– А то, Женя, что все это началось сразу после того, как я дал ход делу об этой финансовой пирамиде, о странной гибели Дмитрия Парамонова. Мое начальство, едва только об этом узнало, тут же отправило меня в командировку, а когда я вернулся, то выяснилось, что случилось то, что случилось. Так, ты документы взял?

– Взял.

– Деньги?

Вместо ответа я продемонстрировал Мартынову пачку долларовых купюр.

– Хорошо, – кивнул Мартынов. – Едем!

Мы спустились вниз.

– О своей машине на время можешь забыть, – сказал Мартынов. – Если им понадобится – они тебя по твоей машине вычислят в два счета. Тормознут тебя где-нибудь на дорожном посту и наденут наручники.

– Неужели все так серьезно?

– Наручники – это еще хороший вариант для тебя. Щадящий, – просветил меня Мартынов. – А могут и башку прострелить.

Что-то ничего хорошего я от него сегодня не слышал. Как он удивился с порога тому, что меня еще не прикончили, так и продолжал стращать все это время. То ли у него на почве неприятностей по работе настроение было не ахти, то ли действительно мои дела так плохи.

– Обрисовываю задачу! – сказал Мартынов. – Тебе надо залечь на дно и не высовываться! Лучше, если это будет жилище человека, не связанного с тобой ни семейными или родственными отношениями, ни по работе. Там искать будут в первую очередь. Есть у тебя надежное место?

Я прикинул в уме.

– Есть. За городом.

– Далеко?

– Больше полусотни километров.

– Значит, транспорт все-таки нужен, – определился Мартынов.

– Я могу позвонить, – предложил я.

– Кому?

– Кому-нибудь из своих знакомых.

– Никаких знакомых, я же сказал! – осерчал Мартынов.

– Хорошо, – пожал я плечами. – Идемте!

Я увлек его за собой на проспект. У гастронома стояли припаркованные автомобили. Я выбрал старенький «жигуль», в котором присутствовал водитель. Подошел, склонился к открытому окну и приветливо сказал:

– Добрый день!

Он обернулся, узнал меня, и его лицо расплылось в улыбке.

– Колодин! Женя!

Я не дал ему опомниться.

– Сколько стоит твоя колымага, родной? – ласково осведомился я.

– В смысле? – обмер он.

– Ну сколько за нее, по-твоему, можно выручить? Представь, что ты ее продаешь…

– Это розыгрыш? – спросил он меня со счастливой улыбкой.

Ну хорошо, нехай будет розыгрыш, как сказала бы моя бабушка.

– Мы готовим розыгрыш, – сказал я. – Кое-кого из твоего окружения. Скажу даже больше: это кое-кто из твоих родственников. Ну ты-то догадываешься, конечно, о ком речь.

– Ага! – радостно подтвердил он.

Прозорливый малый попался. Потому что даже я не знал, о ком идет речь. А он вот на лету ухватил суть проблемы.

– В общем, по сюжету нам будет нужна твоя машина. Но чтобы без мухлежа и подозрений, я у тебя ее выкуплю. На время. По доверенности. Вот я и спрашиваю: сколько она стоит? Это как бы залог.

– Ну, больше тысячи за нее вряд ли дадут, – признался хозяин.

Выторговать себе что-то большее он не решался, потому что подозревал, что производится съемка скрытой камерой. Он робел перед объективом этой несуществующей камеры и чувствовал себя крайне неловко.

– Хорошо, я заплачу тебе полторы, – великодушно сказал я. – Чтобы без обид и без претензий. Пиши доверенность на мое имя!

Я торопливо отсчитал тысячу пятьсот долларов.

– Держи! Значит, так! Подготовка к съемкам будет вестись еще месяц, – сказал я. – Через месяц я на тебя выйду, и мы обговорим окончательно все детали. Все это время ты молчишь как рыба! Понял?

– Ага!

– Никому! Никогда! Ни под каким видом! Даже намеком! Иначе сорвешь нам съемку!

– Да я ж понимаю! – приложил руки к груди мой собеседник. – Ну прокляните меня, если я вас подведу! Ну пусть я тогда сдохну!

Даже слезы на глаза у него навернулись.

– Договорились! – сказал я. – Значит, через месяц!

– Ага!

Я забрал у него доверенность и ключи.

– Она у тебя хоть на ходу?

– Я на ней из самых Мытищ приехал! – оскорбился за свою колымагу владелец. Таким тоном сказал, будто не из Мытищ прикатил, а из Ямало-Ненецкого автономного округа и на всем пути по раздолбанным дорогам столь подозрительно выглядящая колымага ни разу его не подвела.