Однажды ночью пять слонов пересекли железнодорожное полотно. Когда они на рассвете возвращались обратно, как раз подходил товарный поезд. Четыре слона успели перебежать через линию, а одна слониха замешкалась. Яростно заскрипели тормоза, но было поздно: смертельно раненная слониха покатилась под откос.

Четырнадцать дней спустя такая же участь постигла вожака этого стада.

А один большой самец то и дело стал нападать на крестьян, работающих в поле; тем приходилось спасаться бегством и забираться на железные конструкции ветряков. В один прекрасный день этот слон решил вступить в единоборство с паровозом. Однако паровоз оказался сильнее, и покалеченный слон едва унес ноги. Из-за него пришлось на некоторое время закрыть парк для посетителей.

Год спустя тот же слон снова появился на железнодорожном полотне. Однако, завидя приближающийся поезд и вспомнив, по всей вероятности, о своем горьком опыте, он повернулся и опрометью бросился бежать, но оказался недостаточно расторопным, и его задняя нога попала под колесо. Слон издал дикий вопль и, хромая, на трех ногах заковылял прочь, однако, пройдя 20 метров, рухнул на землю. Всю ночь напролет раздавались его предсмертные стоны и крики, но спасти его не было никакой возможности. Остальные слоны обступили его со всех сторон. Жизнь в нем медленно угасала. С его смертью слонов в парке осталось всего 17, и среди них только три полноценных производителя.

Вот тогда-то и приняли решение отгородить национальный парк от окружавших его ферм прочной изгородью. В середине 40-х годов был испробован вариант с колючей проволокой, через которую пропускали слабый ток. Однако такое заграждение оказалось для слонов не помехой. Они по-прежнему продолжали прорываться за пределы парка и бедокурить на соседних фермах.

Прошло немало времени, прежде чем национальному парку удалось раздобыть достаточную сумму денег на постройку прочного заграждения. Начали его строить с 1951 года, а закончили только в 1957 году. Заграждение это состоит из старых трамвайных и железнодорожных рельс, вкопанных в землю на глубину 1,8 метра и торчащих кверху на 2,4 метра. Расстояние от одного столба до другого составляет 7,5 метра, но между ними через каждые 2,5 метра вкопаны еще дополнительные деревянные столбы из особо твердой древесины. Между столбами в несколько рядов натянут толстенный стальной трос, который используется обычно в лифтах или угольных шахтах. Для лучшего натяжения тросы соединены между собой свободно висящими бревнами, не доходящими до земли. Эти бревна сплошь утыканы острыми шипами, чтобы отбить у слонов охоту обхватывать их хоботом и тянуть.

Подобная ограда не рушится даже тогда, когда слон, разбежавшись, наваливается на нее изо всей силы. Только таким дорогостоящим способом удалось отгородить 25 квадратных километров непролазной чащобы от окружающего мира. И все это исключительно ради слонов. С тех пор они успели благополучно размножиться.

Подобное заграждение, только намного короче, можно увидеть в национальном парке Маньяра в Танзании. Там оно тянется между озером и отвесным склоном Большого Грабена.

На меня лично слон напал только один раз.

Произошло это в национальном парке Куин-Элизабет, где мы с моим сыном решили сфотографировать хорошенького маленького слоненка. Только мы вылезли из машины и начали устанавливать камеру на штатив, как появилась слониха, явно недовольная нашими манипуляциями. Пока мы совещались, она угрожающе оттопырила уши и бегом направилась в нашу сторону. Мы поняли, что шутить она не намерена, и с необыкновенной проворностью прыгнули в машину, захлопнув за собой дверцу. Но, как всегда в подобных случаях, мотор, как назло, не заводился. Впрочем, слониха остановилась совсем рядом, не пытаясь даже дотронуться до машины. Она просто хотела нас прогнать.

Слоны вообще чрезвычайно редко связываются с автомобилями. Тем не менее был случай, когда два пассажира, спавших в машине, «на свежем воздухе», возле туристской гостиницы национального парка Мерчисон-Фолс, были не на шутку перепуганы, увидев, как в окно их автомобиля просунулся слоновый бивень.

Известен случай, происшедший с тремя южноамериканскими профессорами, осматривавшими вместе со своими студентами на микроавтобусе национальный парк Ки-ву в Заире. Внезапно, без всякой видимой причины, на них напали два слона. Профессору Гиверсу удалось, сидя в машине, запечатлеть на пленку атакующего слона, но в следующую же минуту разъяренное животное раздавило мотор, пробило бивнями боковую стенку кузова и опрокинуло машину набок. У профессора оказались сломанными обе ноги, а слон бросился наутек. Не пробежав, однако, и нескольких сот метров, он почему-то замертво рухнул на землю. Причину его внезапной смерти выяснить так и не удалось. А профессору вручили один из бивней на память об этом приключении.

Совсем недавно, в 1965 году, в ЮАР довольно внушительная группа слонов пересекала асфальтированное шоссе, ведущее через национальный парк Крюгера. Животные не торопились, и поэтому дорога в течение пятнадцати минут оказалась полностью блокированной. Возле «живого шлагбаума» собралось уже несколько автомашин. Когда одна из малолитражек начала нетерпеливо сигналить, огромный самец, прикрывающий переход через дорогу слоних со слонятами, грозно обернулся, оттопырил уши (верный признак раздражения), затрубил и быстрыми шагами решительно направился в сторону нарушителя спокойствия. Великан поддел своими бивнями и хоботом передний мост машины и приподнял ее, причем сильно помял кузов. Но этого ему показалось мало. Встряхнув машину еще два раза и оттащив ее на пять метров в сторону, он сбросил ее с дороги в кювет. К счастью, сидящие внутри пассажиры — супруги Бауэры отделались легкими ушибами, но когда они вылезли из машины, то вид у них был весьма бледный. Газета «Кэпитл тайме» заканчивала сообщение такими словами: «У господина Бауэра своя собственная ремонтная мастерская, так что починка машины обойдется ему недорого».

На картинках, изображающих слонов в момент нападения, художники обычно рисуют их с оттопыренными ушами и с поднятым хоботом. Это наводит на мысль, что с помощью обоняния и слуха слоны стремятся побольше узнать о противнике.

Правда, я лично ни разу не замечал, чтобы атакующий слон поднимал кверху хобот, хотя мне неоднократно приходилось фотографировать их с близкого расстояния. От людей, работающих со слонами, я тоже не слышал ничего подобного. Наоборот, слон, идущий на врага, подворачивает хобот под подбородок и низко наклоняет голову, становясь по мере приближения как бы все «меньше». То же самое подтверждает господин Ж. Жилетт из Южной Родезии, машину которого атаковала слониха. Она пробила бивнями радиатор и откатила машину на 30 метров назад по шоссе, прежде чем водителю удалось затормозить. «Уши у нее при этом были плотно прижаты к голове, а хобот подвернут вниз», — сообщал впоследствии «пострадавший», которому удалось выйти из этой ситуации целым и невредимым.