– Интересные фотографии, – сказал полковник.

Подбельский голову склонил, соглашаясь. Он невозмутим был сейчас.

– Но это не наши оперативные материалы, вот ведь штука какая. Снимочки эти по почте к нам пришли.

– По почте? – не понял Подбельский.

– По почте, да. Нам их прислали.

– Кто?

– Неизвестно.

Мухатов извлек из папочки конверт, положил на стол перед Подбельским. Конверт был чист, только там, где надо адрес получателя указать, темнела написанная торопливой рукой строчка: "В милицию".

– Письмо было брошено в почтовый ящик в районе ЦУМа, – сказал Мухатов. – На почтамте обратили внимание на странный адрес и передали письмо нам, не вскрывая.

– И зачем вы мне это показываете?

– А я не все пока вам показал, – сказал Мухатов. – В письме этом еще один снимок был.

Достал карточку из папки, положил на стол. На карточке был Подбельский.

– Вот так-то, – развел руками Мухатов.

Только теперь, похоже, выдержка Подбельскому изменила. Он взял снимок дрогнувшей рукой, всмотрелся. На снимке он был обведен красным фломастером.

– И что это может означать, по-вашему? – спросил, глаз не поднимая.

– Это предупреждение.

– Чье?

– Не знаю пока. Но это точно предупреждение. Сигнал.

– Я – следующий?

Мухатов вздохнул.

– Не молчите, – попросил Подбельский. – Я должен знать. И соответственно себя вести.

Мухатов промолчал.

– В конверте четыре фотоснимка, – сказал он. – Трое из сфотографированных убиты. Один жив. Но на снимке обведен фломастером.

Вдруг склонился через стол, заглянул в глаза Подбельскому:

– У вас есть враги?

– У кого же их нет?

– Необычные враги. Такие, которые на убийства способны.

– Не знаю.

– Подумайте.

– Не знаю, – упрямо повторил Подбельский, а по глазам видно было – просчитывает, кто мог бы ему приговор вынести. Перебрал в памяти всех, кто на подобное был способен, сказал: – Ничего путного в голову не приходит.

– Вы должны нам помочь.

– Я бы и рад…

– Должны помочь, – повторил Мухатов. – Зацепку какую-то дать. Иначе мы на человека этого не выйдем.

Подбельский нервно барабанил пальцами по столу.

– Это не из наших, – сказал наконец.

– Что это значит – "не из наших"?

– Не из нашего города люди.

– Неужели?

– Да. Из местных никто бы не посмел.

– А извне?

– Не знаю.

– Кто-то вас под себя подмять хочет?

Мухатов пытался вызвать Подбельского на откровенный разговор. Не было у него пока никаких зацепок. Не просматривался этот убийца совершенно.

– Угроз не было, – произнес Подбельский медленно.

– Прямых угроз, – уточнил Мухатов.

– Ни прямых, ни косвенных.

– Послушайте! – Мухатов собеседнику в глаза заглянул почти просяще. – Вы в своих кругах обстановку знаете лучше, чем я.

– Не прибедняйтесь.

– Правда, Дмитрий Николаевич. И то, что для меня – тайна, вы, быть может, как в книге читаете. А? Ну подумайте хорошенько, кто мог бы вас считать своим врагом. Представьте, что вы можете помешать какой-то сделке…

– Это чушь все.

– Вы так думаете? – опечалился Мухатов.

Склонился к собеседнику, произнес заговорщицки:

– Вы только намекните – кто. А дальше мы все сами сделаем.

Подбельский поморщился:

– Я со своими врагами сам разберусь.

Мухатов понял, что разговор сломался. Не будет ничего больше. Пустая трата времени.

– Я для вас все сделал, что мог, на сегодняшний день, – сказал полковник.

Подбельский благодарно голову склонил.

– И у меня к вам только одна просьба: если что-то где-то когда-то услышите и узнаете, сообщите мне, пожалуйста.

– И я вас об этом же прошу, – сказал Подбельский. – Вы информируйте меня.

Распрощались. Подбельский спустился вниз, к машине. Охранник открыл дверцу.

– Будь готов к неожиданностям, Виталик, – сказал ему Подбельский, прежде чем в машину сесть. – Кто-то на меня охоту начал.

– Вы не знаете – кто?

– Если бы знал – уже размазал бы по стенке, – сказал Подбельский.