Шрифт:
— Не знаю. Просто я не могу представить, что могла бы так относиться к Билли.
— Я ничего не могу с собой поделать. Когда она родилась и я взяла ее на руки, то не почувствовала никакой любви к ней, понимаешь, абсолютно ничего. Я старалась полюбить ее, но не смогла.
Джоанна поняла, что не может винить в этом Кристал. Возможно, она сама и не виновата в том, что не смогла полюбить свою дочь. Но следующие слова Кристал возмутили Джоанну до глубины души.
— Если бы только она была мальчиком, — горестно вздохнула она. — Я всегда хотела сына, а Густаво — наследника. Я молилась, чтобы родился мальчик, но… Я была очень расстроена, а Густаво говорил, что в следующий раз у нас точно будет сын. Все родственники и даже слуги ожидали появления на свет наследника, а я всех разочаровала. В конце концов, я не выдержала. Меня даже не смогло удержать то, что я была принцессой. На самом деле это не так весело — быть принцессой.
— Значит, ты не любила его? Вышла замуж ради титула, да? — спросила Джоанна.
— Наверное, вначале я была влюблена в него, думала, что он мужчина моей мечты, вращающий в высшем свете. Но оказалось, что веселье для то заключалось в том, чтобы похоронить себя в ом поместье и тратить на него все деньги. С ним скучно жить, я тебе могу сказать.
— Скучно? С Густаво?! Не может быть.
— Тебе не понять. Ты такая же скучная, как и ты. Вам надо было пожениться тогда, а я сделала ошибку.
Джоанна решила не обращать внимания на нее вежливо предложила пойти на ужин.
— Хорошо, только я сначала позвоню няне Тони, чтобы узнать, как он.
Она звонила няне по нескольку раз в день.
— Почему он плачет? — спросила она в трубку. — Он заболел? Что значит — голоден? Нет, он заболел!
В этот момент в комнату вошли Густаво и Рената.
— Что случилось?
— Тони заболел, — заныла Кристал. — Я должна ехать. А вдруг он умирает?!
Густаво выхватил у нее трубку.
— Алло? Что происходит? Есть хочет?
— Я должна ехать, — стонала Кристал. Краем глаза Джоанна увидела, что Рената вышла из комнаты. Джоанна последовала за ней в ее комнату. Девочка лихорадочно собирала вещи в эй рюкзак.
— Что ты делаешь? — мягко спросила Джоанна.
— Я уезжаю с мамой. Она так хочет.
— Но…
— Если Тони болен, она уже не вернется. Поэтому я поеду с ней.
Густаво появился на пороге комнаты.
— Дорогая…
— Ты не можешь мне помешать, — твердо заявила ему Рената.
Из коридора донесся голос Кристал:
— Густаво, я готова. Мне нужно ехать к Тони.
— Я уже иду, мама, — крикнула Рената.
— Что? — воскликнула ее мать, влетая в комнату. — Что ты сказала? Милая, о чем ты? Я не могу взять тебя с собой.
— Но ты же сказала…
— Я сказала, что когда-нибудь… но не сейчас… Тони болен.
— Я же буду тебе помогать, — голос Ренаты задрожал.
— Извини, милая, но… Ты должна понять… Я не могу взять тебя с собой.
Рената смотрела на мать взглядом, полным боли и разочарования. Джоанна шепнула Густаво на ухо:
— Это твой шанс. Попроси ее не уезжать.
Густаво подошел к дочери, опустился на колени и тихо сказал:
— Солнышко, я не буду тебе запрещать, но, пожалуйста, не бросай меня. Ты мне очень нужна. Я понимаю, что ты хочешь уехать с мамой, но я тебя безумно люблю, милая. Останься со мной, пожалуйста.
В это мгновение Рената как будто избавилась от тяжелого груза, выпрямила плечи и с гордостью произнесла:
— Я не могу поехать с тобой, мама. Я нужна папе и останусь с ним.
Кристал с видимым удовольствием поддержала игру.
— Я уверена, что ты права, дорогая. Будь хорошей девочкой с папой. — Она повернулась к Густаво. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь отвез меня в Рим.
— Тебя уже ждет шофер. Я предпочитаю побыть с дочерью.
Тут в комнату вошел Фредди.
— Дорогая, позволь мне отвезти тебя в Рим.
— Фредди, какой же ты милый!
Они уехали, а Джоанна позвонила в квартиру Кристал в Риме и предупредила няню, что Крис-тал выехала. Потом все отправились ужинать. Густаво попросил Джоанну задержаться, когда все разошлись по комнатам. Он взял ее за руки и с чувством произнес:
— Спасибо тебе большое за все, что ты для меня сделала. С твоим приездом в моей жизни все наладилось. Если бы я только мог выразить тебе свою признательность…
Она ждала, что он скажет нечто более важное, но он снова замкнулся в себе.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сейчас Джоанну больше всего занимала работа на месте раскопок. Она все же надеялась добраться до полого пространства, которое скрывалось за многочисленными кладками кирпичей.