Как правильно? (не обязательно)

Альбус проснулся рано. Соседи еще спали. Откинув полог, он задумчиво оглядел комнату, которая за прошедший год стала ему почти домом, и решил, что было бы неплохо встать первым и получить свободный доступ в ванную. Он потянулся и подумал, что отсутствие окон в Слизерине – это минус, но в целом подземелья больше не приводили его в угнетенное состояние, как год назад. Он чувствовал, что становится их частью, что он – слизеринец. Выйдя из ванной, Поттер сразу же встретился с внимательным и цепким взглядом Чарли Нотта. Тот смотрел спокойно, изучающе, словно оценивая. — Доброе утро, — буркнул Альбус, подумав, что эти колючие глаза – последнее, что он бы хотел видеть добрым утром. — Не уверен, — бросил тот в ответ, словно признавая первенство за Поттером. Альбус остро ощутил свое превосходство. Уже в открытую нагло усмехаясь, он подошел к съежившемуся Нотту и проговорил, глядя прямо в глаза: — Если ты, Нотт, еще когда-нибудь решишь, что я… — То что? – угрожающе прошипел Чарли. Что именно он сделает с однокурсником, Альбус пока не решил, поэтому продолжал стоять и смотреть на него в упор. Игру в гляделки прервал хриплый со сна голос Скорпиуса: — Что, опять наш герой нарывается? — Я не нарываюсь, — явно обрадованный законным поводом отвести взгляд, Поттер повернулся в сторону малфоевской кровати. — Прекратили оба! – рявкнул Забини. — Хватит того, что в прошлом году с нас сняли полторы сотни баллов за драку. — Да... – зевнул Малфой и лениво протянул. — И Слизерин съехал на третье место из-за нас. А еще учтите, что на наш курс обозлились все слизеринцы. И это просто счастье, что нет семикурсников, которым мы испортили окончание года. Так что давайте, делаем вид долгой и вечной дружбы и вываливаемся на завтрак. Вместе. — Гойла сначала подними. Вместе… — фыркнул Нотт. — Да без проблем, — в тон ему ответил Скорпиус. Аккуратно обойдя Альбуса, так и стоявшего посреди комнаты, он активировал будящие чары над кроватью Винсента, так как тот уже успел проснуться, блокировать чары и снова завалиться спать. Полог заходил ходуном, и вскоре на свет предстало круглое, заспанное лицо Гойла-младшего с красным следом от подушки через всю щеку. — Подъем, – напряженно проговорил Нотт, — мы идем есть. Все, — он выразительно покосился на Альбуса. При слове «есть» Гойл встрепенулся и пробурчал: — Я сейчас, — после чего полез под кровать собирать те предметы гардероба, которые не были разбросаны вокруг кровати и на стуле. Альбус хмыкнул и весело посмотрел на Малфоя: — Что, у нас тут теперь крепкая дружба намечается? — Не ехидничай, Поттер, — отмахнулся Скорпиус и с мрачным выражением лица поплелся в ванную. — А чего это ты не в духе? – спросил Альбус, бесцеремонно заваливаясь следом за ним. — Поттер… — обреченно выдохнул Скорпиус. Ну, как объяснить неугомонному, что нельзя нарушать личное пространство человека, тем более утром. Но так как во рту была зубная щетка, все, что Малфой смог сделать, чтобы это пространство отвоевать – это попытаться вытолкнуть настырного Поттера свободной рукой. Поттер не выталкивался. Категорически. — Нет, ну ты скажи, Скорп, что ты заладил «Поттер», «Поттер»… как будто мы поругались. А я не помню, чтобы мы ругались. Я что-то пропустил? Понаблюдав пару секунд за зелеными глазами, полными праведного гнева, Скорпиус напрягся и, применив вторую руку, освободил помещение, резко закрыв дверь. — Скорп, — поскребся тихонько. Забини весело хихикнул, наблюдая Поттера под дверью ванной. — Заткнись, – мигом переключился тот. — Не указывай, Поттер, – Забини подошел вплотную и смерил Альбуса презрительным взглядом. — Вот-вот, — поддакнул Нотт, явно обрадованный поддержкой. — Да ну вас всех! Надоели со своими закидонами! – в сердцах проговорил Альбус и, вдарив кулаком по двери со всей силы, рявкнул: — Я ушел, Малфой. Завтракать, – потом развернулся и подошел к входной двери. Однокурсники молча наблюдали за ним, не скрывая настороженного любопытства. На пороге Альбус обернулся и громко сказал: — И разговаривать с тобой я не буду. Учти, — после чего гордо расправил плечи и вышел из спальни. Что же случилось? Малфой вчера улыбался и вроде совершенно искренне, а сегодня так странно ведет себя. Альбус почувствовал, что совсем отвык от этой манеры поведения своего странного друга. В Большом зале его сразу же сбил с ног маленький ураганчик – Лили Поттер. — Ал! – закричала она и радостно повисла у брата на шее, как будто они не виделись еще вчера. Джеймс окинул их хмурым, ничего не выражающим взглядом и уселся за свой стол. — Привет! – радостно откликнулся Альбус, понимая, что от утреннего неудовольствия не остается и следа. — У