— Не смотрите на меня как на невесть откуда взявшегося дикобраза, дорогая. Уверяю вас, что даже в нашей демократической стране потомки европейской аристократии не такая уж редкость.

— А как ваша мать оказалась в Америке?

— Деньги, моя дорогая, деньги. Она вышла замуж за мешок с долларами, который был старше ее на двадцать лет. Поэтому не стоит удивляться, что она вдова вот уже десять лет, хотя ей всего-то около пятидесяти.

Джейн не могла этого понять.

— Но зачем ей было выходить замуж за деньги, раз она дочь графа?

— Аристократия в Европе вовсе не богата, как ты, видимо, думаешь. К тому же кроме нее в семье было еще трое детей, и все мальчики. В первую очередь родители обеспечили их. На нее уже ничего не осталось. Впрочем, она была красива, имела громкий титул и смогла неплохо устроиться в жизни.

Джейн чуть слышно вздохнула. Деньги, деньги, всюду деньги. А ей так хочется жить пусть небогато, но счастливо…

Официант принес закуски, и она осторожно попробовала тарталетку с черной икрой. Ей не слишком понравилось. Она с гораздо большей благосклонностью отнеслась бы к простой пицце или даже чизбургеру. Все-таки вкусы у нее далеки от вкусов потомков английских графов.

Но остальные деликатесы ей были уже более-менее знакомы по вечеринкам у разных голливудских знаменитостей, на которые ее брал Макс. Вспомнив о предавшем ее друге, она закручинилась и, чтобы развеяться, принялась сравнивать с ним сидящего напротив мужчину. Оба они почти одного роста, красивые, широкоплечие, мужественные и обладают чисто мужским шармом. Но вот дальше сходство кончается. От Макса никогда не шла волна такого уверенного в себе превосходства. Про него можно сказать «добрый малый», и все. Но он был такой близкий, такой родной…

Заметив ее потемневшие глаза, Люк негромко спросил:

— Скучаешь по другу?

Она молча кивнула, стараясь удержать подошедшие так близко слезы. Он укоризненно покачал головой, и она, оправдываясь, прошептала:

— Мы же всегда были вместе. Уже пятнадцать лет.

Люк протянул руку и успокаивающе пожал ее ладонь.

— Не переживай, все образуется. Ты помнишь, что я говорил тебе осенью?

Испуганно на него посмотрев, Джейн медленно кивнула головой.

— Может быть, теперь ты передумала? — Его голос звучал успокоенно, он был полностью уверен в ее согласии.

Джейн ужасно не по душе была эта бездушная сделка, и она отрицательно покачала головой.

— Нет, извините.

Он удивился и обеспокоился. Заглянув ей в глаза, переспросил, не веря своим ушам:

— Нет? Но почему? Тебе же негде жить, у тебя нет работы, нечем платить за учебу. Может быть, ты рассчитываешь, что Хартли будет тебя содержать?

Она вновь отрицательно покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Люк ничего не понимал.

— Я что, противен тебе? Ты поэтому не хочешь со мной жить?

Он не был ей противен, скорее наоборот. Но разве этого достаточно? Он был чужой. Как сказать ему об этом так, чтобы он понял? Джейн решила его задеть, чтобы он не смотрел на нее таким требовательным взглядом, от которого она чувствовала себя не оправдавшей надежды ученицей.

— Понимаете, я вас совсем не знаю. Может быть, вы маньяк или псих. В жизни ведь всякое бывает!

Люк молча смотрел на нее, медленно осознавая, что заполучить ее будет вовсе не так просто, как он рассчитывал. Он вкрадчиво предложил:

— А если я принесу тебе справку от моего психоаналитика, что я совершенно здоров, ты передумаешь?

Она раздраженно всплеснула руками и ответила откровенно:

— Нет! Вы для меня совершенно чужой человек! Я не могу вам доверять! Я стану жить с мужчиной только тогда, когда по-настоящему его полюблю! И только тогда, когда он будет любить меня!

Люк не сразу нашелся, что ответить. Но, когда заговорил, его голос звучал недовольно и резко.

— Да ты фантазерка, моя дорогая! Ты уже жила с Хартли по пылкой любви. И что в результате? Он бессовестно использовал тебя и бросил. Может быть, пора реалистичнее смотреть на жизнь? Тебе ведь не семнадцать лет!

Она жалко смотрела на него и молчала, быстро моргая, преодолевая подступившие к глазам слезы. У Люка появилось противное чувство, будто он ударил беззащитное животное. Стараясь смягчить свои слова, он скованно пообещал:

— Тебе со мной будет очень хорошо, клянусь! Я сделаю все, чтобы ты не пожалела о своем согласии!

В его голосе звенела такая страсть, что Джейн непонимающе пожала плечами.

— Да зачем я вам сдалась? Вы умный, красивый, богатый, — это прозвучало у нее с неожиданным сарказмом, — для чего вам я, такая обыкновенная? Я же знаю, что за вами бегает очень много красивых женщин, мне об этом говорил Макс.