Это был страх. Феба боялась, что, если снова поддастся своей слабости, страсть поглотит ее с головой и лишит воли. И тогда она вновь перестанет быть собой, порабощенная властью, которой обладал над ней Леандро.

А сейчас Феба знала: ей мало этой страсти. За эти несколько дней она много лучше узнала Леандро как человека.

Феба любила его — в этом не могло быть никаких сомнений. Как ни соблазнительна была мысль снова оказаться в его объятьях, вместе с тем к ней пришло отчетливое понимание, что в этот раз, если она вдруг снова потеряет Леандро, это станет для нее таким ударом, который она может и не пережить. Феба придет к нему, обязательно, но только тогда, когда будет чуть больше уверена, что Леандро, как и она, испытывает к ней не только страсть, когда-то сжигавшую их дотла, но и любовь.

«Я тебя тоже хочу, Леандро», — прошептали ее губы.

Еще несколько томительных секунд они смотрели друг другу в глаза, видя в них отражение собственных желаний. Затем в глазах Леандро мелькнуло удивление и разочарование, так как Феба чуть заметно покачала головой.

Она была уверена, что услышала, как из его груди вырвался разочарованный вздох.

Никто из них не пошел навстречу друг другу. Когда Леандро отвернулся и сделал несколько шагов, Феба вспомнила, что не спросила об одном празднике, на который их обоих пригласили жители города.

— Так что такое праздник Мерраба? — закричала она ему вслед. — Я искала в Интернете, но ничего не нашла.

— Ты бы очень меня удивила, если бы нашла, — крикнул ей в ответ Леандро и широко улыбнулся. — Его празднуют только в Эль-Джамиде. Приблизительно это можно перевести как праздник варенья.

Феба сделала вдох и принюхалась.

— Леандро, ты чувствуешь запах?

— Дыма? — закончил за нее Леандро.

И в эту минуту Феба увидела язычки пламени в дальнем конце деревушки. Через несколько мгновений в воздух взметнулся целый столб огня, а небо вдруг почернело от дыма.

Феба подавила готовое сорваться с губ испуганное восклицание.

Леандро это тоже видел, но, в отличие от нее, он сориентировался быстрее, вытащил телефон и, должно быть, вызвал пожарных и скорую помощь.

— Возвращайся назад! — крикнул он. — Я пойду посмотрю, не нужна ли моя помощь. Жди моего звонка.

Феба кивнула, но вдруг поняла, что не может оставить Леандро одного. Она поспешила следом за ним, но подбежала, лишь когда он уже скрылся в пылающем доме.

В ту самую секунду, как Леандро скрылся в огне, Феба поняла одну вещь. Она не умрет без него. Но умрет за него.

Пожар усиливался с каждой секундой. Рядом кто-то кричал, стонал, но Феба почти ничего не слышала.

Сделав глубокий вдох, она вбежала следом, но почти сразу выскочила наружу от нестерпимого жара, успев заметить, что Леандро был внутри и помогал оказавшимся в пожаре паникующим людям выбраться наружу. Он уже успел набросить на себя какие-то мокрые тряпки, укрывавшие его лицо, сквозь которые он и мог дышать. На глазах у него были солнечные очки.

На улице уже кто-то обвязывал себя мокрыми простынями. Феба молча последовала их примеру и забежала внутрь с каким-то мужчиной, но в клубах дыма невозможно было разглядеть черт его лица.

Леандро обернулся, выискивая взглядом тех, кто еще нуждался в помощи, и вдруг увидел мелькнувшую фигуру Фебы, которая почти сразу же была поглощена огнем. Несмотря на пекло, в котором он находился, по его спине прошел озноб.

Когда подоспели пожарные, всех людей уже вывели наружу. Погибших не было, но много народу получило ожоги и отравилось угарным газом.

Леандро мог только молиться, чтобы среди раненых не было Фебы. Предварительный осмотр врача его немного успокоил, но он все же попросил сделать это еще раз и только после этого успокоился окончательно.

Феба, как и он, почти не пострадала, помогая людям спастись от того ужаса, свидетелями которого им довелось стать.

Он прижал ее к своей груди, чтобы убедиться, что она жива. Феба прильнула к нему, и он услышал ее срывающийся на шепот голос:

— Тот мальчик... Он ведь ровесник моего племянника Алессандро... О боже, Леандро.

Леандро прижал ее крепче, гладя по голове, как ребенка. Мальчик, за которого так переживала Феба, получил самые страшные ожоги.

— Я позабочусь о них, — пообещал он, — чего бы мне это ни стоило.

Доехав до дворца, Леандро проводил Фебу до ее спальни — им обоим нужно было принять душ и переодеться, — но Феба вдруг схватила его за руку и потянула за собой. Не особенно понимая, Леандро тем не менее подчинился.

Она остановилась рядом с кроватью и толкнула его на нее. Потеряв равновесие, Леандро упал. Феба легла на него сверху и стала срывать одежду, целуя и лаская его тело.

Прежде чем Леандро понял, что делает, его руки также стали избавлять Фебу от одежды. Он отвечал на ее поцелуи и ласкал ее сам. Желание, которое он давно подавлял в себе, вспыхнуло в нем с невиданной силой.