тебя все нормально? – поинтересовался он. — Ага, — беззаботно кивнула Лили, — все очень здорово! Мне нравится гриффиндорская башня. А ты знаешь, что там есть уголок, посвященный папе, дяде Рону и тете Гермионе? Представляешь? Что-то типа некоторых вещей и фотографий… Это очень интересно! — Нет… — тихо ответил Альбус, — не знаю… Глупо обижаться задним числом. Но почему-то никто не рассказывал. Ни Роза, ни Джеймс. Для них он был слизеринцем – человеком, которому не рассказывают такие тайны о своем факультете. В груди противно защемило, ведь он не просто слизеринец – он сын Гарри Поттера, он тоже может посмотреть. Наверное. Но, черт, как же хорошо, что есть Лили, как же плохо, что скоро и она поймет, что Гриффиндор и Слизерин – не те факультеты, которые могут запросто общаться между собой… — Садись со мной! – требовательно надула губки сестренка. — Не могу, Лил, извини,– тихо ответил Альбус, косясь на Джеймса. Лицо того расплывалось в победной улыбке. Альбус может сколько угодно демонстрировать свои братские чувства, но Джеймс все равно всегда будет ближе Лили, и она очень скоро это поймет. — Доброе утро, Джим, – кивнул он брату. — Доброе утро, – поприветствовал весь гриффиндорский стол. Слизеринцы уже были в зале. Второкурсники, как и планировали, зашли вместе. Скорпиус не улыбался, но и недовольным не выглядел. «Сплошное притворство! Даже противно!» — подумалось Альбусу. Альбус продолжал столбом стоять посреди зала, наблюдая за степенными слизеренцами. Малфой, пройдя мимо Поттера, устроился с краю стола и громко сказал: — Тебе особое приглашение надо, Поттер? Многие в зале засмеялись, настолько обескураженным выглядел сейчас Поттер-младший. Альбус почувствовал, как злость расползается внутри него темным нехорошим пятном, заполняя каждую клеточку тела. Он ничего не понимал. Он отвык от Слизерина. Да… пожалуй. А Слизерин успел подзабыть, кто такой Альбус Северус Поттер. Ну, ничего. Он напомнит. Развязной походкой подойдя к слизеринскому столу, Альбус смерил Скорпиуса оценивающим взглядом и громко произнес: — Ну, конечно, МНЕ надо ОСОБОЕ приглашение, Малфой. Очень мило с твоей стороны его предоставить. Смех умолк в одну секунду. Все наблюдали, как голубые холодные глаза выдерживают острый взгляд пронзительных зеленых. Никто не отводит взгляд, не хочет демонстрировать слабость. Внезапно между мальчишками протиснулась тоненькая фигурка в темной мантии с красным отворотом. Лили бесцеремонно села прямо между Скорпиусом и Альбусом, усадив второго ловким и требовательным движением рядом с собой. — Я сама к тебе пришла, – сообщает она, деловито накладывая еду на тарелку брату. Скорпиус приподнимает обе брови в немом удивлении. Переглядывается с Альбусом – тот пожимает плечами и выглядит весьма растерянно. Слизеринский стол молча и напряженно изучает маленькую гриффиндорку на своей территории. — Ты не заблудилась, малявка? – угрожающе приподнимается Нотт со своего места. Альбус краснеет и хочет сказать что-то очень резкое, как его прерывает Скорпиус: — Не заблудилась, Нотт. Альбус бросает на него быстрый взгляд и по привычке прикусывает губу, что выражает сильное волнение. — Много на себя берешь, Малфой, – Бенджамин Угхарт, шестикурсник. Староста факультета. — Не больше, чем могу осилить, — скалится Скорпиус. Больше никто не решается ничего сказать – на них и так смотрит весь преподавательский стол. — А ты — Скорпиус, да? – спрашивает Лили, мимоходом поправляя Альбусу воротник рубашки. — Точно, — произносит Скорпиус, и Альбус видит, что его губы чуть дернулись, но он так и не улыбнулся. — А я — Лили. Лили Поттер. — Я понял. — А Ал тебе все лето писал. Я знаю, – доверительно шепчет она, наклонившись к самому уху Малфоя. Скорпиус дергается, чувствуя теплое дыхание на своем ухе и аромат каких-то цветов. — Пойдем, – твердо произносит Альбус, вставая из-за стола и понимая, что еще секунда – и болтушка Лили начнет еще что-нибудь рассказывать. — И правда пора, — говорит Скорпиус. Его глаза улыбаются. — Поттер… — бросает вслед Угхарт. — Объясни своей сестре, что у каждого факультета свой стол. Лили оборачивается и смеривает здоровенного шестикурсника оценивающим взглядом. — Странный ты, — говорит она. — Это же не твой личный стол… — и убегает, дернув Альбуса за серебристо-зеленый галстук и сделав шутливый книксен в сторону Малфоя. У дверей ее перехватывает Роза, возле которой переминается с ноги на ногу Хьюго, и начинает что-то быстро объяснять девочке. Альбус смотрит на Скорпиуса и недовольно бурчит: — И что это было? — Твоя сестра, по-видимому, — равнодушно пожимает плечами Малфой и вдруг начинает смеяться. Альбус не выдерживается и улыбается в