В результате агентурно-следственных мероприятий, проводившихся среди военнопленных и интернированных, выявлено 6136 агентов и информаторов противника из числа граждан СССР, из которых 1554 человека были установлены и материалы на них переданы органам Министерства государственной безопасности СССР. Среди военнопленных выявлено и осуждено 983 человека советских граждан — изменников Родины, служивших в гитлеровской армии и при пленении выдававших себя за граждан Германии.

Допросами военнопленных — бывших сотрудников разведывательных органов Германии — выявлено 819 агентов из числа граждан стран народной демократии. Об этой агентуре через Министерство иностранных дел СССР информировались власти заинтересованных стран народной демократии…

Получены также данные о 553 крупных немецких закордонных агентах, в том числе в США 18, Англии 20, Франции 27, Югославии 21, Турции 41, Испании 27, Бельгии 10, в других капиталистических странах 84, в странах народной демократии 186, в русских, армянских и грузинских белоэмигрантских кругах 78, среди религиозных деятелей разных стран 41. Материалы об этой агентуре переданы Комитету информации и Министерству государственной безопасности.

Органами МВД отобрано из числа завербованной среди военнопленных и интернированных агентуры 986 человек, перспективных по своим связям и возможностям в Германии и других странах. Эта агентура передана Комитету информации, Главному разведывательному управлению Генерального штаба Советской Армии, Морскому генеральному штабу и Министерству государственной безопасности…»

22 апреля 1950 года ТАСС передал сообщение о репатриации японских военнопленных. А 5 мая об окончательной репатриации немецких военнопленных.

В состав Главного управления по делам военнопленных и интернированных министерства внутренних дел входило и оперативное Управление. Его возглавлял бывший резидент советской военной Разведки в Берлине, комиссар госбезопасности третьего ранга (затем генерал-лейтенант) Амаяк Захарович Кобулов.

В 1945-м и в начале 1946 года оперативный аппарат в лагерях занимался попавшими в плен жандармами, полицейскими, сотрудниками японской разведки. Задача состояла не столько в том, чтобы наказать их как военных преступников, сколько в том, чтобы выяснить, была ли у японцев агентура на территории Советского Союза.

Быстро удалось установить, что никакими успехами в проникновении в советские тайны японская разведка похвастаться не могла, поэтому оперативники Кобулова через два с половиной года после окончания войны получили новое указание: создавать среди пленных свою агентуру.

Бывших офицеров немецкой и японской армии, которые стали в лагерях осведомителями НКВД, старались завербовать, чтобы они работали на советскую разведку после возвращения на родину. Офицеры, готовые на все, лишь бы выжить и вернуться на родину, соглашались.

В конце 50-х годов резидентуры советской разведки в ФРГ и Японии получили указание встретиться с несколькими десятками из них. Выбрали самых перспективных. Результаты были плачевными. Одни вовсе отказались встречаться. Другие обращались к полиции. Шантажировать их данным в советском лагере обязательством работать на НКВД было уже бессмысленно.

По случаю победы в войне объявили амнистию. Указом от 7 июля 1945 года отпустили 300 тысяч заключенных. С 1947 года в лагерях начались некоторые послабления: разрешили получать продуктовые посылки, за хорошую работу стали освобождать досрочно. Но одновременно под личным руководством Сталина ужесточалось уголовное законодательство, в результате число осужденных росло. Работы для них было много.

ГУЛАГ продолжал расширяться.

Как это происходило? Правительство, например, принимало решение о мерах по оказанию помощи слюдяной промышленности, и тут же создавалось Главное управление по добыче и переработке слюды — Главслюда МВД. Или принималось постановление об увеличении добычи и производства асбеста, и тотчас же организуется Главное управление исправительно-трудовых лагерей асбестовой промышленности — Главасбест МВД.

Постановление правительства о развитии геологоразведочных работ сопровождалось директивой о создании Геологического управления МВД СССР.

В январе 1948 года министр госбезопасности Абакумов и министр внутренних дел Круглов представили Сталину план организации тюрем и лагерей для содержания особо опасных государственных преступников в общей сложности на 100 тысяч человек. Тех, у кого срок заключения заканчивался, решили не освобождать, а отправлять в ссылку в Сибирь и Казахстан.

Министерство государственной безопасности работало с полным напряжением сил: готовились большие процессы, массовые посадки, мест за колючей проволокой могло не хватить…

1 февраля 1948 года появилось постановление Совета министров о строительстве лагерей на 180 тысяч человек. Оказалось недостаточно.

21 февраля Совет министров принял постановление «Об организации лагерей и тюрем для содержания особо опасных категорий преступников». Особо опасными считались шпионы, диверсанты, националисты, белоэмигранты, троцкисты, меньшевики, анархисты, эсеры, а также бывшие военнопленные и гражданские репатрианты.

5 марта 1950 года Круглов написал докладную Сталину с просьбой увеличить емкость лагерей до 250 тысяч человек. Особые лагеря Круглов создавал в Коми АССР, в Воркуте, в районе Норильска, в Мордовии, рядом с Карагандой, в Кемеровской и Павлодарской областях и на Колыме. Особые тюрьмы по приказу Круглова строились во Владимире, в Иркутской области и в Верхнеуральске.