— Как я уже сказал, я пришел, потому что не мог не прийти. Неделю назад думал, что смогу. Был уверен, что все будет легко. Что именно этого я хочу. И что ты хочешь того же.

— И чего же я хотела?

— Интрижки на одну ночь, развлечения — ничего больше.

— Развлечения!

Девушка произнесла это слово по слогам каким-то чужим голосом. Горло сдавило. Джио мерил комнату шагами.

— Я думал, что смогу просто уйти и забыть тебя. Но у меня ничего не получилось. Не сумел выкинуть тебя из головы.

Терри едва заметно выпрямилась и стала с интересом слушать. Неужели забрезжил лучик надежды?..

— Я не мог перестать думать о тебе. Не мог есть, не мог спать, не мог сосредоточиться на работе. Я должен был увидеть тебя снова. Не мог уехать, не повидавшись с тобой…

— Уехать!.. Ты уезжаешь?

Ее неожиданный вопрос заставил его остановиться посреди комнаты и резко повернуться к ней.

— Я улетаю из Англии. Завтра.

— Но… куда?

— Возвращаюсь домой, на Сицилию.

«Возвращаюсь», отметила про себя девушка.

Не «собирался вернуться» или «хотел вернуться»…

А что было бы хуже? Если бы он уехал, не сказав ни слова, или то, что он стоит сейчас перед ней, позволяя ее глупому, доверчивому сердцу еще немного помечтать?

— Значит, ты пришел попрощаться?

— Не совсем. — Джио провел ладонью по темным волосам. — Я должен ехать, мне нужно быть там. Во вторник день рождения моего сына, ему исполнится три года. Я обещал ему, что вернусь.

— Кто же присматривает за ним сейчас?

Она спросила, только чтобы что-то сказать.

Потому что говорить было нечего, он уже все решил, все распланировал и точно уедет. И никакие ее слова его не остановят.

— …в Таормине, — закончил молодой человек.

К своему ужасу, Терри поняла, что не слышала начала предложения.

— Извини… — Она запнулась. — Кто живет в Таормине?

— Дедушка и бабушка Паоло. Моя мать и отчим. Иногда я отвожу его к Цезарю и Мэган.

— Ах, да. Мэган. Твоя невестка. 3-значит, Цезарь — твой брат.

— Сводный. Мой отец умер, когда мне не было и года. Мама вышла замуж опять. И родила Цезаря от нового мужа, Роберто Санторино.

— Давно ты не видел Паоло?

— Три недели.

Джио нахмурился, и Терри поняла, что он предпочел бы избежать этого разговора, но ей было все равно. Каждое слово, каждая банальная фраза словно становились кирпичиком, осторожно положенным в стену, которой она надеялась окружить себя. Эта стена должна была стать барьером, призванным защитить ее, когда он скажет, что уходит. И больше никогда не вернется.

— Он, должно быть, очень соскучился по тебе.

— Он будет рад меня видеть, — кивнул Джио. — Каждый вечер я говорил с ним по телефону. Но это не то.

— Ничто…

Конец фразы ей пришлось проглотить вместе с навернувшимися слезами. Если бы он позволил ей надеяться хотя бы на телефонный звонок… Это было уже что-то. Но нет, больше не будет ничего.

— Он… он, наверное, считает часы до твоего возвращения.

— Да. А еще он с нетерпением ждет приезда моей новой подруги.

— Он… что?

Терри подалась вперед, неотрывно глядя в карие глаза.

— Мой сын очень хочет познакомится с моей новой подругой, — спокойно и четко объяснил Джио. — Он мечтает увидеть тебя.

— Ничего не понимаю.

Она наклонилась вперед и взяла с камина чашку с кофе — просто чтобы чем-то занять руки.

— По-моему, я понятно выразился. Я уезжаю на Сицилию, мне нужно вернуться к Паоло. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Ты…

Девушка торопливо поставила чашку обратно на камин. Сердце вдруг остановилось, замерло, потом забилось часто-часто и неровно.

Он действительно сказал это? Или ей послышалось?

— Зачем? — только и могла вымолвить Терри.

Джио вздохнул, то ли раздраженно, то ли безнадежно.

— Тереза, cara, мы все это уже обсуждали, я говорил тебе…

— Я помню, что ты говорил, но никак не могу поверить!

— А ты поверь!

Его голос был тихим, глубоким, слегка подрагивающим.

Джио подошел к ней, положил руки с обеих сторон от нее на подлокотники, наклонился вперед, навис над ней и заглянул в лавандовые глаза.