В кабинет внесли завтрак, а потом Рузвельт вынес коробку огромных сигар очень темного цвета, которые премьер-министр Черчилль случайно забыл в Белом доме. Президент предложил их гостям, но все его гости, как и он сам, курили только сигареты. Однако адмирал Нимиц сказал, что он хотел бы взять сигары для его соседа по дому, доктора Андерсона, который курил сигары. Он хотел уговорить доктора придержать их для какого-нибудь особого случая.

Президент начал задавать вопросы, не относящиеся к делу, и делать случайные комментарии. Он, вероятно, начал уставать. Он спросил Нимица, почему тот после смелого рейда на Трук посылает свои авианосцы совершить рейд на Марианские острова. Так как Рузвельт гордился своей осведомленностью о ходе войны, он, очевидно, уже знал ответ.

Этот вопрос позволил Нимицу закончить визит небольшой историей. Усмехнувшись, он сказал, что вопрос напомнил ему о случае пожилого жирного ипохондрика, который хотел удалить аппендикс. Из-за его возраста и тучности ни один местный хирург не хотел проводить операцию. Наконец толстяк нашел выдающегося хирурга из другого города, и операция была проделана. Когда пациент пришел в сознание, он, волнуясь о том, как прошла операция, послал за хирургом и спросил о своем состоянии.

— У вас все прекрасно, — сказал хирург.

— Но, доктор, есть кое-что, что я не понимаю, у меня ужасно болит горло, а когда я поступил в больницу, все было в порядке. Что с моим горлом?

— Хорошо, я скажу вам. Ввиду обстоятельств ваш случай был очень специфический, как вы знаете. Большая группа моих коллег прибыла, чтобы наблюдать за ходом операции. Когда я закончил, они подняли такие аплодисменты, что на «бис» я удалил вам миндалины.

«Так что вы видите, мистер президент, — сказал Нимиц, — так оно все и было. Мы просто нанесем удар по Тиниану и Сайпану на “бис”».

Рузвельт отбросил назад голову и смеялся, и визит закончился.

На следующий день, 12 марта, директива Объединенного комитета была официально передана по радио для штабов всех подразделений, участвовавших в операции, и Нимиц и компания отправились к западному побережью. В Сан-Франциско адмирал Нимиц попрощался с женой и дочерью, и он и его штаб отправились в Перл-Харбор.

Когда 15 марта Нимиц прибыл в Перл-Харбор, он узнал, что на рассвете тем утром одиннадцать В-24 из Кваджалейна, согласно приказу Объединенного комитета начальников штабов, чтобы нейтрализовать Трук, сбросили на базу шестьдесят шесть 500-фунтовых бомб, поджигая ангары, склады боеприпасов и резервуары нефтехранилища.

Нимица ожидала недавно прибывшая радиодепеша от Макартура: «Я давно раздумывал над тем, чтобы принять вас в качестве гостя. Личная встреча, я уверен, будет способствовать Близкой координации наших действий. Поэтому я был бы рад, если бы вы, когда позволит время, прибыли в Брисбен как мой гость. Я могу заверить вас, что вам будет оказан теплый прием»

Это был генерал, который еще недавно обвинял Нимица в попытке присвоить часть его оперативной территории. Нимиц знал, что Макартур обижается на необходимость разделить с ним честь направления военных действий против Японии. Ему ни разу не удалось побудить Макартура посетить совещание сектора Тихого океана, даже в Нумеа, который был на другой стороне Кораллового моря, напротив Брисбена. Но, поскольку Пятый флот должен был осуществлять поддержку операции Макартура, встреча этих двух главнокомандующих была обязательна, и, если генерал не будет приезжать в Перл-Харбор, адмиралу придется наносить визиты в Брисбен. Нимиц послал Макартуру ответ в тот же день: «Ваше любезное приглашение, которое очень меня обрадовало, ожидало меня этим утром по моему возвращению в Перл-Харбор из Вашингтона. Мне доставит большое удовольствие воспользоваться вашим гостеприимством в ближайшем будущем. Я уверен, что наша личная встреча обеспечит самое тесное сотрудничество в предстоящей кампании. В течение следующих нескольких дней я сообщу Вам время, когда я смогу покинуть Перл-Харбор».

Нимиц вызвал из Кваджалейна Спрюэнса и передал ему детали нового стратегического плана Объединенного комитета. На совещании штаба Нимиц и Спрюэнс решили поддержать вторжение Макартура в два этапа. 1 апреля 58-е оперативное соединение могло совершить рейд на Палау и смежные базы на Каролинских островах. 15 числа авианосцы обеспечили бы непосредственную поддержку высадке в Холландиа и атаковали бы другие каролинские базы, включая Трук.

Хэлси попросили произвести аэрофотосъемку гавани Палау и доставить фотографии самолетом 58-му оперативному соединению, у Зеленых островов. Рейд на Палау должен был главным образом выполнять роль прикрытия для операции на Холландиа, но была также и разведывательная задача — получить информацию для намеченного штурма Центральной Тихоокеанской группой войск. При удачном стечении обстоятельств 58-е оперативное соединение должно была застать Объединенный флот в гавани Палау. Или Объединенный флот мог выйти и вступить в бой. Однако это казалось маловероятным, так как имелись данные о том, что на японских авианосцах все еще не было достаточного количества самолетов и квалифицированных летчиков, чтобы иметь дело с морской авиацией союзников.

Если враг вступит в бой, вице-адмирал Уиллис А. Ли должен был выделить из заслона авианосцев 6 линейных кораблей, 13 крейсеров и 26 эсминцев для построения боевого порядка. Как и в Труке в ходе февральского рейда, тихоокеанские субмарины, которые были посланы вперед, должны были занять позицию в одном из просветов архипелага, чтобы атаковать любое вражеское судно, которое выходило на бой или спасалось бегством.

Спрюэнс возвратился на Маджуро 20 марта. 23 марта Нимиц и часть его штаба отбыли из Перл-Харбора в Брисбен. Адмирал предпринял некоторые шаги, чтобы снискать расположение генерала. От гавайских друзей он получил прекрасные экземпляры редких орхидей, которые он взял как подарок для миссис Макартур. Он послал коммандера Ламара в Гонолулу, чтобы тот приобрел шелковый детский костюмчик из гавайского ситца для маленького Артура Макартура и несколько коробок гавайских леденцов для всей семьи Макартура.

Когда гидросамолет Нимица приближался к Брисбену 25 марта, о приблизительном времени его прибытия было сообщено заранее. Когда самолет подрулил к причалу, Нимиц и офицеры были обрадованы и несколько удивлены, увидев генерала Макартура и членов его штаба, ожидающих их. После официальных приветствий и представлений делегацию Перл-Харбор проводили к месту квартирования. Адмиралу Нимицу был предоставлен удобный люкс в роскошном «Леннонс-Отель», который находился по другую сторону площади от здания квинслендского верховного суда.