Ущелье Тетунг-гола близ Чортэнтана. Рис. Роборовского.

Ученик Николая Михайловича — путешественник Козлов, посетивший Чортэнтанскую кумирню в 1900 году, — писал, что о Пржевальском «старейшие ламы до сих пор хранят самое лучшее воспоминание и берегут портрет моего учителя как драгоценность».

Чейбсен, куда держал путь караван, лежит по другую сторону горного хребта, стоящего к югу от реки Тэтунг-гол. По словам тангутов, перейти через этот горный хребет с вьючными верблюдами было невозможно. Простившись со своими спутниками-тангутами, Пржевальский оставил верблюдов на пастбище возле Чортэнтана и нанял китайцев перевезти вьюки в Чейбсен на мулах и ослах.

Двигаясь узкой тропинкой вдоль ущелья, путешественники видели рассыпанные на дне его черные палатки и деревянные жилища тангутов, а над собою — горы, покрытые лесами и — выше лесов — густыми кустарниками. Громадные скалы вздымались со всех сторон. На перевале тропинка вилась зигзагами по крутой, почти отвесной горе.

Но как бы ни был опасен и утомителен путь, Пржевальский внимательно наблюдал открывавшийся перед ним незнакомый мир, любовался его красотой. «Вьючным животным идти здесь чрезвычайно трудно, — говорит он, рассказывая о переходе через Южно-тэтунгские горы. — Зато с перевала открывается великолепный вид на холмистую равнину, которая раскинулась тотчас за горами».

На северной окраине этой равнины, на высоте 2700 метров, лежит кумирня Чейбсен. Прежде чем двинуться отсюда к Куку-нору, Пржевальский решил исследовать горы Нань-шаня, не изученные до того времени ни одним ученым. Оставив всю лишнюю кладь в Чейбсене и наняв здесь монгола, знавшего тангутский язык, путешественники 10 июля отправились в горы.

Участник четырех экспедиций Пржевальского — казак Дондок Иринчинов.

В Северном Тибете. Верховья Голубой реки. Фото Роборовского.

В Наньшанских горах Пржевальский изучал физические условия, при которых растет лекарственный ревень, чтобы перенести культуру ревеня к себе на родину. Николай Михайлович знакомился с природой страны, измерял высоту горных вершин.

Ежедневные дожди и чрезвычайная сырость мешали работам экспедиции. Только в редкие часы ясной погоды могли путешественники сушить собранные коллекции. К тому же птицы в это время линяли, и из десяти убитых часто только одна или две годились для препарирования. «Птиц мы собрали не более 200 штук», — с досадой писал путешественник. Зато растения были в полном цвету, и гербарий Пржевальского пополнился тремя тысячами экземпляров, принадлежавших к 324 видам.

Исследуя Южный хребет, Пржевальский взошел на высочайшую его вершину — Соди-соруксум.

Чем выше мы поднимаемся, тем ниже температура, при которой закипает вода. Николай Михайлович решил измерить температурой кипения воды высоту Соди-соруксум, но только на вершине горы спохватился, что ему нечем развести огонь. «Торопясь сборами в палатке, — рассказывает Пржевальский, — я позабыл взять с собой зажигательные спички и никак не мог добыть огня выстрелами из штуцера, так что должен был отложить свое намерение до другого раза. Через день я опять взошел на Соди-соруксум, на этот раз уже со всеми принадлежностями для кипячения. «Ну, гора, сейчас твоя тайна будет открыта», — сказал я, устроив свой кипятильник, — и через несколько минут знал, что Соди-соруксум подымается на 13600 футов (4145 м) над уровнем моря».

Впервые в жизни Николай Михайлович находился на такой высоте. Глубоко внизу белели облака. Громадные горы лежали под ногами путешественника.

В августе Пржевальский и его спутники перешли на Северный хребет и разбили свою палатку на высоте более 3500 метров. К концу месяца листва наньшанских лесов везде пожелтела, грава на горных лугах выгорела, птицы улетали на юг или спускались в нижний пояс гор, более теплый и обильный пищей. «Научной добычи» в горах стало слишком мало, и 1 сентября путешественники вернулись в Чейбсен, чтобы продолжать путь к озеру Куку-нор.

На третий день их стоянки в Чейбсене три монгола пригнали сюда на продажу гурт баранов. Тайком от дунган — темными ночами, по горным тропам — пробрались монголы в эти места с верховьев реки Тэтунг-гол, из Мур-засака, находящегося на пути из Чейбсена к Синему озеру. Вскоре монголам предстояло возвращаться домой, и они согласились служить экспедиции проводниками до Мур-засака.

Пыльцов отвез ящики с коллекциями к настоятелю Чортэнтанской кумирни. 23 сентября русские путешественники вышли из Чейбсена.

Путь в Мур-засак лежал по горным тропинкам, между двумя дунганскими городами — Сенгуань (Саньчжинчжен) и Тэтунг (Датунин). Первый переход караван сделал благополучно. На другое утро нужно было проходить мимо кумирни Алтын. Проводники оказали Пржевальскому, что близ кумирни отряд богдоханского войска караулит тропинки и грабит всех проходящих — и дунган, и своих. Пржевальский отвечал, что если только грабители, кто бы они ни были, посмеют напасть, то он будет стрелять.

Едва лишь путешественники приблизились к кумирне, как, выскочив из лощины, человек тридцать всадников сделали несколько выстрелов в воздух и с воинственными криками бросились к каравану.