С ТЕХ ПОР ПРОШЛО более десяти лет, и можно только еще шире развести руками перед непостижимостью, как любил говорить Ельцин, “загогулин” российской политики. Знамя государственного капитализма, под которым в 1997 году младореформаторы вышли в последний бой против двух строптивых олигархов, подхватил Путин, слово в слово повторив претензии Чубайса к Березовскому и Гусинскому, и бюрократическая модель взяла в России верх.

Уже после смерти Саши Марина Литвиненко столкнулась на конференции в Лондоне с Борисом Немцовым, которого чекистская власть выбросила вместе с остальными либералами на свалку истории. К тому времени Путин уже вовсю использовал “Газпром” в качестве инструмента политики — от контроля за СМИ до давления на страны Восточной Европы. Разговор зашел о Березовском.

— Он ненавидит меня за то, что я тогда не позволил ему прибрать к рукам “Газпром”, - задумчиво сказал Немцов. — А ведь надо было отдать. Уж лучше бы достался Борису.

Слева направо: Ельцин, Рыбкин, Березовский, Удугов, Масхадов, Закаев. Москва, Кремль, 12 мая 1997 года. (Архив Бориса Березовского)

“…подписание чеченского мира стало последним безусловным успехом Бориса”.

Владимир Гусинский и Борис Березовский. (Александр Потапов, Коммерсант)

“…эта малоприятная парочка с их телеканалами — единственные, кто в решающий момент в состоянии защитить демократию”.

В то время как в Кремле шли баталии вокруг “Связьинвеста”, а олигархи обличали друг друга с экранов телевизоров, в спецслужбах зрел другой заговор, который круто развернул судьбу Саши Литвиненко.

В конце августа 1997 года Сашу неожиданно перевели в некое суперсекретное подразделение под названием УРПО — Управление по разработке и пресечению деятельности преступных формирований. Здесь ему предстояло работать под руководством человека, который совсем недавно сам был объектом его разработки.

Все началось с конфликта с непосредственным начальником в антитеррористическом центре генералом Волохом. Саша только что вернулся с операции, как Волох вызвал его к себе.

— Мне докладывают, что твои люди стреляли в подозреваемого. Что у вас там произошло?

Саша объяснил, что они проводили задержание крупного бандита, за которым числилось несколько убийств. Он пытался скрыться. Один из Сашиных людей, как и положено, произвел предупреждающий выстрел в воздух, а затем прострелил ему ногу. Преступника задержали и доставили в больницу.

Волох бушевал. Он кричал, что ему не хватало только статей в газетах о том, как ФСБ устроила стрельбу в центре Москвы. Он приказал Саше отстранить от работы стрелявшего оперативника. Но Саша лишь огрызнулся в ответ, хлопнул дверью и отправился к директору ФСБ Николаю Ковалеву.

Ковалев знал Сашу много лет. У него была привычка напрямую общаться с рядовыми офицерами, минуя субординацию. В случае необходимости Саша без труда мог добиться приема.

Войдя в кабинет к Ковалеву, он с порога начал доказывать свою правоту: вот, у прокуратуры к нему претензий нет, а Волох начинает служебное расследование. Он не может допустить, чтобы его сотрудников несправедливо наказывали. В конце концов, он не держится за эту работу и готов подать в отставку.

Ковалев внимательно слушал. Он молча кивал головой, когда Саша расхваливал свою команду, “хороших, преданных ребят”, а затем вдруг сказал:

— Я перевожу тебя в УРПО. Будешь в подчинении у Гусака. Я уже говорил с ним, он согласен.

Полковник Александр Гусак был начальником Саши в АТЦ и перешел в УРПО еще год назад.

Саша был поражен: как же он будет там работать, если еще совсем недавно “разрабатывал” начальника УРПО генерала Хохолькова и писал на него рапорт Ковалеву?

В СЕНТЯБРЕ 1994 ГОДА, когда началась первая война в Чечне, полковник Хохольков, крупный мужчина с громадными ручищами, руководил одним из подразделений в оперативном управлении ATЦ, где служил и Саша. После войны его неожиданно повысили до генерала и назначили командовать только что созданным УРПО. Сашин начальник в АТЦ, генерал Волох, был этим очень недоволен. Он считал, что новое управление будет конкурировать с его собственным.

Незадолго до этого между Волохом и Хохольковым случился крупный скандал. По ФСБ тогда прошел слух, что свежеиспеченный генерал только что купил себе ресторан и дачу. Хохольков отказался объяснять Волоху происхождение денег и посоветовал не совать нос в чужие дела. В середине лета 1996 года Волох вызвал Сашу и приказал “нарыть материал на Хохолькова” — все, что он только сможет найти.

Саша начал “рыть” и в скором времени получил информацию о связях Хохолькова с криминальными элементами в Узбекистане, где до распада Советского Союза Хохольков служил в местном КГБ. Потом Сашин источник в МВД сообщил, что в московском УБОП (Управлении по борьбе с организованной преступностью) якобы уже два года лежит компромат на Хохолькова. Речь шла о некой видеопленке, зафиксировавшей Хохолькова в компании с криминальными авторитетами. Менты попридержали пленку в качестве гарантии, что УРПО не станет интересоваться темными делами УБОПа.