— А он согласится?

— Он уже согласился и дал мне свое слово.

— А он точно придет? Ведь сегодня последний день. Гяур нанял нас, чтобы мы доставили его на наших верблюдах в Фашоду. Если мы благополучно прибудем туда завтра — нашим планам конец, потому что он рассчитается с нами, а сам отправится дальше.

— Он никогда не попадет в Фашоду. Я уверен что Абуль-моут следует за нами пешком. Сегодня ночью, перед рассветом, произойдет нападение. В два часа ночи я должен отойти от источника на шестьсот шагов ровно на запад, и там я найду старика.

— Об этом ты нам еще не говорил, но если так все хорошо подготовлено, значит, все будет в порядке. Старик придет, и добыча будет нашей. Мы бени-араб, живем в пустыне и живем пустыней. Все, что находится на ее территории, наша собственность, в том числе и этот паршивый гяур, который ни разу не поклонился с нами, когда мы молились Аллаху.

Своими словами шейх выразил мнение, весьма распространенное среди жителей пустыни, которые считают разбой столь благородным промыслом, что нередко открыто похваляются им.

За время этой беседы арабы успели оседлать своих верблюдов и догнать чужеземца, не подозревавшего о том, что его смерть для них — уже давно решенное дело. Его внимание было всецело поглощено совершенно другими вещами. «Кхе, кхе», — внезапно закричал он своему верблюду, что означало команду остановиться. Соскочив с седла, христианин поспешно схватил свое ружье.

— Аллах! — воскликнул шейх, тревожно оглядываясь по сторонам, — Абуль-арба-уюн видит врага?

— Нет, — ответил путешественник, указывая вверх, — я вижу вон ту птицу.

Араб посмотрел туда, куда указывал чужестранец.

— Это хедж со своей женой, — сказал он. — Разве они не водятся в твоей стране?

— Водятся, но совсем другого вида. Они называются у нас коршунами. Мне хотелось бы иметь хеджа.

— Ты собираешься его застрелить?

— Ну да.

— Но это невозможно. Этого не удавалось сделать ни одному охотнику, даже с самым лучшим ружьем!

— Посмотрим, — улыбнулся чужестранец.

По обычаю хищных птиц оба коршуна следовали за караваном, кружа прямо над ним. Теперь, когда всадники остановились, птицы спустились еще ниже, описав друг за другом правильную спираль.

Чужеземец поправил очки, встал спиной к солнцу, чтобы оно не слепило глаза, несколько секунд целился, следуя дулом ружья за снижающимися птицами, и затем выстрелил.

Летевший впереди самец встрепенулся, сложил крылья, затем на несколько мгновений снова расправил их и, не в силах больше держаться в воздухе, камнем упал на землю. Чужестранец поспешил к тому месту, где лежал коршун, и поднял его. Арабы обступили его и тоже стали рассматривать хеджа.

— Аллах акбар — Боже всемогущий! — вскричал шейх изумленно. — Твое ружье было заряжено пулей?

— Да, пулей, не дробью.

— И ты все же попал?

— Как видишь, — кивнул стрелок. — Пуля попала ему прямо в сердце, и это, конечно, случайность, но я рад, что выстрел оказался таким удачным: благодаря этому шкурка у него совсем не попорчена.

— Подстрелить хеджа одной пулей, на такой высоте и попасть ему прямо в сердце! Эфенди [21] , ты выдающийся стрелок, в наших медресе учителя так стрелять не умеют. Где ты этому научился?

— На охоте.

— Значит, ты и раньше охотился на таких птиц?

— На птиц, медведей, диких лошадей, бизонов и многих других животных.

— И они все водятся в твоей стране?

— Только птицы и медведи. А на бизонов и лошадей я охотился в другой части света — она называется Америка.

— О такой стране мне еще не доводилось слышать. Положить птицу к тебе в мешок?

— Да. Вечером я его выпотрошу, если мы сможем достать огня.

— Сможем. На Бир-Аслане растет высокий кустарник.

— Вот и хорошо, а пока спрячьте его. Это самец, он ценится дороже самки.

— Да, это самец, это я вижу. Его вдова будет горевать и оплакивать его, пока ее не утешит другой хедж. Аллах заботится о всех своих творениях, даже о самой маленькой птичке, но особенно о тайр-эль-дженнет [22] ; ведь он каждый год забирает их к себе в рай, когда они нас покидают.

Это прекрасное, доброе поверье очень распространено в Египте. Не зная, что настоящей родиной ласточек, которых здесь называют «снунут», является Европа, а на юг они прилетают только во время нашей зимы, люди объясняют их исчезновение весной тем, что Бог забирает их в рай, чтобы они вили там гнезда и пели чудесные песни.