ответ. — Вспомнил, — проговаривает Скорпиус, отсмеявшись, — лица слизеринцев, когда твоя Лили бухнулась прямо за наш стол…. — Ага, — фыркает Альбус, — да, она такая у нас. Всегда делает то, что хочется. — Только пусть она это часто не делает, а то я устану отбивать Поттеров от разгневанных вторжением Гриффиндора слизеринцев… Альбус чуть толкает друга в плечо и, чувствуя, что уже совершенно на него не обижается за странное поведение, ворчит: — Пошли уже… Транфигурация же… Макгонагалл нас трансфигурирует сейчас во что-нибудь. За опоздание. — Точно. А потом растрансфигурирует и еще раз затрансфигурирует, — закончил Скорпиус, даже не споткнувшись ни на одном из слов. — Рас… чего-чего… растранфи… — Ой, забудь... – машет рукой Малфой и, приняв привычное, спокойно-отрешенное выражение лица, делает шаг в класс. А Альбус Поттер понимает, что либо надо принимать Скорпиуса таким, какой он есть, либо просто не общаться с ним вообще. Но не общаться он уже не сможет. Он чувствует силу в Малфое и уже испытывает потребность постоянно сталкиваться с этой силой, проверяя себя на прочность. * * * Гарри Поттер внимательно изучил листки отчетов, лежащие перед ним. Все официальные сводки сводились к тому, что никаких доказательств существования секты серебряных драконов нет. Да, такой род существовал. Древний, чистокровный род. По преданиям и легендам, они могли обращаться в драконов, практически же никто и никогда не видел серебряных драконов вживую. Чарли Уизли на запрос из аврората прислал длинное и подробное письмо, из которого следовало сделать вывод, что серебряные драконы не существуют как вид. Но историки волшебного мира заявляли, что они существуют как магический род. А значит, надо искать. Гермиона Уизли, аналитик, их светлая голова, прошла в кабинет главного аврора и бесцеремонно села прямо на мягкий диван в углу кабинета. Никто, кроме самого аврора, там не сидел, и тот позволял это себе только в течение особо тяжелого рабочего дня. — Фу, туфли… достали… — невнятно пробормотала она, скидывая красивые туфли на высоких каблуках и забираясь на диван с ногами. — Что? – устало спросил Главный аврор. — А что я просто так зайти не могу? – ворчливо откликнулась аналитик. — Ты? Не можешь… — Не могу, – подтвердила она, вздохнув. — Гарри… Я, кажется, нашла… Я теперь знаю, что планируют драконы. — Угу. Драконы, которых нет. Министерство не дает разрешение на их поиски. Я должен сидеть здесь и маяться дурью, занимаясь мелочами, с которыми справится любой стажер! — Тише, Гарри, – Гермиона подошла, пройдясь босыми ногами по желтому сверкающему паркету, и обняла героя войны за плечи. Она опасалась вспышки немотивированной агрессии, которые иногда накрывали главного аврора, и тогда стихийная магия вырывалась из-под контроля, а это было чревато разрушениями. Мало кто об этом знал. Вот только случалось это все чаще… — Все нормально. Нормально, – проговорил он сквозь сжатые зубы. — Они есть. И ты, и я об этом знаем. Министр не сможет этого отрицать. Он нормальный, здравомыслящий человек. Просто надо время. — Время?! У меня нет времени. У меня его нет!!! — Это точно, — Гермиона обошла стол и села напротив, смотря в зеленые глаза, полные ярости. — Драконы затеяли Возрождение. Теперь я уверена в этом. Они качают силу на расстоянии. И Джинни – это не единственная жертва. Будут еще. А если учесть, что расположились они не где-то, а в Запретном лесу… — Хогвартс... – прошептал Гарри Поттер, лихорадочно выдвигая ящики стола в поисках сигарет. — Хогвартс защищен, – спокойно возразила Гермиона. — И если студенты не нарушат запретов, ничего не произойдет. — А если нарушат?.. – тихо проговорил аврор, что вообще за Возрождение? — Только один из рода может обращаться. Это они так называют себя – драконы. На самом деле истинный Серебряный Дракон только один. И способность приходит к магу только тогда, когда род нуждается в этом. Например, сейчас. Я не знаю пока конечной цели, но то, что это обряд Возрождения, понятно сразу. — Джинни… — А здесь удар направлен на тебя, Гарри. Гораздо проще найти простого мага, не привлекая внимания. Но кто-то выбрал именно Джинни. Именно ее силы уходят Серебряному Дракону. Побелевшие пальцы сдавливают край стола. — Убью… — шепчет Главный аврор. — Задушу голыми руками…— он опускает голову на скрещенные руки. Гермиона Уизли успокаивающе гладит друга по плечам и не замечает, как уже из ее глаз текут слезы. Она не сказала главного, просто не смогла. Процесс возрождения Дракона необратим. Никто не вернет магию Джинни Поттер. Никто не остановит отток жизни. Но она будет искать. Она обязана. Она всегда делала все для своей семьи. И сейчас пойдет до конца.

