Шрифт:
— Думаю, для начала хватит.
— Тогда уйдите и оставьте меня в покое.
— Зачем? Чтобы вы снова могли побеседовать с человеком, которого нет? — не выдержал Люк. — Кто из вас больше меня ненавидит? Он или вы?
— Оба.
— Вы делаете все, что он вам скажет?
— Убирайтесь!
Люк не собирался говорить последних слов, но ее упрямство вывело его из себя, и он ушел, громко хлопнув дверью. Немного постояв на лестнице, он медленно вышел на улицу и до утра бродил по улицам Трастевере в дурном настроении.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На следующий день ему позвонила секретарша Минни и назначила встречу в офисе. Оказавшись в просторном кабинете, обставленном современной мебелью. Люк порадовался, что надел темно-серый костюм, белую рубашку и галстук.
Словно по заказу, Минни тоже надела серый костюм и белую блузку. Люк хотел пошутить по этому поводу, но, взглянув на нее, передумал. На бледном лице женщины нe было ни следа косметики, даже волосы выглядели безжизненными.
— Простите меня за вчерашнее. Я не имел права… — внезапно произнес Люк.
— Нет необходимости извиняться, — холодно перебила его Минни. — Давайте сразу к делу.
Она села и указала ему на кресло напротив.
— Полагаю, вы уже осмотрели дом и поняли, в каком он состоянии.
— Да, здание нуждается в капитальном ремонте. Необходимо заменить прогнившие деревянные части.
— Ваши жильцы будут очень довольны.
— Минни…
— Думаю, обращение «синьора» будет более уместным, — перебила его она, глядя на монитор компьютера.
Люк начал закипать. Если она хочет борьбы не на жизнь, а на смерть, он принимает ее вызов.
— Очень хорошо, синьора, позвольте мне прояснить ситуацию. Мои жильцы платят половину действительной стоимости ренты в этом районе. Возможно, это и послужило причиной того, что у моего предшественника возникли финансовые трудности.
— Трастевере — небогатый район.
— Но он развивается. Я узнал, что с годами популярность Трастевере только растет. Люди, которые не могут себе позволить жилье в более престижных районах Рима, устраиваются здесь. Это приводит к росту цен. Жить в Трастевере становится модно.
— Я вижу, к чему вы клоните. Вы получили предложение от застройщика и собираетесь нас выселить. Даже не пытайтесь. Ваш предшественник собирался это сделать, но я остановила его, заявив, что буду защищать права жильцов. Их нельзя выселять в течение десяти лет. Угрозы и запугивания здесь бесполезны. Так что знайте: со мной лучше не связываться.
— Вот что я скажу вам, синьора. Я хочу сам заняться необходимым ремонтом и надеюсь, что остальные жильцы мне помогут. Что касается запугиваний и угроз, то это ниже моего достоинства. Как у вас только язык повернулся сказать такое!
Бросив на стол бумаги, Люк встал и невидящим взором уставился в окно. Ему казалось, что он безразличен Минни, однако ее презрение задело его.
— Простите, — произнесла Минни. — Мне не следовало говорить в подобном тоне. Я не люблю сюрпризов, однако вы постоянно меня удивляете.
— Я тоже хочу попросить у вас прощения за вчерашнее, — отважился Люк. — Я не хотел шпионить. Это случайность.
— Я знаю. Такое происходит всякий раз, когда я не хочу, чтобы меня видели.
— То есть большую часть времени, — мягко предположил он.
Зазвонил телефон. Минни подняла трубку и сказала секретарше:
— Хорошо, соедините меня с ним.
Она общалась по телефону минут десять. Когда разговор был закончен, Люк спросил:
— Вы не могли бы отменить все звонки, пока мы не закончим нашу беседу?
— Нет. Сегодня утром я должна получить важную информацию…
— И это дает вам удобный предлог отделаться от меня, ведь так?
Прежде чем она смогла ответить, снова зазвонил телефон. Люк быстро поднял трубку и бросил ее обратно. Затем он схватил Минни за руку и потащил к двери.
— Что вы делаете? — воскликнула она, пытаясь вырваться.
— Собираюсь отвести вас туда, где нам никто не будет мешать, — рявкнул Люк, не ослабляя хватки.
Поймав на себе любопытный взгляд секретарши, Минни притворилась веселой.
— Говорите всем, что меня нет.
— Но когда вы вернетесь?
— Понятия не имею, — сказала женщина, захлопывая за собой дверь.
— Что вы за человек? — спросила она у Люка, пока они ехали в лифте.
— Нетерпеливый бизнесмен, который не любит валять дурака.