Зажимая рукой рану, он рухнул ничком на ковер.

Металл. Под пальцами — металл. Пуля угодила в насос, который не дал ей пройти дальше.

Твигг лежал без движения.

Наконец вопли и бессвязное бульканье стихли.

Но стрельба продолжалась — по одной очереди за раз.

Извечно добросовестный Дурхфройде медленно обходил бойню, нанося coup-de-grace [43] в каждый хирургически измененный мозг.

Твигг открыл глаза.

И увидел в нескольких футах перед собой безжизненное, забрызганное кровью лицо Изабеллы Фистулы.

Между ними лежал знакомый мачете, часто используемый для развлечений, сейчас же ставший его единственной надеждой на выживание.

Его рука бесконечно медленно поползла вперед.

Как раз в тот момент, когда пальцы Твигга незаметно сжались на рукояти, в поле зрения возникли ботинки Дурхфройде. Стоя спиной к Твиггу, Темный Посредник выпускал милосердные пули в Фистулу.

Чуть приподнявшись на локте, Твигг замахнулся и изо всех сил нанес косой удар.

Раздалось низкое хрюканье боли.

Потерявший разум убийца рухнул как подкошенный с рассеченными сухожилиями, автомат отлетел в сторону.

В мгновение ока Твигг оседлал тварь в пародии на совокупление.

Лицо Темного Посредника оставалось, как всегда, бесстрастным.

Силясь восстановить душевное равновесие, собраться с мыслями, Твигг почувствовал, как извне в него проникает величие. Возможно, это всего лишь поврежденный насос затоплял его организм неконтролируемой смесью гормонов, химикатов и лимонада. Но каков бы ни был источник, посреди вони и застывающих комьями испражнений нечто небесное снизошло и стало править Твиггом как лошадью.

— Говори! — приказал Твигг.

Дурхфройде начал механический рассказ о случившемся за последние несколько дней.

Когда он закончил, Твигг сказал:

— Слугу не следует винить за ошибки хозяина. Умри чисто.

Кровь из яремной вены Дурхфройде окатила Твигга с головой, питая его силу.

Под взором забрызганного кровью Финеаса Гейджа Твигг выпрямился.

Один. Он остался один, единственный представитель своего рода на всем белом свете!

Замечательно!

За три дня после пожара в «Каруне» и визита к Тити Яйя случилось многое.

У Турмена голова шла кругом.

Во-первых, полиция. Копы нашли на улице брошенный пистолет и со временем связали его с пулей, извлеченной из обугленного трупа Факвана. То, что единственные отпечатки на пистолете принадлежали давно покойному респектабельному бизнесмену, лишь доказывало: оружие было украдено и многие годы лежало без дела, а затем им воспользовался убийца в перчатках. Последовало много настойчивых допросов. Пожарные сообщили об ускользнувшей машине, но не смогли опознать ее так, чтобы связать с Шендой. Тем не менее, как это бывает в случае любого пожара на частном предприятии (особенно если с его помощью явно пытаются скрыть убийство), подозрения властей пали сперва на владелицу и, предположительно, обиженных сотрудников и клиентов.

— Так вот, мистер Свон, — изрек сержант Топорник. У полицейского были зачесанные назад волосы, пухлое румяное лицо и черный виниловый ремень. Однако, понимая, что внешность обманчива, Турмен решил, что опасно его недооценивать. — Свидетель сообщил, что несколько недель назад у вас была стычка с жертвой.

— Так… пустое. Он разозлился, решив, что я заглядываюсь на женщину, которую он считал своей.

— Ага. Понимаю. Женщина. Вы не против назвать ее имя?

Турмен знал, что лгать нельзя. Знал он и то, что все это будет выглядеть подозрительно.

— Мисс Мур.

— Мисс Мур. Владелица. Гм. Она уж точно запустила руки во многие предприятия нашего города. И готов поспорить, все должным образом застрахованы.

Сержант Топорник сделал пометку в блокноте.

Потом бросил Турмену мяч наугад, лицемерно попытавшись установить дружеские узы.

— Вы ведь ветеран, мистер Свон?

— Да. Война в Персидском заливе.

— И я тоже. Вьетнам. Одна сплошная лажа вдоль и поперек. Вам еще цветочки достались. Всего несколько месяцев, пока большие боссы тестировали какие-то новые системы и в чем-то там практиковались.

Турмен попытался представить себе изнурительную хроническую болезнь как «цветочки». Возможно, для того, кто не побывал в его шкуре, так оно и выглядело.

— Наверное…

— И, разумеется, по долгу службы вы все знали про оружие.

— Ну да, конечно, обязательная муштра. Но, кажется, в бою я ни разу не стрелял. Я все больше демонтажем занимался.

Глаза мистера Топорника расширились, как затвор фотокамеры.

— Это все, мистер Свон. Пожалуйста, дайте нам знать, если соберетесь уехать из города.