— Мины!

Начинаем маневрировать. По-видимому, мы оказались на минной банке. В течение 20 минут обошли восемь мин. Неприятно встречать на пути такие коварные сюрпризы. Кондращенко помог сегодня обнаружить мины и благополучно с ними разойтись.

Вот мы и у берега. К атаке все готово. Полосами идет туман. В перископ видимость ограниченная, успех будет зависеть от умения акустиков.

Круглое и Кондращенко непрерывно ведут наблюдение. Что-то слышно... Странно, это шум не от работы винтов, а какой-то трещотки. Либо акустический трал, либо фоксер — устройство для отвода акустических торпед. Очень трудно взять пеленг. Так или иначе без причины звуков не может быть: видимо, идет конвой. И акустики спешат доложить об этом в центральный пост.

Сигнал торпедной атаки подается не звонками, а голосом, чтобы лишними шумами не обнаружить себя раньше времени.

Противная трещотка продолжает мешать Круглову, заглушает все звуки. Лишь изредка удается запеленговать шум то одного, то нескольких кораблей.

В перископ долго ничего не видно. Прорвали первую линию охранения, состоящую из сторожевых катеров. Их шум слышат Круглов и Кондращенко, а я вижу в перископ два катера. Исходную позицию для залпа заняли под выгодным курсовым углом, чтобы, как и рассчитывали по фотоснимкам летчиков в базе, атаковать одновременно две цели.

После прорыва второй линии охранения из тумана стали показываться основные суда конвоя. На крест нитей перископа подходят транспорт и миноносец. Раздумывать и рассматривать некогда.

— Носовые аппараты, пли!

И четыре стальные сигары устремились навстречу врагу.

Хочется атаковать вторично — кормой. Следуют быстрые, очень громкие команды, чтобы перекричать свист воздуха и шум принимаемой воды. Лодка ложится на новый курс.

Слышны взрывы наших торпед — два близко и один глухой, далекий. Так и должно быть. Корабль охранения был к нам ближе. Поднимаю перископ и вижу тонущий миноносец. Транспорта не видно. Утонул он или закрыт туманом — судить трудно. Прямо на нас идет сторожевой корабль, он уже близко. Приходится принимать воду в цистерну быстрого погружения и уходить на глубину. Это, к сожалению, срывает повторную атаку.

Дробь трещоток (а их тут не одна) мешает не только нам, но и противнику. Начавшееся через пять минут после выпуска торпед бомбометание очень неточно. Бомбы рвутся далеко, и вообще преследование, вопреки ожиданию, слабое.

Всего сброшено около 40 глубинных бомб. Лодка уходит под минным полем на север. Поздравляю команду с успехом. Нелегко досталась нам эта победа. Многие не спали двое суток. Тем радостнее сознание исполненного воинского долга. А спать, кажется, и сейчас никто не собирается. Выпускаются боевой исток и наша сатирическая газета.

Через час снова началась атака глубинными бомбами, но теперь уже совсем далеко. В команде шутят: «Фашисты для начальства бомбят». Но вопрос боцмана кладет конец зубоскальству.

— Почему вы думаете, что это нас преследуют? А может, это Гладкова бомбят?

Несколько часов спустя слова Дорофеева подтвердились. Мы перехватили донесение Гладкова: «Атаковал крупный транспорт, слышал взрыв своих торпед». По времени атаки выходило, что бомбили именно его лодку.

Фашистский конвой североморцы разбили, что называется, в щепки. После подводников противника атаковали катерники, утопив 15 кораблей. Остальных прикончили летчики. К месту назначения не дошел ни один транспорт. Учеба пошла на пользу, видимо, не только нам.

Никогда до этого гитлеровские конвои не терпели здесь такого полного разгрома разнородными силами флота, как в этот памятный день 15 июля 1944 года.

Погода установилась нелетная, и до конца срока пребывания в море мы действовали самостоятельно. Не раз ходили к берегу, но противника не обнаружили. Не встретили его и другие лодки. Видимо, гитлеровцы, обескураженные потерей целого конвоя, решали, как дальше осуществлять перевозки. А пока они приняли меры против нашего пребывания здесь. В районе зарядки мы трижды замечали перископ неизвестной подводной лодки, а сегодня уклонились от выпущенных ею торпед.

С сознанием исполненного долга, довольные собой, возвратились в базу. Здесь нас ждала теплая встреча, с оркестром и двумя традиционными поросятами.

Офицеры, старшины и матросы лодки вновь удостоены государственных наград. Многие получили недавно учрежденные медали в честь выдающихся флотоводцев Ушакова и Нахимова.

Еще два

Отправляясь в очередной боевой поход, мы не могли знать, что он будет проходить накануне большого наступления Красной Армии на Севере. Только потом нам стало ясно, что в данных условиях делалась еще более важной поставленная нам обычная задача: совместно с авиацией искать и топить корабли противника у северных берегов Норвегии.

Поздняя осень. Солнце лишь на короткое время показывается над горизонтом. Скоро оно совсем скроется, и наступит долгая полярная ночь. Уже сейчас можно, не отходя от неприятельского берега, заряжать ночью аккумуляторные батареи. Это позволяет дольше находиться на путях движения конвоев, повышает вероятность встречи с ними при самостоятельном поиске. Но сама атака затрудняется.

Очень долго тянутся вечерние и утренние сумерки — томительное время для подводников. Всплывать нельзя, а в перископ уже почти ничего не видно.