Профессор Флитвик стоит на кафедре перед классом. Сегодня он рассказывает о заглушающих чарах. Большинство студентов уже знают, как это делается. Но все-таки приходится сидеть, слушать и конспектировать еще раз. Альбус задумчиво водит по пергаменту пером, вырисовывая гиппогрифа, которого, наконец, увидел вживую. Скорпиус сидит рядом и c самым серьезным видом слушает профессора, по обыкновению

чуть наклонив голову набок. Альбусу становится интересно – неужели Малфой раньше не знал о заглушающих? Он исподтишка заглядывает в пергамент соседа. На пергаменте Малфоя ни слова о чарах. Там новая модель Нимбуса, набросанная четкими и ровными штрихами, несколько пляшущих снитчей и профиль, в котором легко угадывается Поттер-младший. Альбус сопит от неожиданности и приоткрывает рот. Скорпиус косится на него и строго произносит: — Поттер, займись чарами, пожалуйста. Ты меня отвлекаешь, — в голубых глазах пляшут озорные бесенята. — Мистер Поттер, — тут же реагирует Флитвик, — чем вы заняты? — Тем же, чем и мистер Малфой, — несколько развязано отвечает Альбус. Если их и накажут за то, что они рисуют вместо конспектов, то вместе. Взгляд профессора обращается к маленькому Малфою. — Я конспектирую лекцию, сэр, – учтиво склоняет голову Скорпиус. — Позволите? – профессор протягивает руку с явным намерением ознакомиться с записями слизеринца. — Пожалуйста, — Малфой неторопливо протягивает пергамент Флитвику. — Что ж… неплохо, мистер Малфой. Пять баллов Слизерину за прилежность и аккуратность. Альбус понимает, что каким-то неведомым образом Скорпиус обманул старого профессора. Теперь его взгляд в сторону Малфоя полон гнева. — Мистер Поттер, можно? – Альбус понимает, что у него нет запасных вариантов, как у Скорпиуса, и молча протягивает пергамент профессору, мрачно насупив брови. Флитвик задумчиво приподнимает брови и спокойно произносит: — Пять баллов со Слизерина за безделье на уроке. Скорпиус преданно смотрит на профессора, демонстрируя прилежность и повышенное внимание к его лекции. Поттер чувствует, что стремительно краснеет, ему становится жарко и мучительно хочется ослабить узел галстука. Скорпиус развлекается таким образом? Ну, ладно, Альбус Поттер не злопамятный, он просто тоже любит повеселиться. После чар Альбус демонстративно не разговаривает со Скорпиусом, но, поняв, что данная тактика не приносит результата – Скорпиус равнодушно идет рядом, — решает действовать по-другому. — Скорп, а ты почему меня рисовал? – спрашивает он громко, позаботившись, чтобы проходящие мимо слизеринцы услышали. Скорпиус смотрит на него, не моргая в течение нескольких секунд, потом улыбается краешком губ: — Тебе померещилось, Поттер, я писал лекцию, за что и заработал пять баллов для своего факультета. — Ага. Только до этого ты рисовал меня. — Поттер, мания величия. — Может, и мания величия, Малфой, но все-таки. — Ну, рисовал, — сдается Скорпиус, оглядываясь по сторонам. — А кого еще мне рисовать, если ты постоянно рядом торчишь, — прошипел он торопливо. — Пойдем. — Ну, пойдем, — победно улыбается Альбус — ему очень важно, чтобы Малфой это признал, а теперь можно и расслабиться. С таким как Скорпиус всегда приходится держаться в напряжении, ощущая какой-то спортивный азарт. В Большом Зале шумно. Начинается обед. Внезапно в раскрытое окно врывается несколько сов. Точно таких же, как утром, когда приносят «Ежедневный пророк». И сейчас они точно с такой же газетой. А это значит... это значит, что в волшебном мире случилось что-то из ряда вон выходящее, что-то, из-за чего выпустили экстренный номер. Одна из газет плюхается на слизеринский стол. Угхарт мгновенно хватает ее и раскрывает на первой полосе. Газета состоит всего из одного разворота. Любопытство пересиливает приличия, и Альбус вытягивает шею, чтобы увидеть хоть кусочек желтого газетного листа. И чувствует, как сердце начинает биться где-то в горле, а предчувствие чего-то страшного затягивает в темный водоворот. — Ал… — Скорпиус взволнованно вцепляется в его ладонь. — Угхарт, отдай, – произносит Альбус надтреснутым, будто чужим голосом. И понимает, что в зале пронзительная тишина. Внезапно раздается звон осколков со стороны гриффиндорцев, Альбус встречается взглядом с побледневшим Джеймсом, под его ногами разбитая тарелка. Вскочив на ноги, Альбус выхватывает газету из рук старосты и начинает читать. Строчки прыгают в разные стороны, чужие мертвые слова складываются в текст: «… Главный Аврор Поттер… при попытке задержания особо опасной группы… Св. Мунго… на грани жизни и смерти… никогда еще… в бессознательном состоянии… полное магическое истощение… колдомедики ведут отчаянную борьбу за жизнь Героя…» Дальше читать нет сил. Да, отец – аврор и всякое случалось. Но почему же сейчас так страшно, почему сейчас так больно?.. Почему Джеймс так побледнел и не отводит глаз от его лица? У Альбуса ощущение, что он сможет общаться с братом мысленно, если захочет. Отец не просто ранен, а может умереть. Они же прощаются с ним! Для этого и статья. Все решили, что Героя скоро не станет. Идиоты! Он не может вот так просто умереть! Он — Гарри Поттер! Он – Герой! — Нет!!! – кричит Альбус и вырываясь из рук Скорпиуса, кидается ко входу из зала. — Ал, стой! – кричит Джеймс, но непростительно медленно выбирается из-за гриффиндорского стола. — Поттер! – зовет Макгонагалл, пытаясь остановить Альбуса. — Запретить эту газетенку в школе! – громко произносит Аберфорт Дамблдор, и при звуках властного голоса все умолкают. — Всем успокоиться, — торопливо говорит профессор Лонгботтом, порываясь кинуться за крестником, но понимая, что должен остаться на месте и навести порядок в зале. К тому же Лили. Лили Поттер сидит молча и выпрямив спину, смотря в стенку перед собой.

