— У меня есть вопросы, на которые я хочу получить ответ, — возразил Лисандер.

— Не всегда удается получить то, что хочется. Позвольте мне пройти.

Лисандер не сдвинулся с места. Высокий, стройный... притягательный. Атмосфера накалялась.

Его настойчивость разъярила Офелию, она попыталась обойти Лисандера и после неудачной попытки толкнула его в грудь. В ответ он обхватил ее за талию и оторвал от пола.

— Отпустите меня! — взвизгнула Офелия, болтая ногами в воздухе. — Вы ведете себя как хулиган!

— Остынь сначала. Ты же сама напала на меня, — подчеркнуто медленно произнес Лисандер.

Это заявление окончательно сбило с толку Офелию. Их взгляды встретились, и ей вдруг показалось, что в помещении закончился кислород. Она почувствовала, как жаркая волна захлестнула ее, и испугалась.

— Я остыла, — поспешно пробормотала девушка.

С большой осторожностью Лисандер поставил ее на пол, едва сдерживая гнев на себя. Он расценивал этот брак как крошечный эпизод жизни, но теперь это стало невозможно. Хуже всего, что ему придется притворяться — ради блага своей семьи.

— Поместье наводнили папарацци, — сообщил он.

— Кто это? Ах, да, фотографы, которые преследуют знаменитостей, — нахмурилась Офелия. — И что они делают здесь?

— Ну же, попытайся еще раз прикинуться дурочкой, правда, в этой роли ты не очень убедительна. — Его острый взгляд пронзал Офелию насквозь.

— На что вы намекаете? — Воспользовавшись возможностью, Офелия, как уж, скользнула за спину Лисандера. — Я больше не хочу слушать этот бред!

Когда Офелия протянула руку, чтобы открыть дверь в свою спальню, Лисандер крепко обхватил ее узкое запястье.

— Завтра в газетах появятся статьи о нашей свадьбе, — низким голосом произнес он.

Широко раскрыв глаза, Офелия повернулась к нему.

— Они узнали про два завещания?

— Нет, только о том, что мы поженились сегодня, но этого более чем достаточно.

— Но как это стало возможно? Мы ведь действовали с такой осторожностью...

— У Стамитоса, главы службы безопасности, уже есть подозрение. Информацию раскрыл тот, кто знает о причинах этого брака. Женщина, которая живет в домике у дороги, твоя подруга...

— Памела Арнолд? Но зачем ей это?

— У нее есть брат, который подвизается в бульварной прессе.

— Да, но она вряд ли часто видится с ним.

Офелию вдруг охватило волнение, она побледнела. Хотя она взяла с подруги клятву хранить тайну, однако осознавала, что Памела считала всю эту историю, не говоря уже о богатстве Лисандера, весьма увлекательной. Памела — известная болтушка. Могла ли ее подруга случайно проговориться кому-то?

— Завтра утром все узнают, что я женился.

— Сомневаюсь, что всему миру это будет интересно. — Ее язвительное замечание не уменьшило тревоги. Но тяжелые мысли отошли на второй план, когда Офелия увидела, как изменилась ее спальня. Здесь не было кровати, и вещи куда-то исчезли. — Где мои вещи?

— О чем ты?

— Половина моих вещей пропала!

— Жены не спят отдельно от мужей.

— Я — не жена! — Офелия была в ярости, поскольку никто не советовался с ней по поводу переезда в другую спальню.

— Теперь ты — жена, и, очевидно, все время хотела получить статус моей жены. — Его загорелое лицо казалось высеченным из гранита. — И именно ты постаралась, чтобы о нашей свадьбе стало известно прессе.

Офелия поняла, что едва сдерживает желание захихикать. Она не могла сдвинуться с места, выпитый алкоголь ударил в голову — она ничего не ела с утра.

— Вы такой недоверчивый! Ничего я не планировала! Зачем мне оповещать людей о нашей сумасшедшей договоренности?

— Чтобы стать моей женой в полном смысле слова.

— К чему мне это? — пыталась уточнить Офелия, а он решительно шагал по коридору, волей-неволей увлекая ее за собой.

— Начинает работать план «Б». — Лисандер свернул в галерею.

— План «Б»? Куда, черт возьми, вы меня ведете?

Лисандер широко распахнул дверь главной спальни «Мадригал-Корт». Семья Офелии не пользовалась огромной комнатой, ее было трудно протопить. Теперь в огромном камине весело горел огонь, отбрасывая тени на отделанные дубом стены. В центре стояла потрясающая кровать с пологом на четырех столбиках — абсолютно под стать феодальному великолепию нового декора.

Офелия никогда не испытывала любви к домашнему хозяйству. У нее не возникало желания переставить мебель или купить новые шторы, но порой она ловила себя на мысли, что ей хотелось бы сделать окружающую обстановку теплее, комфортнее и привлекательнее. Теперь она с изумлением смотрела на внушительную кровать, задрапированную яркой золотистой тканью.