— Яне собираюсь жениться и никогда этого не хотел. Мне нравится моя жизнь. И если я когда-либо приведу в дом жену, то это будет женщина, которую я выберу сам. Не люблю, когда кто-то предлагает себя на тарелочке, да еще вместе с призом, пусть даже этот приз — телевизионная компания.

Эстрелла почувствовала себя полностью оглушенной. Она, конечно, не думала, что ее план удастся, но все же надеялась, что ей не откажут сразу. Главное для нее было выиграть время, а там, глядишь, Рамон постепенно и привыкнет к этой мысли. И поначалу все шло как нельзя лучше. Ей удалось застать Рамона врасплох прошлой ночью. Он не был готов к тому, что она его поцелует, и явно был выбит из равновесия, уж слишком горячим и страстным оказался их поцелуй. Он хотел ее не меньше, чем она его, и ни секунды не пожалел о том, что занялся с ней любовью. Прошлая ночь вселила в Эстреллу надежду, что у нее все может получиться.

— Но… прошлая ночь…

— Прошлая ночь? А разве прошлой ночью случилось что-то необычное? Ты хотела меня, я хотел тебя, вот и все. Такие вещи не в диковинку. Я просто дал тебе то, что ты хотела.

— И взял то, что хотел сам.

— Да, а почему нет? Ты же сделала первый шаг. Я не мог тебе отказать.

Хотя Рамон признался себе, что Эстрелла выглядела сейчас, в его постели, с еще сонными глазами, удивительно сексуальной и привлекательной, но он уже давно не мальчик, чтобы бросаться очертя голову в омут из-за одной, пусть и потрясающей по силе чувств ночи. Наступило утро, и у него было достаточно времени подумать о той глупости, которую он накануне совершил, и понять, что пора остановиться.

Рамон, как никто другой, знал, что нельзя связывать себя брачными узами с женщиной, которая не любит тебя. Ведь именно это и погубило его мать, когда она вышла замуж за Рубена. Только от одной мысли, что когда-то, в будущем, он может узнать о внебрачном ребенке жены, у него все внутри переворачивалось от боли и возмущения.

И не важно, что думает об их отношениях Эстрелла или на что она надеется.

Ошибки надо исправлять сразу. А значит, им необходимо расстаться. Так будет лучше для них обоих.

Рамон допил кофе и поставил пустую чашку на пол.

— Ты набросилась на меня, а я нормальный мужчина. Как, по-твоему, я должен был поступить? Сказать «Прости, дорогая, но я не в настроении» и уйти?

— Но ты уже так сделал однажды — в замке моего отца.

Да, сделал, и у него не было желания пройти через это снова. То, что он перенес, когда он ушел от нее тогда возбужденный, напоминало муки ада.

— Но тогда ты сказала, что не позволишь мне дотронуться до тебя, даже будь я последним мужчиной на земле. Прошлым вечером ты была совсем в другом настроении.

— Я думала…

— Что ты думала, дорогуша? Надеюсь, ты не посчитала, что я в тебя влюбился?

Эти слова, похоже, привели ее в смятение.

— Что? Нет! Ни в коем случае! Никогда!

— Хорошо, я рад, что твоя фантазия не зашла так далеко. Эй, куда ты собираешься?

Она со стуком поставила свою чашку на прикроватную тумбочку и встала с кровати, обернувшись простыней.

— Я ищу свои вещи, мне нужно одеться.

Эстрелла озабоченно оглядела комнату.

— Где моя одежда? Черт побери, Рамон, что ты с ней сделал?

— Успокойся! Ничего я с ней не сделал. Если ты вспомнишь прошлую ночь, мы… немного увлеклись там, внизу. Твоя одежда до сих нор валяется в гостиной. Подожди, сейчас я принесу ее.

Их одежда была разбросана по полу, и эта картина заставила его вспомнить о вчерашнем разгуле страстей. Как он мог потерять над собой контроль, позволить инстинктам управлять собой?

И с кем? С Эстреллой Медрано!

Он ведь хорошо знал про ее намерения и, несмотря ни на что, слепо поддался физическому желанию. Вел себя как мальчишка.

Рамон собрал одежду и положил аккуратной стопкой на большое кожаное кресло. Кресло, на котором сидела Эстрелла, когда впервые поцеловала его.

Его сердце громко застучало, когда он вспомнил тот вчерашний поцелуй.

Если бы у него было хоть немного мозгов, он бы сразу остановился и попросил бы Эстреллу немедленно уйти. Но в тот момент, когда ее губы коснулись его, весь его здравый смысл куда-то улетучился.

Никогда еще Рамон так сильно не хотел ни одну женщину! Он и сейчас хотел ее, черт возьми!

Рамон вдруг замер при виде женского атласного белья, которое он снял с жаждущего тела Эстреллы всего несколько часов назад. На секунду он прикоснулся к шелковистой ткани и тотчас пожалел об этом.

Моментально его сердце учащенно забилось, а в голове возникли дикие, эротические образы. И нахлынули воспоминания о том, как он ласкал мягкую, нежную кожу, целовал ее набухшие груди…

— Черт, нет!

Надо это прекратить, а то ему не совладать с собственным желанием. Рамону так захотелось обнять ее, сорвать белую простыню с ее стройного тела и снова заняться с ней любовью!