— Обед никто не отменял! – громко говорит декан Гриффиндора и уходит. Остановившись у двери, он оборачивается и спокойным голосом зовет: — Мисс Поттер, пройдите со мной, пожалуйста. А через пару часов выясняется, что из Хогвартса пропали двое студентов. Никто не видел Альбуса Поттера и Скорпиуса Малфоя. Это рассказал студент Гриффиндора Джеймс Поттер, который в поисках брата даже спустился в подземелья Слизерина, где, стоически вытерпев насмешки змеиного факультета, выяснил, что Альбус и Скорпиус не возвращались в свою гостиную. В подобной ситуации Макгонагалл привыкла обращаться непосредственно к Главному аврору, но, в свете последних событий, это не представлялось возможным. Сообщать что-либо убитой горем Джинни Поттер по меньшей мере негуманно. Вряд ли директор сможет найти Гермиону и Рона Уизли сейчас. Ну, по крайней мере, она должна сообщить родителям не одного, так другого. В конце концов, в прошлый раз Драко Малфой оказался полезен. А со стороны Поттеров достаточно Лонгботтома – он все-таки крестный мальчика…

***

Скорпиус и не понял, как оказался на опушке Запретного леса. Дракучая ива стояла, зловеще расставив ветки-лапы и, казалось, только и ждала, чтобы кто-нибудь подошел ближе и попался в ловушку. Скорпиус знал о норовистом характере зловредного дерева и потому, замедлив шаг, аккуратно обошел иву стороной. Куда же подевался Альбус? Скорпиус, как всегда в подобных ситуациях, начинал злиться на излишне эмоционального друга. Нет, он, конечно, и предположить не мог, как бы повел себя сам, если бы вдруг узнал, что отец в Св. Мунго без сознания при смерти. Наверное, тоже бы стремился уйти подальше от любопытных глаз. Но все-таки поступок Альбуса казался сдержанному Малфою излишне экспрессивным. Теперь надо было идти вглубь леса, что запрещено всеми школьными правилами. Отец строго настрого запретил нарушать любое из них. Он приучил Скорпиуса к тому, что к нему в Хогвартсе будут относиться предвзято, и что он должен суметь за себя постоять не только с помощью волшебной палочки, ведь колдовать во внеучебное время – нарушение тех же самых правил. Именно поэтому Драко Малфой учил сына драться. Драться так, без всякой магии, отстаивать свое мнение и держаться от всех особняком. И Скорпиусу удавалось слушаться отца, вот только когда дело касалось Поттера, все усвоенные истины летели к чертям. Страшно? Еще как. Скорпиусу показалось, что его тошнит от страха, что желудок сейчас вывернет наизнанку, что нет больше сил противиться могущественной магии Запретного леса. И что надо поворачивать назад – Альбуса в этом вечном сумраке ему не найти. Вернется. Поттер не маленький беспомощный ребенок. По крайней мере, не старше его самого. Однако беспокойство и щемящее чувство потери чего-то важного гнало Малфоя за тем, кого он уже, не осознавая, считал своим другом. Спустя пять минут Скорпиус понял, что если не остановится, то не найдет дороги назад. Он обессилено прислонился к одному из больших мрачных деревьев и тихо произнес: — Ну где ты, Ал? И вздрогнул, услышав тихое: — Здесь. В одно мгновение подскочив к съежившейся за соседним деревом фигурке, Скорпиус закричал, схватив Альбуса за зеленый воротник мантии: — Ты что о себе возомнил, Поттер?! Голубые глаза потемнели, став свинцово-серыми, на белой коже щек выступил неровный лихорадочный румянец. Поттеру стало страшно — такого Малфоя он еще не видел. Цепкие пальцы держали его крепко. Альбусу казалось, что через секунду задохнется, но он не мог выдавить из себя ни звука. — Ты... ты… — яростный запал Малфоя внезапно угас, он просто продолжал встряхивать Альбуса, словно силясь привести его в чувство, а Альбус болтался в его руках тряпичной куклой, даже и не думая сопротивляться. Наконец, отпустив Поттера, Скорпиус отошел на пару шагов, чтобы смерить его бешеным презрительным взглядом и произнести сквозь сжатые зубы: — У меня из-за тебя неприятности. Макгонагалл наверняка доложит отцу. А отец… — он сжал виски руками и сполз прямо на землю. — Он тебя бьет? – вопрос прозвучал неуместно и глухо в таинственной тишине леса. — Что? – Малфой убрал руки от лица и в недоумении посмотрел на друга. Потом внезапно зашелся нервным, булькающим смехом: — Бьет? Отец? Меня?! Сдурел, что ли, Поттер… Да он бы никогда и пальцем меня не тронул... нет... он меня не бьет. Он меня воспитывает. И поверь, иногда мне кажется, что лучше бы сразу бил. — Меня тоже… воспитывает... – тихо произнес Альбус, опускаясь на холодную сырую землю рядом с Малфоем. — Скорпи… — прошептал чуть слышно, — я... там… кто-то есть. — Где? – встрепенулся Малфой, мгновенно вскакивая на ноги. — Не нервничай, — улыбнулся Альбус, и эта кривая улыбка на бледном лице показалась Малфою очень зловещей, — он не опасен. Это дальше. Там. Ты знаешь про Визжащую хижину? — Слышал, — ответил Малфой, настороженно изучая Поттера. Опять что-то задумал? И чего ему на месте не сидится… — Так вот... я нашел кое-что... кое-кого... но он... ранен, короче. И я в хижину его отнес. Чтобы помочь. — А что не в Хогвартс? – сразу сориентировался Скорпиус. — Меня попросили… — Что?! Поттер, ты о чем? – Скорпиус уже был напуган сверх всякой