Простившись с командиром, Абдурахмат направился к заставе.

— Сегодня ухожу в разведку, — заявил он своим товарищам. Если услышите выстрелы — значит, нужна помощь. Казбека бару с собой.

Услышав свое имя, белогрудый вильнул хвостом.

Вечерние сумерки медленно окутывали камыши. На увале, где расположились белогвардейские части, зажглись костры. Абдурахмат выполз из камышей, приподнял голову и прислушался. Недалеко паслись казачьи кони. Из кустарников доносились голоса сидящих в засаде белогвардейцев. Осмотревшись, разведчик пополз дальше. За ним, неслышно припадая к траве, точно подкрадываясь к добыче, следовал Казбек. Казачий секрет миновали благополучно. Абдурахмат поднялся на ноги и зашагал по направлению к реке. Не доходя до реки, он заметил всадника. Дозорный! Но как его снять с седла? Рука Абдурахмата потянулась к ружью. Нет, стрелять не годится. Этим можно вызвать тревогу... Тогда все пропало. Притаившись в кустах, он стал дожидаться всадника.

Вскоре послышалась гортанная песня, и Абдурахмат узнал в незнакомце аллаш-ордынца — своего злейшего врага.

Остальные события промелькнули с быстротой молнии. Схватив одной рукой повод коня, Абдурахмат с силой дернул белогвардейца с седла. Падая, тот успел ухватиться за гриву.

Испуганная лошадь взвилась на дыбы и сшибла юношу с ног. В тот же миг на круп коня, точно пантера, вскочил Казбек и вцепился зубами в аллаш-ордынца. Тот камнем свалился на землю.

— Алла, алла, — завопил он испуганно, но тут же умолк под тяжестью навалившегося на него Абдурахмата. Лошадь исчезла в темноте.

...Партизаны узнали от пленника все, что было необходимо, и под покровом ночи благополучно вышли, из Мыркайских камышей.. Переправившись вброд через Уй, они рассеялись по степи.

Обозленные неудачей, белогвардейцы обрушили свою месть на аулы.

Абдурахмат скрывался на Кочердыкской заимке.

В этот глухой угол Тургайской степи редко кто заглядывал. Только раз Абдурахмат увидел на горизонте всадников и, зажав морду Казбеку, пытавшемуся залаять, затащил его в избу.

Настала зима. Степь уснула под снежным покровом.

К Абдурахмату изредка наведывался Бисимбай и привозил с собой продукты и новости.

Чехи, а с ними и белое казачество, отступали от Челябинска к Петропавловску. Отдельные отряды просочились в Тургай. Бисимбай видел даже, как везли пушки. Он передал Абдурахмату, что его ждут в Александрову в январе.

Однажды, выглянув зачем-то из избы, юноша заметил длинную вереницу конников, двигавшихся к заимке. Куда спрятаться? Кругом голая степь. Взгляд Абдурахмата упал-на сруб колодца. Юноша знал, что вода в нем вымерзла и на дне лежал толстый слой льда. Бросившись к избе, он захватил там ружье с патронами, валявшуюся под нарами старую веревку и побежал к колодцу.

Закрепив конец веревки за верхний венец сруба, он стал спускаться вниз. Но тут случилось несчастье. Гнилая веревка не выдержала его тяжести, лопнула, и Абдурахмат упал на дно.

Сверху послышался тревожный лай Казбека. Пес метался вокруг колодца, скулил и порывался прыгнуть к хозяину. Только властный окрик Абдурахмата: «Нельзя!» — держал собаку наверху.

Конники, видимо, спешили и проехали мимо заимки.

Все попытки Абдурахмата выбраться из колодца были безуспешны. Обрывок веревки висел слишком высоко, а обледеневшие стенки сруба не имели ни одного хотя бы маленького выступа.

Ночью разыгралась метель. Съежившись, Абдурахмат прислушивался к вою ветра. В колодце стало темно, как в могиле. Отверстие занесло снегом, и буран, как бы радуясь несчастью пленника, наметал над срубом сугробы.

Прошло несколько томительных часов. Вдруг послышалась какая-то возня, и на голову Абдурахмата посыпался снег. Раздалось радостное повизгивание Казбека. Просунув морду через отверстие, белогрудый залаял, как бы вызывая хозяина наверх.

«Если Казбек прыгнет в колодец, то мы оба окажемся в этой проклятой мышеловке. Тогда надежды на спасение не будет», — подумал Абдурахмат и крикнул:

— Пошел! Пошел!

Казбек попятился и вылез из сугроба, наметанного возле колодца.

Буран утих. Скупое зимнее солнце осветило степь, занесенную снегом, заимку и лежащую недалеко от колодца собаку. Она прислушивалась к звукам, доносившимся из колодца: то прыгал, стараясь согреться, Абдурахмат.

Казбек поднялся и быстрыми скачками понесся в степь. Вскоре его серая фигура замелькала на увале и дальше, по направлению к устью реки, где была зимняя стоянка Бисимбая.

...Обессиленный Абдурахмат все еще сидел на дне колодца. В его мозгу, точно тяжелый жернов, ворочалась одна мысль: «Не уснуть бы, тогда смерть...».

И вдруг, когда юноша окончательно потерял способность сопротивляться усталости и сну, сверху свалился белогрудый и, радостно взвизгивая, завертелся возле хозяина.

Подоспевший Бисимбай вытащил полумертвого Абдурахмата из колодца.

Вечером, когда юноша пришел в себя, пастух рассказал:

— Перед утром слышу: собаки лают и кто-то скребется в дверь землянки. Открыл, вижу — белогрудый. Ну, думаю, если Казбек прибежал один, значит, с хозяином случилось несчастье. Оседлал коня — и к тебе.