«Почему же он так тупоголов и не желает понять, что даже у бедных девушек есть гордость?» — подумала она. Но тут же себя одернула, придя к выводу, что и ей не следует быть такой упрямой.

Герцог уже столько сделал для них, и, вероятно, для него не имеет никакого значения, кто оплатит шампанское и оркестр. Он настолько богат, что даже не заметит эту лишнюю статью в своих расходах.

В то же время Андрину не оставляло неприятное чувство, будто ее засасывает в зыбучие пески и рано или поздно она погрузится в них с головой.

Когда ее сестры появились в Броксборн-хаузе, то именно Шарон первая решительно заявила, что Андрина мучится из-за пустяков, что нечего забивать себе голову мыслями о расходах, что самое главное то, что они все очутились наконец в Лондоне, у них есть крыша над головой и их ждет дебют в высшем свете, причем в самых благоприятных условиях.

— Подумай только, Андрина, что о нас будут говорить! Мы под опекой его светлости! Он устраивает ради нас бал! О Андрина, можно ли было мечтать об этом?

Шарон в восторге обняла свою сестру.

— Честно говоря, — отозвалась Андрина, — я не верила, что он согласится. Конечно, мы платим за себя. Я вручила ему мамино ожерелье и сказала, что его стоимость покроет наши расходы, но он не разрешил мне оплатить бал.

— И правильно сделал! — невозмутимо заявила Шарон. — В конце концов, бал состоится в его доме. Может быть, он этого и хотел. А нам зато представился удобный случай. Конечно, мы должны быть благодарны ему за его доброту.

— Я бы чувствовала себя более спокойно, если бы мы сами заплатили хотя бы за шампанское и оркестр.

— Но тогда мы имели бы меньше нарядов! — воскликнула Шарон. — Не будь такой глупой! Если мы выйдем замуж, то нам потребуются все до последнего пенни из оставшихся денег, чтобы приобрести приданое. Ты подумала об этом?

— Мне это как-то не приходило в голову, — признала Андрина.

— Тогда, ради Бога, позволь ему поступать так, как он хочет, — взмолилась Шарон. — Я так поняла, что раньше ему не приходилось делать ничего подобного.

— Откуда ты знаешь? — спросила Андрина. — Кто тебе сказал?

— Леди Давенпорт. Она была крайне поражена, узнав, что мы едем в Лондон и остановимся в Броксборн-хаузе. Герцог сообщил ей в письме, что леди Эвелин будет нашей покровительницей, но все-таки леди Давенпорт обеспокоилась тем, что мы будем гостить в доме его светлости. Ведь это может отразиться на нашей репутации.

— Это потому, что он холостяк, — сказала Андрина, — но это не главное. Она, разумеется, удивилась тому, что он оказывает нам покровительство. Герцог такой жуткий эгоист!

Черил, очень тонко чувствующая, о чем думают люди, окружающие ее, сразу же воскликнула:

— Мне кажется, что ты сразу невзлюбила его, Андрина, и относишься к милорду с предубеждением.

— Если сказать честно, то — да! Он похож на самовлюбленного тирана и деспота, о которых мы читали в книгах по истории.

Она запнулась, а потом добавила:

— Он мерзавец!

Сестры в изумлении переглянулись.

— Как ты можешь говорить о нем такое, ведь он столько сделал нам добра? — спросила Шарон, а Черил молча протянула руку и сжала холодные пальцы Андрины своими тонкими пальцами.

Вдруг у Черил проявился дар красноречия:

— Если это так тебя волнует, Андрина, — сказала она своим нежным голосом, — мы тотчас же готовы вернуться домой и отказаться от нашего дебюта в Лондоне. Хьюго сказал, что мне совсем не место в столице.

— Твой Хьюго дурак и болтает чепуху! — взорвалась Андрина. — Но это правда, что герцог невыносимый эгоист, и мы должны быть очень осторожны, чтобы его как-то не раздражать.

— Но он столько сделал нам хорошего! Проявил такое великодушие! — промолвила Черил и неожиданно залилась слезами.

— Хватит разговоров! — оборвала ее Шарон. — Я все-таки намерена встретиться с ним.

Как бы в ответ на ее желание увидеть демона зла в дверь постучали.

Все три девичьи головки мгновенно повернулись, ожидая увидеть хозяина дома.

— Войдите! — первая нашла в себе мужество ответить Андрина.

Но это была всего лишь служанка, которая объявила, что его светлость желает видеть вновь прибывших молодых леди и ждет их внизу в салоне, и немедленно.

Андрина заволновалась.