меры и хотел только одного: обратно в Хогвартс, в Слизерин, - и под одеяло, по возможности. — Пойдем со мной, а? Скорпи, пожалуйста… — зеленые глазищи смотрели с невероятной мольбой, казалось, еще чуть-чуть — и Альбус заплачет. — Куда? – буркнул Малфой, понимая, что пойдет. Как коза на веревочке пойдет за чертовым Поттером. Почему Поттер «чертов», Малфой не понял, но подумал, что именно это определение подходит неугомонному больше всего. — В хижину, я же говорил... – терпеливо объяснил Альбус. — Вообще мне надо пройти за антиаппарационный барьер, — как бы между прочим сказал он, — мне надо к отцу. — Поттер, — потрясенно выдохнул Скорпиус, чувствуя, что его сегодняшний лимит удивлений абсолютно исчерпан, — ты не боишься, что попадешь к отцу частями? Ручки, там ножки... по отдельности. Нет, не боишься? — Не боюсь, – упрямо сжал зубы маленький Поттер. — Я должен быть в Мунго. Мне никто не расскажет правды. А я должен его видеть! – в зеленых глазах плескалось отчаянье, перемешанное с непоколебимой решимостью, и Скорпиус подумал, что об этом поговорит с Альбусом потом. Сначала надо выяснить, кого Поттер затащил в эту хижину, будь она неладна… Альбус с заговорщицким видом подошел к Дракучей иве и, не дав строптивому дереву опомниться, резко нажал куда-то. — Откуда ты знаешь об этом? – потрясенно спросил Скорпиус. — Папа любит рассказывать сказки. И про иву в том числе. А сказки вовсе и не сказки оказывается. Мне надо было его куда-то утащить, вот я и проверил… Пробравшись по пыльному лазу, мальчишки оказались на самой окраине Хогсмида. Хижина встретила слизеринцев тишиной и затхлым запахом. Сразу стало понятно, что здесь давно никого не было. Теперь это было просто полуразрушенное старое, покосившееся строение. Подойдя вплотную, Скорпиус услышал тихий писк. — Что там? – прошипел он, нетерпеливо дергая Альбуса за руку. — Ангус… – мечтательно ответил Альбус, в его глазах мелькнуло обожание. — Кто? – переспросил Малфой и замер в немом изумлении на пороге. Оказывается, он еще мог удивляться. Посреди грязного пола на сером кашемировом свитере, что без сомнения раньше был надет на Потере, сидел, нелепо и трогательно распластавшись, маленький дракончик странного серебристого цвета, и разевал маленький зубастый рот в требовательном писке. * * * Драко Малфой появился в кабинете директора Хогвартса, как обычно, преисполненный чувством собственного достоинства. Пройдя к предложенному креслу, он сел, не отрывая внимательного ледяного взгляда от профессора Макгонагалл. — Что опять стряслось, госпожа директор? — проговорил он, намеренно растягивая гласные, словно демонстрируя пренебрежение. Но это было не совсем так. Мистер Малфой ничего не демонстрировал специально. Он просто вел себя как всегда. — Вы читали сегодняшние газеты? – сухо спросила Макгонагалл, заставляя себя подавить неприязнь к сидящему человеку. — Как-то не довелось, — усмехнулся он. — Не очень доверяю нашей многоуважаемой прессе, — вопреки словам взгляд его стал более серьезным, из голоса ушла манерность. Макгонагалл посмотрела прямо в серые глаза и, выдержав тяжелый взгляд, сказала: — Главный аврор пострадал при задержании преступников. За его жизнь борются целители, но он без сознания. За эти короткие секунды что-то неуловимо изменилось во взгляде Драко Малфоя. Лицо осталось таким же – ни один мускул не дрогнул, но зрачки внезапно расширились, полностью закрывая собой серебристую радужку, и на мгновение в них мелькнула самая настоящая боль. «Мерещится на старости лет», — одернула себя Макгонагалл. Вряд ли Драко Малфой способен испытывать сострадание. Впрочем, она пригласила его не за этим. — Альбус Поттер прочитал специальный выпуск «Пророка» за обедом и убежал в неизвестном направлении. — Тааак, — протянул Малфой-старший и пальцы нервно сжали волшебную палочку, — я так понимаю, причина моего визита - не здоровье нашего всенародно любимого… Героя, — проговорил он с заминкой, словно перебирая в уме возможные слова для Гарри Поттера, — и даже не судьба его излишне любопытного отпрыска. Речь о Скорпиусе. Я правильно понял? — Да, мистер Малфой. Скорпиус пропал. Вместе с Поттером-младшим. — Чего и следовало ожидать… — пробормотал Драко Малфой и посмотрел на Макгонагалл пристально, пряча презрение в глубине стальных глаз. — Мне не ясна причина вашего скептицизма, мистер Малфой. Мальчики пропали. Обратиться к Поттеру я не могу. Вас же считаю нужным поставить в известность. Вскоре прибудет отряд авроров, которые начнут поиски пропавших студентов. — Понятно. Спасибо за информацию. — Куда вы? – непонимающе спросила Макгонагалл, смотря на Малфоя, направляющегося к выходу из ее кабинета. — Искать сына, конечно же. Или вы думаете, я буду тут сидеть и ждать, пока наши доблестные авроры соизволят заняться поисками? Конечно, стоило дождаться поискового отряда. Конечно, Драко даже приблизительно не знал, куда могли податься двое взбалмошных слизеринцев. Но был уверен, что если еще хоть на секунду задержится в этом кабинете, то вся его тщательно выстраиваемая

беспристрастность треснет по швам: эмоции, настоящие, живые выплеснутся через край, и он перестанет быть собой.

