— Да! — выдохнула она в ответ. — Да, Морган, да.

Казалось все ее существо сказало это простенькое слово: да. Самое главное было любить и быть любимой. К тому же разве найдешь лучший способ забыть обо всем на свете, и в частности обо всех мучивших ее проблемах.

Дальнейшее, казалось, было частью сладчайшего сна. Затуманенное страстью сознание едва отметило необычайную скорость, с которой ее бархатное платье оказалось на земле, так же как и вечерний костюм Моргана.

Все, что было нужно Элли, — это полное слияние с Морганом, наивысшая форма единения мужчины и женщины. К тому же каждое прикосновение Моргана, каждый его поцелуй возвращал ей кусочек того прежнего счастья, которое недавно казалось ей утраченным навсегда. Нет, что-то от него все-таки осталось, подумала Элли, и ее глаза слегка затуманились слезами. Но тут Морган снова приник к ее рту в жарком поцелуе, и все слова исчезли, кроме одного слова — имени мужчины, целующего ее.

— Морган, — почти кричала она. — О, Морган, Морган…

В груди у Элли как будто горел огонь, а его языки лизали все ее тело, проникая глубоко в сознание. Она восхищалась широкими плечами Моргана, мускулистой грудью, плоским животом, сильными бедрами. Аромат его тела щекотал ей ноздри, опьяняя и возбуждая.

Элли любовалась Морганом, но взглянуть ему в глаза боялась. Она не смогла бы вынести, если бы увидела там лишь голую страсть и ни капли любви, которая была ей так необходима.

В желании Моргана Элли не сомневалась. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое движение его тела говорили сами за себя. Но чувствует ли Морган хоть немного любви, без которой страсть превращается в обыкновенную похоть? Элли боялась узнать ответ на этот вопрос.

Закрыв глаза, молодая женщина полностью отдалась чувствам, наслаждаясь каждым новым ощущением. Через некоторое время внутри нее как будто что-то взорвалось и границы сознания растворились в окружающем пространстве. Давно она не чувствовала такого острого и всепоглощающего ощущения счастья и в то же время умиротворения.

Элли долго лежала без движения, уставшая и слегка опустошенная от пережитых эмоций. Но внезапно Морган, резко отодвинувшись от нее, встал и принялся натягивать брюки. Потом подобрал с пола ее платье и кинул на постель.

— Оденься, — приказал он.

Элли ничего не понимала. Что могло так резко изменить его настроение?

— Морган? — спросила она. — В чем дело?

На его лице явственно проступила мрачноватая решимость, а голубые глаза приобрели холодное выражение. Он подождал, пока она оделась, а затем сказал:

— Элли, я хочу серьезно с тобой поговорить. Так больше не может продолжаться. Ты должна выйти за меня замуж.

— Должна? — недоуменно переспросила Элли. — Должна? Это почему же?

— По-моему, все очевидно, — заметил Морган. — Из-за Рози. Я хочу, чтобы у нее была настоящая семья, хочу дать ей мою фамилию.

Ну, конечно. Она могла догадаться, какие мысли бродят у него в голове. Разве не говорил Морган когда-то: «Знаешь, если бы ты забеременела от меня, все было бы по-другому. Я был бы обязан жениться на тебе».

— Но у Рози уже есть фамилия, — запротестовала Элли. — И она ее полностью устраивает. Другая ей не нужна.

Глаза Моргана потемнели, ярость буквально забурлила в нем, и Элли в испуге отшатнулась.

— Да, ее зовут Рози Торнтон, — возмущенно сказал Морган. — А должно быть — Рози Стаффорд. Я оплачиваю больничные расходы, а девочка не носит мое имя, понимаешь ли ты, как я себя при этом чувствую?

— А ты думаешь, что деньги сделают тебя отцом? — саркастически поинтересовалась Элли.

Вопрос прозвучал грубо, но по-иному она не могла: слишком велика была ее собственная боль. Элли хотелось убежать и никогда больше не встречаться с Морганом.

— Нет, деньги не делают меня ее отцом, — гневно повторил он ее слова. — Но я отец Рози хотя бы потому, что все эти дни, проведенные в больнице, жил любовью и отчаянием, понимая свою беспомощность. Я бы не раздумывая поменялся с ней местами, будь такая возможность. Вот что делает меня ее настоящим отцом.

Яростные фразы Моргана больно укололи Элли. Она действительно была несправедлива к нему.

— Прости меня, — шепнула она. — Мне не стоило так говорить. Пожалуйста, прости меня. Ты замечательный отец. Болезнь Рози была для тебя как бы боевым крещением, и ты справился просто отлично.

— Я не мог по-другому. Я так боялся… — ответил ей Морган. — Рози моя дочь, — нежность в его голосе сказала Элли гораздо лучше любых слов о чувствах этого сильного мужчины к маленькой девочке. — Мы похожи как две капли воды, и я хочу, чтобы она носила мою фамилию, так ты выйдешь за меня замуж?

— Замуж? За тебя? Никогда, — резко ответила Элли. Как она могла согласиться на подобное — выйти замуж за человека, который не любит ее, за человека, сделавшего ей предложение, лишь повинуясь чувству долга. — Но не беспокойся. Я не стану препятствовать тебе. Пожалуйста, ты можешь видеться с ней, сколько захочешь.