Осип Мандельштам. Сочинения
вернуться

Мандельштам Осип Эмильевич
Шрифт:

1912

Айя-софия

Айя-София – здесь остановитьсяСудил Господь народам и царям!Ведь купол твой, по слову очевидца,Как на цепи, подвешен к небесам.И всем векам – пример Юстиниана,Когда похитить для чужих боговПозволила Эфесская ДианаСто семь зеленых мраморных столбов.Но что же думал твой строитель щедрый,Когда, душой и помыслом высок,Расположил апсиды и экседры,Им указав на запад и восток?Прекрасен храм, купающийся в мире,И сорок окон – света торжество;На парусах, под куполом, четыреАрхангела прекраснее всего.И мудрое сферическое зданьеНароды и века переживет,И серафимов гулкое рыданьеНе покоробит темных позолот.

1912

Notre Dame

Где римский судия судил чужой народ -Стоит базилика, и – радостный и первый -Как некогда Адам, распластывая нервы,Играет мышцами крестовый легкий свод.Но выдает себя снаружи тайный план,Здесь позаботилась подпружных арок сила,Чтоб масса грузная стены не сокрушила,И свода дерзкого бездействует таран.Стихийный лабиринт, непостижимый лес,Души готической рассудочная пропасть,Египетская мощь и христианства робость,С тростинкой рядом – дуб, и всюду царь – отвес.Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,Я изучал твои чудовищные ребра,-Тем чаще думал я: из тяжести недобройИ я когда-нибудь прекрасное создам...

1912

***

Мы напряженного молчанья не выносим -Несовершенство душ обидно, наконец!И в замешательстве уж объявился чтец,И радостно его приветствовали: просим!Я так и знал, кто здесь присутствовал незримо:Кошмарный человек читает «Улялюм».Значенье – суета, и слово только шум,Когда фонетика – служанка серафима.О доме Эшеров Эдгара пела арфа.Безумный воду пил, очнулся и умолк.Я был на улице. Свистел осенний шелк...И горло греет шелк щекочущего шарфа...

1912 (1913?), 2 января 1937

Старик

Уже светло, поет сиренаВ седьмом часу утра.Старик, похожий на Верлэна,Теперь твоя пора!В глазах лукавый или детскийЗеленый огонек;На шею нацепил турецкийУзорчатый платок.Он богохульствует, бормочетНесвязные слова;Он исповедываться хочет -Но согрешить сперва.Разочарованный рабочийИль огорченный мот -А глаз, подбитый в недрах ночи,Как радуга цветет.А дома – руганью крылатой,От ярости бледна,Встречает пьяного СократаСуровая жена! [4]

4

Вариант СС2: добавлена предпоследней строфа:

Так, соблюдая день субботний,

Плетется он, когда

Глядит из каждой подворотни

Веселая беда;

1913, 1937

Петербургские строфы

Н. Гумилеву

Над желтизной правительственных зданийКружилась долго мутная метель,И правовед опять садится в сани,Широким жестом запахнув шинель.Зимуют пароходы. На припекеЗажглось каюты толстое стекло.Чудовищна, как броненосец в доке,-Россия отдыхает тяжело.А над Невой – посольства полумира,Адмиралтейство, солнце, тишина!И государства жесткая порфира,Как власяница грубая, бедна.Тяжка обуза северного сноба -Онегина старинная тоска;На площади Сената – вал сугроба,Дымок костра и холодок штыка...Черпали воду ялики, и чайкиМорские посещали склад пеньки,Где, продавая сбитень или сайки,Лишь оперные бродят мужики.Летит в туман моторов вереница;Самолюбивый, скромный пешеход -Чудак Евгений – бедности стыдится,Бензин вдыхает и судьбу клянет!

Январь 1913, 1927

***

Hier stehe ich – ich kann nicht anders...

«Здесь я стою – я не могу иначе»,Не просветлеет темная гора -И кряжистого Лютера незрячийВитает дух над куполом Петра.

1913 (1915?)

***

...Дев полуночных отвагаИ безумных звезд разбег,Да привяжется бродяга,Вымогая на ночлег.Кто, скажите, мне сознаньеВиноградом замутит,Если явь – Петра созданье,Медный Всадник и гранит?Слышу с крепости сигналы,Замечаю, как тепло.Выстрел пушечный в подвалы,Вероятно, донесло.И гораздо глубже бредаВоспаленной головы -Звезды, трезвая беседа,Ветер западный с Невы.

<Январь-февраль> 1913, 1915(?)

Бах

Здесь прихожане – дети прахаИ доски вместо образов,Где мелом – Себастьяна БахаЛишь цифры значатся псалмов.Разноголосица какаяВ трактирах буйных и церквах,А ты ликуешь, как Исайя,О, рассудительнейший Бах!Высокий спорщик, неужели,Играя внукам свой хорал,Опору духа в самом делеТы в доказательстве искал?Что звук? Шестнадцатые доли,Органа многосложный крик -Лишь воркотня твоя, не боле,О, несговорчивый старик!И лютеранский проповедникНа черной кафедре своейС твоими, гневный собеседник,Мешает звук своих речей.

1913

***

В спокойных пригородах снегСгребают дворники лопатами;Я с мужиками бородатымиИду, прохожий человек.Мелькают женщины в платках,И тявкают дворняжки шалые,И самоваров розы алыеГорят в трактирах и домах.

1913

Адмиралтейство

В столице северной томится пыльный тополь,Запутался в листве прозрачный циферблат,И в темной зелени фрегат или акропольСияет издали – воде и небу брат.Ладья воздушная и мачта-недотрога,Служа линейкою преемникам Петра,Он учит: красота – не прихоть полубога,А хищный глазомер простого столяра.Нам четырех стихий приязненно господство,Но создал пятую свободный человек:Не отрицает ли пространства превосходствоСей целомудренно построенный ковчег?Сердито лепятся капризные Медузы,Как плуги брошены, ржавеют якоря -И вот разорваны трех измерений узыИ открываются всемирные моря.