Выйти из кабинета директора Хогвартса Драко Малфой не успел. Его чуть не сшиб с ног рыжий мальчишка, влетевший в комнату как маленькое, но очень разрушительное торнадо. Не обратив никакого внимания на его малфоевскую персону, Джеймс Поттер резко затормозил и, разом смутившись под вопросительным и строгим взглядом директора, сказал, тщательно пытаясь скрыть волнение в голосе: — Они вернулись, профессор! Малфой мгновенно сориентировавшись и поняв, кто такие «они», почувствовал, что напряжение медленно сползает с него, как старая шкура с тела змеи, и обессиленно упал в кресло, понимая, что в данный момент не сможет сделать и шага. — Хорошо, мистер Поттер, — спокойно ответила Макгонагалл, но неимоверное облегчение отразилось и в ее глазах, — попросите мистера Поттера и мистера Малфоя пройти сюда, пожалуйста. На лице Джеймса мелькнула злорадная усмешка, и он отчеканил, высоко задрав патлатую голову: — Будет сделано, профессор! Похоже, перед возможностью насолить малфоевскому сыну меркла даже привязанность к родному брату. Малфой отметил это про себя мимоходом, заметив яркие эмоции на лице старшего сына Поттера, и в очередной раз подумал, что не все так гладко в героическом семействе, как это представляют себе большинство обывателей из газет. Джеймс так же стремительно выбежал из комнаты, не забыв аккуратно прикрыть дверь. Макгонагалл задумчиво смотрела в окно. — Наверное, вы хотите поговорить с сыном? – спросила она, будто сомневаясь, что такой человек, как Драко Малфой захочет заняться воспитанием собственного ребенка. — Логика всегда была вашей сильной стороной, профессор, — заметил Малфой не без доли ехидства. — Отлично, мистер Малфой, — Макгонагалл быстро осадила своего бывшего студента чуть прищуренным строгим взглядом непоколебимого профессора трансфигурации, что во время войны (в отличие от некоторых) активно участвовала в битве за родную школу, — но сначала это сделаю я. — Отлично, профессор Макгонагалл, — в тон ей ответил Малфой, — я подожду. И подумал, что первый раз в жизни ему хочется открутить уши собственному сыну. И неугомонному поттеровскому отпрыску тоже. Раз уж герой не может этого сделать сам в виду того, что находится в Мунго, то… Малфой улыбнулся своим мыслям. И если бы Скорпиус увидел эту улыбку, как бывало дома, то сбежал бы в другой конец замка, не задумываясь. Драко Малфой не наказывал. Он воспитывал. * * * Альбус шел, и мечтательно-восхищенное выражение не сходило с перепачканного лица всю дорогу обратно. Дракончик уютно устроился у Поттера за пазухой. Скорпиус медленно закипал. Неугомонный ничего не пояснял. Он просто шел с этой идиотской улыбочкой и не понимал, что из-за него у Скорпиуса Малфоя будут неприятности. Он нарушил правила. Из-за Поттера. Что случится, если об этом узнает отец, маленький Малфой старался не думать. Но правду в качестве компенсации возможного наказания узнать хотел. — Стоять, – строго произнес он, когда они отошли от дракучей ивы на относительно безопасное расстояние. — А? – Поттер снова глупо улыбнулся. — Поттер, немедленно, прямо сейчас объясни мне, что происходит. Откуда ты взял эту тварь? Альбус вздрогнул, глаза полыхнули настоящей яростью, он кинулся на Малфоя, сбив его с ног и придавив к холодной земле. — Это Ангус. И он не тварь. Запомни, Малфой. Скорпиус испуганно встрепенулся, но понял, что проморгал момент, когда можно было вывернуться. Теперь он смотрел в бешеные потемневшие глаза и понимал, что что-то резко изменилось в Поттере-младшем. А вот нравятся ли эти изменения ему, Малфою, он еще не решил. — Хорошо, — покорно согласился Скорпиус, — Ангус. Ладно, Альбус, я понял. — Надеюсь, — хмыкнул Поттер и, откатившись в сторону, бережно поддерживая драгоценную ношу, быстро поднялся на ноги. Скорпиус встал, неторопливо отряхнулся. Посмотрел на Альбуса, нехорошо усмехнувшись. Поправил рукой светлые пряди, выбившиеся на лицо. Подошел под пристальным прицелом зеленых глаз. Вытянул руку вперед и резко схватил Альбуса за отворот мантии, мгновенно припечатав того к ближайшему дереву. Ангус пронзительно заверещал. Поттер молча и ожесточенно пытался вырваться из цепкого захвата, но это было невозможно. Теперь уже Скорпиус контролировал ситуацию. — Никогда не смей нападать на меня, Альбус Северус. Никогда. Малфой смотрел на трепыхающегося Альбуса пристально, не улыбаясь. — Откуда ты взял эту тварь, Поттер? Я повторяю. Откуда? Кто тебе сказал не рассказывать? Не думай, что сильнее меня. Я уже по уши в твоей авантюре и должен знать, во что ввязываюсь. И если ты один раз застал меня врасплох, это не значит, что я буду ходить за тобой и делать, как ты скажешь. Откуда, Поттер? Кто? Альбус изо всех сил попытался вырваться. Не получилось. Скорпиус вцепился в него железной хваткой. — Я не знаю! – выкрикнул он, поняв, что еще чуть-чуть и расплачется, как маленький. Все не так! Он хотел, чтобы Малфой поддержал его. Просто поверил. А он требует объяснений, еще и показывает превосходство. О том, что сам чуть не кинулся на друга с кулаками за неосторожно брошенное слово, Альбус, как водится, уже забыл. — Он умер. Я нашел его в лесу. Он просто протянул мне сверток и сказал, что это Ангус, и я должен его беречь. Что от этого зависит целый род. И что-то про кровное родство. Но я не расслышал. Он умер…. – Альбус всхлипнул и отвернулся. — Отпусти. Скорпиус отпустил. Отошел на пару шагов и изучил Поттера внимательно с головы до ног: — Это ужас, Поттер. Ты вляпываешься всегда и во все. Ангус. Ну, надо же. А если эта тварь, – он намеренно произнес это слово, чтобы зеленые глаза снова вспыхнули диким блеском. Но