– Я н-не знаю, кто это сдел-лал, - пролязгала она зубами в оглушительной тишине.
– Н-не знаю, какие изверги могли так страшно... но если хоть один из вас, мужланов недоделанных, хоть раз приблизится к Белику, п-пеняйте на себя. Не посмотрю ни на возраст, ни на длину ушей и ни на какие заслуги. Так получите, что потом не сможете не только иметь детей, но ни на одну девку больше не влезете! Меня хорошо слышно?!

– Тетушка...
– робко подала голос Илима.

– И ты не лезь, поняла?! Рано тебе еще такие вещи видеть. Давай сюда тряпки и отправляйся к отцу: ему нужна твоя помощь.

– А как же Белик?!

– Справлюсь без вас!
– грубо отрезала нянька и, резко отвернувшись, скрылась внутри.
– Без ВСЕХ! И только попробуйте сюда сунуться!

– Все настолько плохо?
– мрачно посмотрел на седовласого Ирбис.

Дядько снова отвел глаза и, едва заметно кивнув, устроился возле повозки, намереваясь караулить каждый вздох умирающего племянника до самого утра. А если потребуется, то и дольше. Лишь бы оно наступило, это утро. Лишь бы малыш справился. Только бы сумел выкарабкаться.

Он медленно опустился на траву, скрестил ноги, демонстративно положил на колени свой жуткий меч и так застыл, превратившись в камень. Даже глаза закрыл, старательно вслушиваясь в приглушенные причитания толстухи, ее горестные восклицания, выражающие крайнюю степень отчаяния, и редкие, почти неслышные стоны, если она неосторожным движением все-таки задевала Белика.

– Лита...

– Потерпи, солнышко... я сейчас, сейчас... ты только держись, ладно?
– умоляюще бормотала Арва.
– Ну же, не надо. Дай, я это заберу... о боги! И здесь тоже! Ну, как же ты... откуда? Господи, сколько крови... ну, кто мог так поступить?! Сейчас, мой милый, я уже бегу... только не плачь, не надо...

– Лита-а-а...

– Ай! Зараза, жжется! Эй, эту штуку нельзя убрать?!

Дядько помрачнел еще больше, но так и не пошевелился.

– Лиля, отнеси тетке тот отвар, что я сделал, - не открывая глаз, попросил он.
– И скажи, пусть не трогает палку: с ней Белику будет полегче.

Девушка молча вскинула полные слез глаза (она тоже все слышала!) и бегом кинулась к медленно остывающему котелку. Торопливо подхватила за еще горячую ручку и опрометью бросилась обратно, едва не упав по дороге и не расплескав драгоценное зелье.

– Что это?
– с нескрываемым подозрением спросила повариха, на мгновение выглянув наружу.

– Подорожник, малина, кровяной мох, - так же ровно сообщил Страж.

– Давай! Может, удастся приостановить... ты знал, что там живого места нет?! Без слез же смотреть невозможно! До живота дотронуться страшно, а уж руки и грудь...

– Знаю. На спине еще хуже. Но мне на нее нельзя смотреть.

– Дурак!
– в сердцах бросила толстуха и снова исчезла за пологом.

В эту ночь не уснул никто. Люди устали за трудный день, истомились ожиданием самого худшего, измучились и вконец помрачнели, но упорно не расходились. Сидели вокруг затухающего костра, вяло подбрасывали сухие ветки, чтобы хоть чем-то заняться. И, не глядя друг на друга, подавлено ждали, когда же все закончится. То, что Белику не выжить, было ясно с самого начала, с того момента, как они увидели вокруг неглубокой ранки страшную метку обреченного. Но даже сейчас, когда разум все понимал и неумолимо отсчитывал оставшиеся ему часы, сердце не желало принимать очевидное. И до самого последнего момента на что-то надеялось, ждало, страстно желало повернуть время вспять. Кто-то из воинов нервно вышагивал под деревьями, кто-то отсел подальше, чтобы не слышать голос поварихи, в котором с каждой минутой слышалось все большее отчаяние. Кто-то нервно курил, но большинство просто угрюмо ждали, когда же она выйдет на улицу и, расплакавшись, очень тихо скажет: "мне очень жаль"...

Герр Хатор тоже выбрался из душной повозки и теперь, сидя поодаль от своих людей, хмуро смотрел в одну точку, машинально баюкая здоровой рукой уставшую от слез Илиму. Девушка плакала так горько, что он просто не мог не болеть душой - она была слишком молода для всех этих испытаний. Ивет оказалась гораздо сдержанней на эмоции, но и у нее подозрительно блестели глаза и временами тихонько хлюпал нос - задорный мальчишка, уберегший ее младшую сестренку от страшной смерти, не мог не вызывать сочувствие.

– Это я виновата! Это из-за меня...
– хрипло шептала Илима, беспрестанно вздрагивая на отцовском плече.
– Если бы он меня не закрыл, все было бы по-другому...

"Если бы он тебя не закрыл, ты сейчас была бы на его месте", - красноречиво отразилось на лице купца, но вслух он ничего не сказал. Только помрачнел еще больше и крепче прижал убитую горем девушку. Может, зря он согласился на этот треклятый поход? Зря подвергает себя и семью опасности? Зря рискнул пойти заброшенным трактом? Может, стоило вернуться на новый путь? Да, он длиннее. Да, у них мало времени. Да, эльфы моментально привлекут к себе внимание. Зато там гораздо больше застав, городов, деревень и сел на пути! Там безопаснее! Стоила ли тайна Перворожденных такой высокой цены, как жизнь невинного ребенка? А мир на Лиаре на следующую тысячу лет?

Купец тяжело вздохнул: конечно же, он знал ответ на свой вопрос. Из двух зол всегда приходится выбирать меньшее. И Белик, как ни гадко сознавать, просто крохотная искорка в громадном костре неизвестности, в которой все мы оказались на границе эпохи. Маленький винтик в невидимой машине времени. Невесомая пылинка на дороге вечности. Появилась, и тут же исчезла. Мало кто заметил ее присутствие, да и те вскоре забудут. Стыдно, конечно, но так оно и есть. Сегодня погибнет он, завтра не станет кого-то другого, но жизнь и тогда не остановится, не прервется и даже не замедлит свой бег. Мы будем рождаться, драться и умирать до скончания веков - быстро, тихо и незаметно. Да, Белик погибнет ради того, чтобы выжила Илима. Он выбрал свою участь сам, и некого винить за этот страшный размен. Да, он погибнет в муках, но поутру остальные все равно встанут, позавтракают и пойдут дальше, потому что так нужно, и этого требует долг. Даже Дядько пойдет, у него не будет ни одного лишнего дня, чтобы предаться своему горю. Он прекрасно это понимает, как понимают и все остальные. Но только сидя вот так, у костра, начинаешь четко сознавать, что возможно, скоро подойдет и твоя очередь...