Я заплакала. Многие начали оборачиваться в нашу сторону. Мама поднялась со стула и потянула меня за локоть.

– Прошу прощения, – обратилась она ко всем. – Слишком много впечатлений за сегодняшний вечер. Мы устали. Жан, проводи нас.

Отец поспешил к нам. Он был удивлен, однако лишних вопросов задавать не стал.

– Я во всем призналась Селене, – сказала мама, когда мы оказались вдали от праздничной кутерьмы.

– Когда-нибудь это пришлось бы сделать, – мрачно кивнул отец. – И, слава богу, она узнала раньше, чем ей пришлось использовать ваше проклятье. Тогда объяснить было бы труднее.

Они говорили так, будто меня с ними не было. Мы пошли к нашим гримерным. Издалека доносилась музыка. Теперь объединенный оркестр играл Шуберта. Похоже, объявили танец. А ведь еще полчаса назад я с замирающим сердцем ждала этого мгновения: появится прекрасный кавалер, предложит мне руку… А на следующее утро в бременских газетах нас непременно назовут самой красивой парой и поместят наш фотопортрет на первые страницы…

– Простите… – негромко окликнули нас со стороны выхода для артистов. – Если можно, минутку внимания!

Я увидела высокого человека в идеально выглаженной визитке. Он шагнул в тускло освещенный проход и то ли случайно, то ли намеренно перегородил нам путь. Ах да, это один из тех, кто вьется хвостом за примой. Ну-ну, и что ему надо?

Мои слезы мгновенно высохли. Папа повел плечами и неторопливо шагнул к незнакомцу.

– Что вам угодно?

Тот, нимало не смутившись, коротко поклонился.

– Мадам Моро, госпожа Краузе ожидает вас за этой дверью. Если вы не слишком заняты, она хотела бы выказать вам свое почтение… и извиниться.

Надо же, какой поворот!

– Благодарю, – кивнула мама. – Не возражаете, если мы выйдем вместе? Я не слишком хорошо себя чувствую и вынуждена опираться о руку мужа… Нет-нет, ничего страшного, просто легкое недомогание.

Незнакомец равнодушно пожал плечами. У меня немного отлегло от сердца. С папой все-таки надежнее.

Ночь была ясная. Вовсю светила полная луна. Воздух, прозрачный, как стекло бокала, едва не звенел под легким ветерком. Но тишина казалась обманчивой, потому что здесь, в окружении темных домов нас ждал враг.

Краузе вышла из-за деревьев. Перед собой на шесте с петлей она вела крупного леопарда в кожаном наморднике.

Я редко видела хищников вне клетки. Ледяная волна страха буквально парализовала меня. На мгновение мне показалось, что леопард оскалил клыки и из его пасти капнула кровь. Но видение тут же рассеялось. По-настоящему зверь выглядел каким-то сонным и не проявлял к нам ни малейшего интереса.

– Простите, что отвлекла от празднования, – сказала Краузе извиняющимся тоном. – Но мне трудно чувствовать себя виноватой. Агния, не сердитесь. Вы действительно лучшая. Жан, поверьте, я не только из глупой злости пыталась разрушить вашу семью. В вас просто нельзя не влюбиться: настоящий мужчина, сильный, надежный… Я завидую вам, Агния. Вы прекрасная пара. Желаю счастья. Конечно же, и тебе, Селена. Когда мы станем друзьями, надеюсь, я еще побываю на твоей свадьбе.

Я почувствовала, что краснею, однако не перестала следить за каждым ее жестом.

– Нам надо подумать, – сказала мама и вопросительно глянула на отца.

– Да, конечно… Прошу, не сомневайтесь в моей искренности! – Краузе выглядела подавленно. Наверняка она надеялась, что мы окажемся благодушными сверх меры, простим ее, обнимем и расцелуем.

– Кстати, – спохватилась она. – Познакомьтесь с Кедарнатом. Это самый покладистый и дружелюбный леопард в мире. Мы приобрели его недавно, так что я еще не приступала к дрессуре. Примите его от нашего цирка и меня лично в качестве дружеского подарка.

Глаза мамы азартно заблестели, и мне это не понравилось. Правда, блеск быстро угас.

– Не знаю… Шкатулка с секретом?

– Что? – не поняла Краузе. – Ах нет! Он вырос среди людей в одной из индийских деревень. В Дхаркоте, если точнее. Нам его продали три месяца назад на базаре в Бомбее. Там мы давали представления для колониальных войск.

Мне это показалось странным: неужели в мире есть города, где опасных хищников продают, как домашний скот? Видимо, есть…

– Благодарю, – ответила мама. – Но это слишком ценный подарок, чтобы принять его тут же. Я посоветуюсь с маэстро Маджифлори. О решении мы сообщим вам завтра в полдень.

– Ну что вы! – оживилась Краузе. – Я не настаиваю, чтобы вы забрали Кедарната тотчас. Как мне сообщили, наши цирки готовятся к объединению. Так что теперь воспитывать леопарда будем вместе, и мой муж Отто не станет возражать!

Ее звонкий, на этот раз даже приятный смех рассыпался в воздухе. Она поклонилась и быстро зашагала к своему цирку, уводя сонного Кедарната. Мужчина в визитке поспешил за ней.

– Бывают же чудеса! – развел руками папа.

Вдруг я почувствовала, что готова поверить в ее искренность… уже почти поверила. И если я правильно поняла маму, то нашему цирку действительно необходимо в ближайшее время приобретать новую группу животных. Так почему бы не принять подарок?