– Анастасия Владимировна, вам придется подождать немного, – сказал он, указав пистолетом на сруб. – Вот туда, пожалуйста, отойдите с моими ребятами. Владимир Васильевич, – повернулся он уже ко мне. – Давайте договоримся о сотрудничестве. Вы ведете себя хорошо и делаете что я скажу, и с Анастасией Владимировной ничего не случится, даю вам в этом мое слово. Договорились?

Я выдержал паузу. Я сделал такое лицо, словно осознал, что все пропало. Мне даже захотелось сказать: «Да не выпендривайся, делай все как задумал, я твой план уже просчитал давным давно! Я знаю, что откроет проход только моя смерть. И моя кровь. Кровь и смерть человека из моего слоя, каких здесь всего два. Просто я не способен принести кого-то в жертву просто так, как способен это сделать ты. Мне нужно дать повод, ты понял, мурло бородатое?»

Но, естественно, я ничего из этого не сказал.

Именно это Серых сказал Валиеву перед уходом, но он неправильно определил место, попытавшись уйти «из-под Тьмы».

Именно они пробили этот слой, убив здесь рядом, в подвале, женщину.

Именно сюда провалился я, когда воронки временных вихрей встретились где-то в бесконечной Тьме между слоями действительности.

И именно отсюда можно уйти.

– Пойдемте, – сказал Милославский, указав стволом пистолета на мой сарай. – Пойдемте, не будем тянуть время. Лопату вот возьмите, – он кивнул на фанерную лопату для снега.

Никаких следов там не появилось. Никто туда не ходил. Надеюсь. Я, высоко задирая ноги, пошел через сугроб, а Милославский двигался по моим следам. Затем я откидывал снег от ворот сарая – он должен был закрыться плотно.

– Владимир Васильевич, побыстрее пожалуйста, – сказал Милославский мне. – А то попрошу прострелить вашей девушке ногу. Побыстрее.

Ах ты пидор. Ну да ладно. Сочтемся.

Когда я закончил, он молча показал «вальтером»

Я нагнулся, забираясь в сарай, шагнул вперед. Сильно нагнулся, так, чтобы неудобно было выстрелить мне в затылок. По-другому Милославский не сможет, просто побоится, он захочет закончить все без борьбы и возни, по-интеллигентному.

Он шагнул следом, я по тени увидел, как он поднимает пистолет.

Моя рука легла на швеллер, нащупав рукоятку кольта.

Я стер все масло, пистолет не должен был замерзнуть.

Он обязан сработать.

И я просто упал вперед, на одно колено, поворачиваясь и заваливаясь на задницу, наводя пистолет в силуэт своего конвоира.

Не по тебе эта работа, Милославский.

Кольт дважды глухо грохнул, несильно дернувшись в сомкнутых ладонях, влепив две тяжелые пули в верх груди профессора. Железные стены сарая отразили звук выстрела, как кувалдой ударив по барабанным перепонкам. Милославский упал сначала на колени, а потом лицом вниз, в гравий – снега так в сарай и не намело.

А я уже отрывал от магнита «лимонку». Ту самую, что когда-то взял с убитого гэбэшника и из которой я вычистил весь тротил, оставив лишь запал. Усики разжаты заранее, чеку долой. Со звоном отлетел предохранитель, я подскочил к воротам.

Они так все и стоят. Четверо и Настя, смотрят сюда.

«Упроды» решили, что Милославский стрелял в меня. Как ты по звуку поймешь, если все это случилось в железном ящике?

Граната полетела им под ноги. Я видел, как исказились от страха их лица. У всех четверых, кроме Насти.

«Упроды», забыв о ней, кинулись в разные стороны, а в руке у нее появился маленький пистолет, «вальтер», хоть и не такой как тот, из какого должен был убить меня профессор. Рукава они не проверили, ни у нее, ни у меня. И не должны были, потому всем управляла уверенность в том, что мы ничего не знаем.

«Вальтер» несколько раз хлопнул, совсем не сильно на улице, рыжий, споткнувшись, свалился в снег, его автомат, воткнувшись в сугроб,

Снова задергался в руках кольт, румяный свалился почти в тот момент, когда уже почти укрылся за углом сруба.

– Бегом сюда! – закричал я, сбрасывая магазин из кольта и выхватывая запасной из крепления, пришитого в рукаве тулупа.

Я чувствовал, что сработало. За спиной словно холодный вихрь закручивался, норовя меня туда затянуть. Прямо за спиной, там, где лежал, уставившись удивленным лицом в металлическую стену, профессор Милославский, редкий подонок и большой хитрец, который все же однажды не смог перехитрить судьбу.

Настя, подхватив со снега мой карабин с подсумками, бросилась ко мне. Они все еще ждут взрыва, они все еще не высовываются.

Подавшись назад, я затащил тело профессора внутрь, так, чтобы его вывернутые неуклюже ступни не мешали закрыть ворота.

– Давай, давай сюда! – я буквально втащил Настю внутрь, затем наугад обстрелял оба угла сруба, выбив щепки и опорожнив пистолет, и потом, бросив оружие под ноги, с силой захлопнул створки ворот.

Тьма обступила нас со всех сторон. Я наткнулся на нее, затем почувствовал, как ее руки обхватили меня, так, как держали вчера.

– Чувствуешь?

– Держи меня, сильнее!