— Ей это не понравится.

— Да, пожалуй, — согласилась Алисон. — Она привыкла, что в ней нуждаются. Была всегда такая гордая, когда на нее надевали ошейник. Конечно, она будет ужасно переживать, если ее оставят дома, а ее работу доверят другой собаке. Но я буду очень ее любить, чтобы она так не переживала. Бабушка говорит, что Дженни стареет и это все равно бы произошло, но тут совсем другое дело.

— Да, то была бы почетная пенсия, — согласилась с ней Делия. — А так Дженни будет думать, что она не справилась. Ох, Алисон, мне так жаль! Это ведь моя вина.

— Правда?

— Я же ее сбила.

— Я забыла про это. Вы просто как друг теперь. Я могу разговаривать с вами, как больше ни с кем. Гораздо лучше, чем с бабушкой. Иногда даже лучше, чем с папой.

— Твой отец не простой человек.

— Нет, — с чувством сказала Алисон, и они улыбнулись друг другу, как заговорщики.

— А когда все это произошло?

— Через неделю после того, как вы уехали. Папа вел себя очень, очень тихо. А потом вдруг заговорил об операции, стал спрашивать, что я думаю по этому поводу. А потом сказал, что поговорит с доктором. Он даже попросил меня пойти вместе с ним к доктору. Раньше он никогда не брал меня с собой к нему.

— Очень хорошо, что ты пошла вместе с ним.

— Да. Он еще думал несколько дней, а потом сказал: «Ладно. Попробуем». И неделю назад лег в больницу. Операция прошла очень хорошо. — Вдруг лицо девочки исказилось, и в глазах появились слезы. — Ох, мисс Саммерс, вы должны навестить его. Вы просто должны это сделать.

— Дорогая, я бы очень хотела. Но он не хочет, чтобы я…

— Хочет. Я знаю, что хочет, но никогда не скажет этого. Ему одиноко и тоскливо, и… он боится. Он бы ужасно рассердился, что я так говорю, но я знаю. Со мной он не делится этим, потому что считает меня ребенком. Он не может взять с собой в больницу Дженни, поэтому он совершенно один в темноте…

Алисон уронила нож с вилкой и вытерла глаза. Слезы градом катились у нее по щекам.

Делия обняла ее, но девочка никак не могла сдержать рыдания.

— Я не знаю, что с ним делать. Пожалуйста, вы должны поехать и помочь ему.

Может ли она отважиться на это? Ее сердце рвалось к Крейгу, но стоило ли рисковать? Если она скажет, как сильно любит его, поймет ли он и откроет ли ей свои объятья?

— Хорошо, Алисон. Я поеду с тобой.

Когда они шли по больничному коридору, Алисон сказала:

— Вы войдите в папину палату вместе со мной и ничего не говорите. Я сама ему скажу, а потом… посмотрим. Все будет в порядке.

Когда Алисон открыла дверь, Делия затаила дыхание, и перед ней предстала больничная палата. Она увидела спинку кровати, потом одеяло, руку, лежавшую на нем, подушку. Она закусила губу, сдерживая крик. Глаза у Крейга были забинтованы, лицо совершенно белое. Но больше всего поражала его неподвижность. Эта неподвижность говорила о страхе и отчаянии.

Понадобилось все ее самообладание, чтобы не кинуться к нему и не сжать его в объятьях. Но она знала, что вот этого, ни в коем случае, делать нельзя. Ей нет места в этой палате до тех пор, пока сам Крейг не захочет этого.

Внезапно он повернул голову.

— Кто здесь?

— Это я, папочка.

Алисон поспешила к нему, и он протянул к ней руки.

Делия остановилась у двери, чувствуя, как гулко бьется сердце. Вдруг шестое чувство подскажет ему, что она тоже здесь? Но он был поглощен дочерью.

— Я прислушивался к твоим шагам, — говорил он. — Но не услышал их. Должно быть, заснул.

— Тебе надо днем включать радио, чтобы не засыпать, — хмуро сказала Алисон. — Иначе плохо будешь спать ночью.

— Знаю. — Он дотронулся до ее лица. — Ты всегда даешь мне дельные советы.

— А ты никогда не прислушиваешься к моим советам.

— Обязательно буду.

— Обещаешь?

— Обещаю. Ну а теперь расскажи мне, чем занимаешься. Как ты ладишь с бабушкой?

Алисон бросила взгляд на Делию, которая прижала палец к губам. Не сейчас. Алисон кивнула и начала рассказывать о кухонных изысках бабушки. Крейг даже рассмеялся. Потом крепко прижал к себе девочку.

Делия старалась не шевелиться, несмотря на то, что ей страстно хотелось обнять любимого человека и сказать ему, что она никогда не бросит его. Но надо было набраться терпения.

— Что еще? — спрашивал тем временем Крейг. — Расскажи мне обо всем.

Алисон глубоко вздохнула.

— Я ездила к мисс Саммерс.

Крейг с минуту молчал, потом сказал:

— Зачем ты это сделала?

— Надо было. Я не могла поговорить с бабушкой. Она не понимает, а мисс Саммерс понимает.

Крейг, казалось, несколько расслабился.