— Извини. Я сам от себя не ожидал.

— Это из-за Знака?

— Да, — довольно зажмурился Мейр. — Когда ты коснулась, то меня аж прострелило всего. От макушки до копчика. А потом так стало здорово… так хорошо… что я, признаться, просто не удержался: ужасно захотелось еще… и прижаться потеснее, чтобы почувствовать снова… никогда не думал, что близость Ишты способна ТАК на меня повлиять!

— ТАК — это как? — заинтересовалась я, с любопытством покосившись на свою ладонь, где красовался отпечаток "кувшинки". Правда, лепестков у нее было всего шесть, а не два десятка, как на оригинале, но все равно — ничего так вышло. А уж эффект от нее какой! Одно слово — магия.

Мейр странно улыбнулся и присел напротив меня на корточки.

— Твой Знак приносит удовольствие, Гайдэ. От него хочется нестись куда-то сломя голову. Хочется прыгать. Кричать от восторга. А еще — хочется, чтобы это чувство никогда не исчезало. Хочется быть ближе. И очень не хочется причинять тебе беспокойство. Прости, что напугал: смена облика действительно — не самое аппетитное зрелище. Я не хотел, чтобы ты это увидела, но просто не смог удержаться: твоя сила слишком велика.

— Я… я просто извиниться хотела, — смущенно пробормотала я. — Мне было неловко. Вот я и подумала, что могла бы… в том смысле, что Лину тоже очень нравится, когда я его касаюсь… вот и сделала глупость. Прости.

— Можешь делать такие глупости регулярно, — серьезно разрешил оборотень. — Только в следующий раз предупреди — я заранее перекинусь, чтобы никого не напугать.

— Ага. Особенно меня!

— И тебя тоже.

Я перевела дух, но потом вдруг вспомнила про невыпотрошенных зайцев и виновато потупилась. Ну вот, поучилась, называется. И сама ничего толкового не сделала, и Мейру не дала закончить. Глупо, да? В следующий раз надо будет хотя бы дождаться, пока он закончит, а то так и без ужина недолго остаться. И без того уже темнеет, а зайца готовить до-о-лго…

Оборотень, проследив за моим взглядом, тоже спохватился и поспешил вернуться к тушкам. Я милостиво позволила ему это сделать, больше не порываясь отвлекать вопросами, поэтому когда в лагере появился довольный до жути шейри, мы уже чинно занимались своими делами, ни словом, ни делом не напоминая друг другу о недавнем конфузе.

"Ас? — поспешила я уточнить у притихшей Тени. — Ты знал, что так получится?"

Мне, правда, хотелось ругнуться и напомнить, что это была его идея, но я смолчала — сперва надо выяснить, а уж потом права качать. И вообще, он только посоветовал, тогда как решение я принимала сама. Не имея всех фактов — одни только предположения. Так что и винить его особо не за что.

"Нет, — отозвался Ас, и я мысленно развела руками. — Только догадывался, что ему должно понравиться. Но чтобы перекинуться среди бела дня — нет, не знал, Гайдэ. И не знал, что он ТАК силен".

"А что, это как-то связано с его способностями?"

"Напрямую, — неожиданно вмешался в наш диалог Гор. — Чем в хварде сильнее зверь, тем легче и быстрее он вырывается на волю. А Мейр перекинулся очень быстро. Практически сразу, минуя промежуточную стадию, и это значит, что в его роду оборотни действительно доминируют, потому что только сильные звери способны удержать власть в стае".

"А насколько он силен? Скажем, с Тварью может потягаться?"

"Не со всякой. Но, думаю, с теми, кто попроще, вполне справится".

"А с кахгаром?"

"Нет, — тут же отреагировал Ас. — Кахгар для него слишком силен. И быстр. Ни один миррэ не осилит кахгара в одиночку: эта Тварь стоит на одной из высших ступеней иерархии и почти дотягивает до шейри. Поэтому они настолько опасны. И поэтому же редко встречаются — чтобы вырастить такую Тварь, необходимо приложить немало усилий".

Я удивилась.

"Разве Тварей выращивают? Разве они — не порождения Айда?"

"Не все. Младшие шейри — да, как твой Лин, например. Или виска. Или чернокров. Или стокка с тиксой. Есть еще Старшие, с которыми лучше вообще не встречаться, и есть Твари-Тени, которые совершенно не способны существовать на свету и на одну из которых ты нарвалась, когда стремилась в наш мир. Но большинство тех, кто сейчас наводнил Валлион, были рождены уже здесь, на поверхности, стараниями жрецов Айда. И для их появления понадобилось много человеческих жертв".

"Какая гадость, — поморщилась я. — Откуда же жрецы берут столько народу? Разводят что ли, на прокорм?"

"Почти, что так, — мрачно сообщил Ас. — На самом деле в Невироне живет немало людей. Но живет в постоянном страхе перед жрецами. В любую деревню в любой день может прийти Сборщик и потребовать дань для Айда. Есть даже специальные дни в году, когда дань должна быть отдана обязательно. И есть такие, когда жертву можно принести, чтобы просто Его умилостивить. К примеру, попросить об исцелении или благополучии. Но если Аллару достаточно помолиться и оставить в дар то, что ты можешь Ему принести, то Айд требует крови. И крови ему требуется много. За любую молитву, за любой проступок, за косой взгляд на жреца наказание одно — жертва. Причем, неважно, кто это будет — мужчина, женщина, старик или ребенок. Как правило, отдают стариков, потому что с них проку никакого и их не так жалко, или же чужаков, которые изредка, но забираются в Невирон, умудряясь уцелеть в Степи. Однако дети ценятся особо. Считается, что чистые души Айд любит больше, поэтому в Невироне даже есть такой обычай: если деревне нечего отдать Сборщику в День Дани, который случается примерно раз в год, то староста просит отсрочку еще на один год. Скажем, если стариков в деревне больше не осталось, никаких чужаков выловить не удалось, а молодежь в принципе отдавать не принято — сильные и здоровые слишком ценны для обычной жертвы. Поэтому просят отсрочку. И Сборщик, как правило, дает этот лишний год, чтобы люди могли найти подходящую жертву. Затем на общем сходе выбирается или покупается в соседней деревне молодая женщина. Потом точно также выбирается молодой здоровый мужчина. Для них отводят дом. Им запрещено работать. Им носят еду и запрещают покидать пределы деревни — до тех пор, пока они не зачнут ребенка. Когда это происходит, мужчина получает оплату и тут же уезжает, а женщина остается на полном обеспечении деревни до самых родов. Когда же рождается такой "выкупной" младенец, его сразу отдают Сборщику в качестве оплаты за два года. Так что, как сама понимаешь, женщины в Невироне в большой цене. Молодые и здоровые женщины — тем более. Каждая деревня заинтересована в том, чтобы иметь как можно больше таких "откупных матерей", потому что для большинства жителей это — единственный выход не лишиться своих собственных детей и внуков".