— А ты знаешь, что этот человек заправляет “Газпромом”? — сообщил Сорос по дороге из Белого Дома. — Может быть, он даже богаче, чем я!

На какое-то мгновение Джордж предстал передо мной в облике капиталиста. Очень алчного капиталиста, а не бескорыстного мецената.

“КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, сколько человек потом читали расшифровку вашего разговора?” — спросил меня Саша Литвиненко, когда много лет спустя я рассказал ему о визите Сороса в Белый дом.

И он поведал мне, как в начале 1996 года один из агентов сообщал, что кто-то торгует распечатками разговоров в кабинете премьер-министра. В числе покупателей были московские чеченцы, через которых распечатки попадали в руки сепаратистов. Это было двойное ЧП: мало того, что кто-то подслушивал разговоры премьер-министра, но информация еще и перетекала к врагу.

— Мы выяснили, что прослушку установили люди Коржакова. Это означало, что утечка исходит из его аппарата. Как только я подал об этом рапорт, Коржаков забрал все материалы, сказав, что будет сам расследовать это дело.

К тому времени Саше все трудней и трудней стало разбираться в хитросплетениях политических связей высокопоставленных лиц. Сашин наставник генерал Трофимов, глава московского ФСБ, был близок к Коржакову. Но узнав, что Коржаков подслушивал премьер-министра, Саша уже не был уверен, кому и о чем он должен или не должен докладывать.

А тем временем начальство само стало проявлять интерес к Сашиным связям. То, что он знаком с Березовским, ни для кого не было секретом. Но был ли он человеком Березовского? Или наоборот: может, он — агент ФСБ в окружении Березовского?

Вскоре после истории с прослушкой кабинета Черномырдина один из помощников директора ФСБ пригласил Сашу к себе:

— Послушай, Гусинский опять в хороших отношениях с Березовским. Он отдалился от мэра и общается с Черномырдиным. Начальство очень интересуют эти связи. Выясни все, что можешь, и доложи непосредственно мне.

Саша наивно спросил:

— А что плохого в том, что Березовский и Гусинский помирились? Я думаю, это только к лучшему. К тому же, если мэр хоть чуть-чуть угомонится, может в Москве будет больше порядка.

Помощник, который и сам не очень хорошо понимал, что к чему, предложил свою версию происходящего:

— Ты что, хочешь, чтобы эти два еврея объединились? Ничем хорошим это не кончится. Для нас лучше, если евреи будут ссориться между собой. Итак, понял задачу? Тогда свободен.

КОГДА В СЕРЕДИНЕ февраля 1996 года Борис позвонил Саше и предложил встретиться, тот обрадовался; он сможет убить сразу двух зайцев — выполнить задание, а заодно узнать, почему Березовским так интересуется его начальство. Саша начал было рассказывать Борису про осаду Первомайского. Но у Бориса, как всегда, не было времени — он был целиком поглощен своими планами.

— Мы займемся Чечней после выборов, а сейчас я должен тебе кое-что сообщить. До недавнего времени я был в очень хороших отношениях с твоими начальниками, Коржаковым и Барсуковым. Но теперь наши пути разошлись. Хочу тебя предупредить, что из-за меня у тебя могут быть проблемы.

Борис объяснил суть своих разногласий с силовиками: те хотят отменить выборы, а он считает, что коммунисты выведут народ на улицы, и тогда войскам и ФСБ придется стрелять по толпе.

— Саша, я не хочу на тебя давить, — сказал Борис. — Но ты должен понять, что очень скоро придется выбирать, на чьей ты стороне.

До сих пор у Саши не возникало сомнений по поводу его связи с Борисом. Он не слишком разбирался в политике, но в целом считал, что работает на власть во главе с президентом. Мир делился для него на своих и чужих, и Борис, как член кремлевского круга и советник Ельцина, был своим, то есть одним из тех, на кого работали спецслужбы. К тому же его начальники — Коржаков, Барсуков и Трофимов всегда одобряли их отношения. А теперь Борис вдруг превратился в “объект” оперативной разработки.

То, что он услышал от Бориса, повергло его в смятение. Будучи опером, он умел анализировать ситуацию и понимал, что Борис прав. Впервые в жизни он оказался перед выбором, который мог привести его к нарушению служебного долга, присяги. Конечно, Коржаков и Барсуков его командиры, а Борис — нет. Тем не менее он доверял Борису.

Борис не требовал немедленного ответа. Он сказал, что поймет, если Саша станет держаться от него подальше. Но попросил о последнем одолжении: организовать встречу с генералом Трофимовым, начальником московского ФСБ. Просьба еще больше запутала Сашу: Трофимов был одним из руководителей спецслужб, зачем же Борису с ним встречаться, если у него с Коржаковым и Барсуковым вражда?

Трофимов, невысокий худощавый человек, похожий на бухгалтера, был в ФСБ легендарной личностью. Он имел репутацию неподкупного офицера. Даже бывшие советские диссиденты, чьи дела он вел в 80-е годы, отзывались о нем с уважением. Как потом рассказал Борис, зная, что у Трофимова нет политических амбиций, он просто хотел познакомиться с генералом; ведь если дело дойдет до уличных столкновений, от того, как поведет себя начальник московского ФСБ, в значительной мере будет зависеть ход событий.