связываться с ним снова Альбус не рискнул. И правильно. Скорпиус теперь каждую минуту наготове, — подрастет и просто сожрет тебя? И меня за компанию. Что тогда? Это магическое существо, придурок. И за ним нужен особый уход – это раз. И нужно знать, во что оно вырастет – это два. Я понятно изъясняюсь? — Понятно, — ответил Альбус, обиженно сопя. После чего с гордым и независимым видом отправился в сторону Хогвартса. Скорпиус отрешенно подумал, что, по-видимому, между ними снова какое-то недопонимание. Нет, ну, он не хотел, чтобы так вышло. Просто он должен доказывать свое превосходство там, где не может продемонстрировать равнодушие. Так учил отец. Пошел снег. Белый и легкий, словно пух, он медленно оседал на мерзлую землю. Ранний снег. Ведь еще только октябрь. Скорпиус запрокинул голову, чтобы поймать губами легкую, резную снежинку. На душе было гадко. Хотелось просто закопаться в снег, который наверняка покроет землю, и уснуть. Непременно так, чтобы никто не знал. И Поттер будет его искать, забыв про эту свою тварь. И будет проклинать момент, когда вот так променял его дружбу на это непонятное существо. Скорпиус вздохнул и понял, что Альбус уже далеко впереди. Ну уж нет. Заявиться в Хогвартс следовало вместе. Ведь наказания не избежать. А ему хочется видеть, как это глупое выражение сползет с поттеровского лица. Догнав быстро шагавшего Альбуса, он миролюбиво спросил: — Куда так торопишься? Не терпится повидаться с Макгонагалл? Альбус покосился на него, сильнее прижал к себе дракончика под мантией и сказал сухо и отстраненно: — Холодно. Ангуса надо согреть. — Понятно, — ответил Малфой, снова начиная злиться. Согреть. Как же. А потом покормить. Не исключено, что тварь предпочитает мясо и просто оттяпает Поттеру руку. Ну и ладно. Он же у нас все знает про все на свете. Вырастит себе новую. Идиот. В Хогвартсе Альбус накинул мантию и жестом позвал Малфоя присоединиться. — Зачем? – прошептал Скорпиус. — Ангуса устроим, потом появимся. А то такое начнется. А мне надо его спрятать. Скорпиус вздохнул и решил не спорить. Спорить, когда нет четкого знания целей, он не умел. Проскользнув в спальню, Альбус подошел к своей кровати. Никого из однокурсников не было. Они сидели в гостиной вместе со старшими и слушали, как Угхарт призывает всех к послушанию и обрушивает проклятья на головы пропавших, ведь баллы с факультета точно будут сняты. Выдвинув большую коробку из-под сладостей, что притащил с собой еще из дома, он уютно устроил в ней дракона, снова оставив ему свой свитер в качество подстилки. После чего задвинул коробку обратно подальше к стене, удостоверившись, что согревшийся питомец уснул. — Пойдем, — коротко сказал он и снова накинул на них мантию-невидимку. Выйдя из подземелий, ребята снова вернулись к главному входу, и Альбус, стянув невесомую материю, сказал: — Теперь все. Можно и идти. Ощущая накатывающие приступы ярости, Малфой молча двинулся за ним. В коридоре их сразу же заметил Джеймс. — Ал! – вскрикнул он, абсолютно проигнорировав Скорпиуса. — Куда ты делся? – в голосе брата было столько обиды, что Альбус даже устыдился. Совсем немного. — Я... мне… короче… Про папу что-нибудь известно? – спросил Альбус, переводя тему. Джеймс опустил глаза и покачал головой. Ничего, кроме обеденного выпуска «Пророка» не было. Да и откуда взяться новостям, если весь Хогвартс занят поисками пропавших слизеринцев? — Джим, ты извини, мы пойдем, ладно? – протараторил Альбус, обходя Джеймса, вплотную прислонившись к стене. — Ты почему такой грязный? – подозрительно спросил брат. — Ты что, дрался? С ним? – короткий презрительный кивок в сторону Скорпиуса показал, что Малфоя Джеймс все-таки заметил. — Нет, – ответил Альбус, — упал. — Ага, – сказал Джеймс, — ну, ладно, пока, — и умчался вверх по лестнице. Когда Скорпиус и Альбус, абсолютно вымотанные событиями сегодняшнего дня, вошли в гостиную своего факультета, то встретились с толпой гневных слизеринцев, сверкающие глаза которых говорили о том, что нарушителям спокойствия не поздоровится. — Э… привет? – в наступившей мрачной тишине проговорил Поттер. Чем закончилась бы данная сцена, Альбусу узнать не удалось ввиду того, что за спиной Скорпиуса показался Джеймс и с видимым удовольствием проговорил: — Студентов Слизерина Поттера и Малфоя вызывает директор Макгонагалл в свой кабинет. Немедленно, — добавил он, довольно осклабившись. — Брысь! – прошипел Скорпиус. — А не то я тебя внутрь затащу, — усмехнулся он, заметив, как нездорово побледнел гриффиндорец, видимо, представив себя в компании разъяренных слизеринцев. — Господа, — важно проговорил Малфой, — я думаю, мы разрешим все наши разногласия очень скоро. А сейчас нам пора. Пошли, Поттер, — прошептал он, дернув окаменевшего Альбуса за рукав. В директорском кабинете было холодно. Из распахнутого нараспашку окна залетали редкие снежинки. В кресле в нарочито небрежной позе застыл отец Скорпиуса. Директор восседала а столом и молча смотрела на вошедших слизеринцев, думая, как же похож Альбус на Поттера-старшего. Не только внешне, хотя сходство просто поразительное, а способностью постоянно попадать в истории. Вот только у Гарри Поттера рядом всегда были верные друзья, а у Альбуса только Скорпиус Малфой, в преданности которого Макгонагалл сильно сомневалась, хоть и корила себя в предвзятости. Уж слишком живые воспоминания оставил после себя Драко Малфой в этой школе. — Я вас оставлю, — хмыкнул Малфой-старший, даже не взглянув на сына, но зато окинув прожигающим взглядом Альбуса. Альбус зябко повел плечами никак не отреагировав. Без свитера было холодно.