Шрифт:
— Поставьте себе из своего «Цинго» клизму, мистер Мили! А теперь убирайтесь отсюда!
В следующие несколько дней Шенда порылась немного в финансовых разделах газет и в Интернете, поиграла в детектива на библиотечных полках, где шла по не слишком теневому газетному следу.
Компанией, распространявшей «Цинго», владела другая компания. А той, в свою очередь, третья. Дальше след определенно вел к чему-то под названием «Изотерм». Чем руководствовалась эта корпорация, Шенде пока не удалось узнать.
В висок ей ударил мягкий пластиковый мяч.
— Извините! — крикнула маленькая Тара Вадбонкер, на ее личике боролись огорчение, ужас и подавленная радость.
— No malo, chica! [36] Поделом мне! Нечего зевать в толпе хулиганов!
Подбросив в небо мяч, Шенда двинулась дальше.
Она остановилась поговорить немного с Джо Рамосом из «Капитальных кабелей». Его фирма собиралась принять участие в аукционе на получение заказа по прокладке участка нового шоссе в Вестсайде. Шенда вкратце рассказала ему, что до нее дошло по сети слухов о его конкурентах. После ликующего рукопожатия она оставила Рамоса деловито щелкать кнопками калькулятора.
36
Не страшно, девочка! (исп.)
Мона Конделуччьо шла, пошатываясь под грузом двух гигантских алюминиевых мисок, каждая размером с карту для игры в «монополию» и глубиной с таз. Шенда быстро избавила ее от одной и заглянула под крышку из фольги.
— М-м-м! Картофельный салат!
— А в этой макароны. У меня в грузовике еще шесть!
Мона владела «Космической кулинарией». Она привезла почти половину еды для сегодняшней гулянки — как часть своей десятины головной компании. Все остальное было снедью домашнего приготовления. Ах нет, кроме «Кремовых кренделей Кришны Мерфи».
Шагая за Моной к столам для пикника, Шенда потянула носом воздух:
— Лай Бабуи, хорошо бы поскорей покончить с делами!
После ряда сногсшибательных провалов Шенда постановила, что акционеры «Каруны, Инк.» обязаны закончить обсуждение всех насущных дел до того, как — подобно волкам, стервятникам и варварам — наброситься на еду и алкогольные напитки. Иначе ни черта не успеть. А еще Шенда пусть и нисколько не обижалась, что ее прерывают, но обнаружила, что интеллектуальный уровень выкриков и острот гораздо выше, когда аудитория трезвая.
Женщины сложили миски на скрипнувший под их тяжестью длинный стол. Шенда ухватила за рукав первого же подростка, до которого смогла дотянуться.
— Ты, Хейли Сахарчук! Что ты, по-твоему, тут делаешь, изображая статую растяпы, когда кругом столько дел? Помоги Моне! Сейчас же!
Хейли Сахарчук с земляничными полянами угрей воззрился на Шенду со щенячьей влюбленностью. Сглотнув — от чего запрыгало гипертрофированное адамово яблоко, — он без тени иронии выдохнул «Есть, мэм!» и рысцой побежал к грузовику Моны.
Шенда беззвучно рассмеялась. «Ну надо же, придется подыскать тебе подружку!»
И тут увидела Турмена Свона.
Турмен сидел в складном садовом кресле, к подлокотнику которого прислонил костыль. Будь это кресло золотым троном в византийском дворце, его радость, по всей очевидности, не выросла бы ни на йоту.
По обе стороны от него стояли восхитительно декоративные Син-Син Бах и Пепси Разбростовар, владелицы-косметички салона «Кромсай коротко». Син-Син была наполовину вьетнамкой, наполовину китаянкой — последняя война между этими двумя странами принесла мало чего доброго, и эта смесь была одним из немногого. Пепси — норвежка-англосаксонка, полукровка, которая (как всегда отмечала про себя Шенда) больше всего походила на героиню пресловутых комиксов для взрослых Шерри Вишневый Пирог.
Обе увивались вокруг Турмена сверх всякой меры. В роли гурий им не хватало только расписных пальмовых опахал, чтобы его обмахивать.
— Принести тебе еще сока, Турмен?
— Подложить еще подушку, Турмен?
— Солнце не слишком печет?
— Попробуй чипсов, Турмен! Они такие свежие!
Ревность фейерверком вспыхнула в груди Шенды. Что они себе позволяют!
С тех самых пор, как Шенда рассказала Пепси и Син-Син, что Турмен похвалил ее педикюр (а педикюр был делом их рук), они по-девчоночьи к нему привязались.
— Знаешь, какая редкость, чтобы мужчина такое заметил, Шенда?
— Да еще сказал об этом вслух, и к тому же в общественном месте!
— Ух ты!
В дополнение ко всему болезненный вид Турмена на всю катушку запустил их невостребованные материнские инстинкты.
Все было вполне невинно и, вероятно, на пользу всем трем.
Но почему-то сегодня у Шенды вскипела кровь.
Она широким шагом направилась к ним.
Заметив ее, Турмен виновато поднялся.
— Э-э… привет, Шенда…