— Брейди? — с надеждой спросила она и тут же недоверчиво прибавила: — А где Морган?

— Здесь и Морган, — ответил Брейди, подходя ближе.

Улыбка Алиши засияла еще ярче. Она подбежала к решетке, просунула через нее руки и вцепилась в Брейди.

Он выпустил из руки пистолет, который повис на петле из ленты. Алиша осмотрела его с головы до ног.

— Надо же, ЦМП! Брейди, ты гений!

— Потрясающая штука, — сказал он. — Но надо вызволить тебя отсюда.

Он шагнул к электронному замку на двери решетки, не в силах, однако, оторвать глаз от Алиши. Ему хотелось запомнить ее такой — полной жизни и радости.

— Я так рад тебя видеть… — прошептал он, не заботясь о том, услышит ли она его через проблемную аудиосистему ЦМП. Главное было — сказать.

— А я — тебя, — ответила Алиша. — Хотя от тебя мало что видно.

И тут в ее лице что-то изменилось, взгляд перескочил на нечто за его спиной, и глаза вновь округлились, на сей раз от ужаса. Что-то быстро мелькнуло в маленьком окне дисплея, передающем изображение с камеры заднего обзора…

— Брейди! — взвизгнула Алиша. Аудиосистема ЦМП, добавив к этому визгу микрофонные помехи, сделала его невыносимым. А окончился он оглушительным ударом, после которого для Брейди все не только стихло, но и померкло.

Он обмяк, как брошенная марионетка. Шлем ударился о каменный пол. Стойка левой лампы погнулась, верхняя насадка с лазером отлетела в сторону.

— Брейди! — повторила Алиша.

С одного бока в шлеме виднелась такая глубокая вмятина, что сразу было ясно: удар достиг головы.

Над поверженным «робокопом» стоял Скарамуцци, похлопывая себя по ладони бейсбольной битой.

— Когда я услышал, что в моем лабиринте завелось механическое чудовище, у меня были опасения, что «Луисвиллем» его не одолеть, — сказал Скарамуцци и хмыкнул: мол, бывает, ошибся. — Так ведь вы называете эту штуку? «Луисвилль»?

— Брейди! — взывала к напарнику Алиша.

Тот не шевелился.

— Osservilo sopra, — произнес Скарамуцци.

Из-за его спины появились два охранника, они подошли к Брейди и склонились над ним. Один быстро обыскал американца. Второй вынул нож и разрезал ленту, которой к руке Брейди был привязан пистолет. Одобрительно посмотрев на пистолет, он сунул его за пояс. Алиша успела заметить, что оружие с глушителем — настоящим, не таким, каким она пугала Гилбрета.

— Niente, — сказал охранник, обращаясь к Скарамуцци.

Тот, любезно улыбаясь, повернулся и исчез в левом коридоре, помахивая битой, как английский джентльмен — захваченным на всякий случай зонтиком. Охранники принялись стаскивать с Брейди шлем. Тот болтался в их руках, как кукла.

— Брейди! — снова позвала Алиша и громко крикнула телохранителям: — Поверните шлем! Против часовой стрелки!

Они непонимающе уставились на нее, и она знаками показала, как снять шлем. Придержать голову Брейди охранники при этом не позаботились, и та с жутковатым звуком стукнулась об пол.

Один из охранников что-то приказал Алише, указывая на дальнюю стену. Она отошла туда, не отрывая взгляда от Брейди. Охранник набрал код и открыл дверь. Второй ухватил Брейди за ноги и заволок в камеру. Потом они закрыли дверь и ушли.

Не успели охранники скрыться в коридоре, как Алиша уже стояла на коленях возле своего напарника, терла ему щеки и осматривала голову. Лицо Брейди было в синяках, голова в глубоких ссадинах, но кровь уже успела запечься, так что эти повреждения он, видимо, получил раньше. Свежий синяк растекался по левой скуле, а мочка левого уха была в крови. Алиша вытерла кровь пальцами, осмотрела рану и пришла к выводу, что при ударе внутренний динамик шлема вдавился в ухо. Рана, кажется, была поверхностной.

Брейди пошевелился и застонал.

— Брейди! — закричала Алиша. — Как ты?

Он перестал стонать, шумно вздохнул и открыл глаза.

— Да не могу сказать, что слишком хорошо, — ответил он.

Алиша радостно улыбнулась и обняла его.

— Кто-то меня ударил, — сказал Брейди.

— Это Скарамуцци. Бейсбольной битой. Он хотел выбить твою голову за пределы площадки. — Алиша осмотрела напарнику глаза: зрачки нормальные. Она показала ему пацифистский знак. — Сколько пальцев видишь?

— Два. Столько раз меня сегодня вырубали. — Брейди приподнялся на локтях. — Сначала какой-то брат Арнольда Шварценеггера. Теперь вот антихрист, — он медленно покрутил головой.

— Помнишь, какой сегодня день?

— Плохой. Очень плохой сегодня день.

— Ну Брейди…

— Воскресенье… если только я сутки не пролежал в отключке.

— С минуту, не больше. По-моему, у тебя даже сотрясения нет, но как же ты смог так легко отделаться…