— Такого места вообще нет на свете!

— Еще как есть, потому что я там родился. А где Букстехуде находится, знаешь?

— В Булунда [141] .

— Ха-ха-ха! А Блазевиц?

— Такой деревни тоже не существует.

— Что ты говоришь! А где, по-твоему, Шиллер [142] женился на своей Густель [143] ? Хотя об этом Шиллере ты наверняка и не слыхивал. К какой стране принадлежит Итцехо?

— Дженова [144] .

— И это неверно. Если бы ты прочитал книгу по географии, которую написал как раз этот знаменитый Шиллер, ты бы знал, что это Итцехо находится в Дуар-Салак-аль-Хаджар [145] . Но ты ничего не знаешь. Ты так глуп, что мне плакать хочется!

— Докажи это! Докажи! — потребовал Отец Смеха, вне себя от ярости, что друг высмеивает его при посторонних людях. — Ты можешь сказать все, что угодно, но кто подтвердит мне, что все так и есть?

— Кто может подтвердить? Да хотя бы эти два эфенди, что стоят здесь и слушают чепуху, которую ты несешь. Спроси у них, и они скажут тебе, кто из нас прав, а кто нет.

Шварц и Пфотенхауер действительно все еще находились внизу в толпе и любовались главным образом колоритной фигурой Отца Одиннадцати Волосинок в львиной шкуре, накинутой поверх красного мундира, который он раздобыл еще в Фашоде у одного торговца. Спор двух великих умов чрезвычайно забавлял немцев, но принимать в нем участие они ни в коем случае не собирались. Когда словак предложил своему противнику апеллировать к ним, они хотели незаметно скрыться, чтобы им не пришлось обидеть Отца Смеха, но тот сам избавил их от этой необходимости, сказав:

— Я имею дело только с тобой, Отец Листьев, и другие люди здесь ни при чем. Я намереваюсь поразить своими знаниями тебя, а не этих двух эфенди, каждый из которых в десять тысяч раз умнее нас с тобой, вместе взятых. Но покажи нам теперь, сколько хорошо ты знаешь латынь и все остальные науки. Докажи, что ты знаешь народы и деревни земли лучше, чем я!

— Нет ничего проще! Скажи только, как я должен это доказать!

— Я буду задавать тебе вопросы точно так же, как ты спрашивал меня.

— Что ж давай начинай! Сейчас все увидят, как ты будешь поражаться мудрости моих ответов.

— Посмотрим! Для начала скажи мне, где находится знаменитый край под названием аль-хутама?

«Ал-хутама» означает «сокрушилище» — так в сто четвертой суре Корана именуется преисподняя. Хитрый Отец Смеха рассчитывал на то, что в знании текстов этой книги христианин-словак не сможет с ним тягаться.

— Этого я, пожалуй, не знаю, — немного помолчав, признался Отец Одиннадцати Волосинок, — мне до сих пор почему-то никогда не приходилось слышать об этом городе.

Ответом на эти слова был дружный смех всех присутствующих: им-то это слово было хорошо известно.

— Так-так. Твоя образованность покидает тебя на произвол судьбы при первом же моем вопросе! — возликовал Хаджи и скорчил гримасу удовлетворения, которая заставила слушателей рассмеяться еще громче. Нимало не смущенный этим, Отец Смеха продолжал: — Теперь ответь, в какой стране течет знаменитый тасним?

Тасним — это райский источник. Он упоминается в восемьдесят третьей суре.

— Это имя мне тоже незнакомо, — сказал малыш.

По толпе прокатился ропот, и он с досадой понял, что все, кроме него, знают, о чем идет речь, и удивляются его невежеству.

— Очень хорошо! Можешь ли ты, по крайней мере, сказать, где находится сиджжин?

Это слово встречается в упомянутой выше суре и обозначает то место в подземном мире, где хранится список проступков всех злых людей и духов. Сам этот список тоже называется Сиджжин.

— А сам-то ты знаешь, что означает это слово? — решил перейти в наступление Красный Мундир.

— Конечно, знаю! Мы все это знаем, а вот ты — нет!

— Спрашивай дальше! — потребовал словак, не давая прямого ответа на предыдущий вопрос.

— Ну, скажи хотя бы, что такое аль-Ахкаф!

«Ах-Ахкаф» переводится с арабского как «куча песка». Так называется песчаная долина в провинции Хадрамаут, где жили адиты — народ, о котором неоднократно упоминается в Коране. Об этой долине говорится в двадцать первом стихе сорок шестой суры, и поэтому вся эта сура называется «Пески».