– Мать видела?

– То-то и оно! Устроила ты нам ночку, что и говорить! Мать только приехала, утром вставать рано на самолет, а тут собака – визжит, скулит, загибается от боли. Пока в клинику дозвонились, она уже околела… Потом мне пришлось ее выносить, закапывать…

– А я что говорила! Отрава сильнейшая, – тихо сказала Зоя, поглядывая на своего друга. – Эх, жалко, порошок в сумке остался… Наверняка он предназначался этой гадине Заварзиной… Какая она все же хитрая! Вынудила меня уволиться, чтобы я не мешала ей ее делишки обделывать! – Она вскочила. – Нет, я должна отомстить! Я должна добиться истины и доказать, что это она убийца! Что у меня есть на нее? Что?.. Ничего, – сама себе спустя мгновение ответила девушка, и неожиданно слезы покатились по ее щекам. – Ничего у меня нет, никаких доказательств, и что мне делать, я не знаю.

Она плакала все громче, все сильнее, а ее друг между тем вздохнул спокойнее: наконец-то наступила реакция! Где-то он читал, что когда женщина проревется, мозги у нее начинают работать лучше – долг выполнила, поплакала, пора подумать и о насущном. Такое у слез очищающее и отрезвляющее действие. Может, и эта безумная наконец перестанет твердить о нежданном богатстве, а пораскинет умом насчет положения, в которое она попала.

Однако рыдания ее стали затягиваться. И Генка неумело погладил Зою по коротким жестким волосам. Зоя обернулась к нему, уткнулась в его плечо и стала затихать. Ободренный успехом, Геннадий пустил в ход и утешающие слова:

– Не реви, мы что-нибудь обязательно придумаем. А Джессика на самом деле противная была псина…

Девушка тем временем почти окончательно успокоилась и начала искать по карманам носовой платок. Внезапно в ее руках появились теткины паспорт и билет до Архангельска, которые она вчера засунула в куртку.

– Вот, – шмыгая носом, она развернула перед Геннадием документ и показала на фото, – это теть Нина.

Некоторое время он разглядывал незнакомое лицо погибшей женщины. Потом перевел взгляд на Зою:

– Слушай, а вы ведь похожи!

– С ума сошел?! – оскорбилась та, и слезы у нее мгновенно высохли. – Она же почти на двадцать лет меня старше! Да и вообще ее все… неинтересной считали.

– Думаешь, ты раскрасавица? – благодушно подколол ее приятель.

– Может, и не раскрасавица. Но я миленькая, – шутливо и в то же время довольно жеманно парировала Зоя.

– Я серьезно. Что-то общее у вас есть. – Он взял девушку за подбородок, поворачивая ее лицо то вправо, то влево. – К тому же это фото, вероятно, сделано несколько лет назад. Черты лица у вас обеих мелкие, тонкие. Глазки большие, круглые.

Зойка, притворно сердясь, ударила его по голове пачкой газет.

– Да подожди ты, – увернулся Гена. – У нее какого цвета глаза? Как у тебя, серые?

Зоя беспечно пожала плечами:

– Не знаю!

– Господи, что ты за человек! Какого цвета глаза у тетки, не знаешь! Она же воспитывала тебя в детстве!

– Ну, это когда было… Да и потом, нужны мне были ее глаза!

– Ага, глаза не нужны. Зато наследство нужно! – беззлобно уколол он ее.

А Зойка опять в шутку замахнулась на него газетами.

– Так, брови у тебя как будто погуще, – продолжал сравнивать родственниц Геннадий. – Цвет волос у Нины Львовны непонятный – так же как и у тебя. Каштановый? Русый? Если ее еще обстричь и взлохматить… – Тут Генка смутился, потому что понял, что говорит о покойнице, а Зоя повертела пальцем у виска. – То есть наоборот: лучше тебя причесать, – нашелся Генка. – В общем, когда состаришься – вот твой портрет.

– Не пори ерунду, Геныч. Вовсе мы не похожи. Тетка даже молодая на лицо была так себе… С одним только кавалером всю жизнь и проходила. И он на ней так и не женился. А на меня, между прочим, еще со школы ребята западали. Значит, я – миленькая, – смеясь, повторила данное себе определение Зоя. – Только ты, чурбан, этого не видишь…

– Ты же говорила, что у нее есть муж, которого, по твоей версии, мымра в тюрьму упрятала? – соскользнул Генка с опасной темы.

– Ха, муж! Это я его так называю. Мымра-то мне и сказала, что официально тетка замужем за Легостаевым не была. Получается, что они всю жизнь гражданским браком прожили. А иначе почему бы тетка все наследство мне отписала?

– Погоди. Какую ты фамилию назвала?

– Какую?

– Ну мужа, который не муж.

– Легостаев, а что?

– Что-то знакомое. Где-то я ее уже слышал. – Генка озадаченно смотрел на девушку. – Какой-то недавний громкий скандал был связан с точно такой же фамилией. Он вообще кто?

– Не знаю.

– Не знаю, не знаю! Что ты вообще о своей родне знаешь?! Чем, кроме себя, в жизни интересуешься? – сварливо проговорил Генка.

Зоя, не терпевшая поучений, начала было закипать, но Геннадий отвлек ее от этого бесполезного сейчас дела:

– Ну хоть чем он занимался?

– Наверное, каким-то бизнесом, – предположила Зоя, – он все время в разъездах. Одно время вроде какие-то дела у него с алмазной компанией были связаны…

– Нет, это невозможно – «наверное, вроде», – передразнивал Генка подругу. – Как ты собираешься доказывать свою невиновность, если все у тебя «наверное» да «вроде»? Он что, тоже из вашего Мирного? Так там, можно сказать, у всех «дела с алмазной компанией», – ерничал он. – Работать-то больше негде – все принадлежит «АЛМИРе», насколько мне известно.