они занимаются, не знала, как покойный отец с ними познакомился, не знала, какие у них были общие дела, не знала, почему они доверили отцу такие деньги и куда эти деньги потом подевались, она не знала ничего этого, но твердо знала, что если те люди до нее доберутся, ей будет очень плохо, потому что им нужны исчезнувшие восемьсот тысяч долларов, и они про эти деньги будут допытываться у Полины, но она ничем не сможет им помочь, и тогда они заберут у нее ее жизнь. Они убьют ее. Она нисколько в этом не сомневалась.

– Они тут как бараны…

Услышав фразу на русском языке, Полина непроизвольно вздрогнула и обернулась. За соседним столиком сидели две туристки, женщины в возрасте под сорок.

– Тупые. Понимаешь? Я у него спрашиваю: где тут у вас базар? Ну, рынок в смысле. А эти киприоты, они как с Урала, честное слово. Сплошная темнота. Он стоит, глазами хлопает. Ну, я ему доходчивее объясняю. Где у вас все продается, мол. Где мандарины там, апельсины всякие. Ну апельсины-то ты должен знать! Я ему говорю: апельсины, оранж, говорю, оранж, ну даже я знаю, что оранж – это апельсин, а он стоит и улыбается дурак дураком. Хорошо, наши шли, русскую речь услышали, мне говорят: это вон туда, метров двести и за угол. Ты представляешь? Это рядом совсем, оказывается, а он не мог объяснить.

– Да, – согласилась вторая, отхлебывая пиво из горлышка бутылки. – Трудные люди. Хорошо, что наших тут много. А то хоть пропадай.

Она повернула голову и встретилась глазами с Полиной. Пару секунд длилась пауза, потом женщина спросила:

– Вы тоже из России?

Полина вежливо-виновато улыбнулась и произнесла с вопросительной интонацией:

– Excuse me…

Женщина улыбнулась в ответ, одновременно говоря своей подруге:

– Англичанка, что ли? Их тут как собак нерезаных.

Они несколько секунд бесцеремонно разглядывали Полину, после чего потеряли к ней всякий интерес.

Может быть, это и хорошо, что здесь много русских, думала Полина. Не будешь выглядеть белой вороной, можно затеряться, никто на тебя и внимания не обратит. А если потребуется, можно прикинуться иностранкой, как она это проделала только что, и чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности. Она поживет тут некоторое время, а очень скоро на Кипр вернется тетя Галя, и они вместе решат, как Полине жить дальше.

Расплатившись, Полина прошлась по набережной, где прогуливались киприоты, где звучала незнакомая уху речь, где кружили чайки…

И вдруг:

– Я хочу, чтобы он закончил здесь четвертый класс, а потом отправлю его в Краснодар к бабушке…

Две женщины прошли мимо. Одеты в спортивные костюмы, как и многие здесь, на набережной, на ногах кроссовки, обе в меру смуглы, если бы молчали – ни за что не угадаешь, что они из России. Здесь можно затеряться, снова подумала Полина. Главное – подальше держаться от тех, которые с татуировками, в золотых цепях.

– Вот здесь встань, – сказал по-русски парень с фотоаппаратом. – Чтобы море и вон тот корабль…

Его спутница щурилась на заходящее солнце и счастливо улыбалась. Наверное, совсем недавно прилетели на Кипр, чтобы провести здесь недельку. Устали ждать весну дома, полетели к теплу и солнцу.

Здесь слишком много русских. Полина прошла до конца набережной, обогнула угол дома. Впереди была небольшая бухта, пирс и разноцветные рыбацкие катера. У входа на пирс в застекленной будке скучал дежурный. Полина спросила у него по-английски, что это за место.