Таким образом, человек, по учению святого Тихона Задонского, по своему происхождению от Бога и высокому достоинству является не чем иным, как отражением славы Божией, Его образа. И потому, живя в этом мире, он должен развить все свои духовные силы, направить их к Богоуподоблению, быть постоянно в общении с Богом, прославлять Его премудрость, святость и милосердие. Вот смысл и цель жизни человека (2:28).

В премудром замысле Творца человек не должен был оставаться один среди прекрасной природы. Иначе он не смог бы выполнить свое назначение в мире. Богу угодно было, чтобы человек, видя окружающий мир, определил свое положение в нем и осознал себя через сравнение с тварями, которые были также наделены жизнью. С помощью Божией Адам нарек имена всем скотам, и птицам небесным, и всем зверям полевым (Быт. 2, 20). Этим самым первый человек как бы изучал все живое, до него сотворенное. И это изучение оставило в душе Адама скорбь оттого, что он среди всего живого не нашел себе равного по существу. Как повествует Священное Писание, Господь Бог навел на Адама сон, взял одно ребро его и сотворил ему жену, которую Адам нарек Евой (Быт. 2, 21–22).

Эту первозданную супружескую чету Божия Премудрость поселила в "рай сладости", который представлял собой, по мысли святителя, как бы прекраснейший царский дворец и был украшен всевозможными плодовыми деревьями и благовонными цветами, служащими для утешения и наслаждения человека (3:329). Оказавшись в таком прекрасном месте, человек постоянно пребывал в теснейшем единении с Творцом. Возлюбив человека и одарив его царственной властью над видимой природой, Господь предназначил его быть посредником между созданием и Самим Собою, "между небом и землю" (5:34). Человек должен был охранять первобытную природу и поддерживать в ней порядок.

Первые люди не знали еще, что такое грех, и поэтому ум их был проницателен, чист и способен к быстрому восприятию всех Божественных истин, воля была направлена к добру, т. е. к выполнению всех Божественных назначений и целей. Бог был для них единственным Центром, к Которому сводилась не только их внутренняя, духовная, но и внешняя, телесная жизнь. Потому основной их добродетелью была любовь к своему Создателю. Немаловажным импульсом в восхождении человека по лестнице нравственно-духовного совершенствования служило и то, что человек в своем существе "был свят, чист, непорочен, праведен и жилище Святого Духа" (2:169; срав. 4:140). Однако святость первозданного человека нельзя понимать в полном смысле этого слова, так как она находилась только в зачаточном состоянии и требовала развития путем личных усилий человека и благодатной помощи свыше. Посредством этих двух факторов прародители должны были постоянно укрепляться в добре, причем добровольно, при свободной направленности воли в сторону добра, а значит, необходимо было длительное упражнение в доброделании, чтобы этот навык в добродетели смог стать как бы природой души. Для развития духовно-нравственных сил, для упражнения в послушании Богу, по мысли архипастыря, Творец дал заповедь: "От всякаго древа, еже в рай, снедию снеси; от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него, а воньже аще день снесте от него, смертию умрете" (Быт. 2, 17) (3:124). Но прародители, будучи еще не утвержденными в добре, не сохранили заповедь Божию и вкусили от запрещенного древа, что привело к лишению райской жизни, а вместе и других Божественных дарований. Они потеряли не только ближайшее общение с Источником жизни — Богом, но и свое бессмертие, а вместо него приобрели смерть, обещанную за преслушание

По свидетельству Божественного Откровения, зло появилось на земле после того, как первый человек, по внушению диавола, нарушил заповедь Божию. Человек, как существо духовно-разумное, был свободен в выборе и осуществлении своего решения.

И сам человек никогда не предпринял бы греховного шага, если бы, по выражению святого отца, лукавый змий не позавидовал блаженству человека (4:136).

Как учит святитель Тихон, под лукавым змием, действующим для обольщения человека, следует понимать не просто умное и способное животное, говорящее человеческим голосом, но разумное и притом коварное существо — духа злобы, самого сатану (1:22). Не имея власти над человеком, искуситель стремился всячески обманным путем склонить Еву к нарушению Божественной заповеди.

Он изыскивал самые тонкие способы и ухищрения, чтобы вселить в душу Евы сомнение и тем самым склонить свободу ее воли на свою сторону.

Внушая насельникам рая, что они не умрут, "но будут яко бози" (Быт. 3, 4), диавол сумел посеять в их душах недоверие к Создателю и только после этого преуспел в своем коварстве. "Они послушали лжи, не поверили Богу, аки неистинно слово Его было" (3:82).

Святитель Тихон, рассуждая о грехе и его губительном воздействии на человека, прежде всего возлагает вину за грех на диавола, который по своей злобе и зависти лишил прародителей общения с Богом (5:220). Вместе с тем, хотя диавол и сыграл первостепенную роль в падении первых людей, вина не снимается и с них: они не только преступили заповедь Создателя, но и склонили свою богодарованную свободу на сторону зла, когда вкусили от запрещенного древа плод (4:304; 5:34).

Пожелав быть равным Богу, человек впал в грех гордости и, как следствие, потерял общение с Богом, благодать и бессмертие, был обречен на скорби и тяжелые болезни.

Грех нарушил целостность природы человека и лишил его сил к достижению его великого назначения.

Грех стал проявляться в природе человека сразу же после нарушения заповеди Божией. У прародителей появился стыд, который выражался в том, что они увидели самих себя нагими. И это было доказательством и свидетельством их внутреннего обнажения (2:100; срав. 2:158). Если до падения человек был увенчан Божественной славой, имел в себе бессмертие и был властелином своей природы, то после совершенного преступления грех, по словам святителя, человека "вринул во всякое бедствие и окаянство; лишил света прелюбезнейшаго и вринул в пагубную тьму" и сделал его безобразным и подобным скотам (4:154). Жизнь естественная для его богозданной природы стала уже не такой, какой она была раньше. Между тварью и Творцом пролегла непроходимая пропасть, разорвавшая союз человека с Богом (5:34). Человек стал пленником диавола, а значит, и рабом греха.

Изображая ужасное состояние человека после грехопадения, святой отец говорит, что человек "был свободен; но сделался пленником; был свят и чист, но сделался скверен и мерзок; был доброобразен и светел, но остался безобразен и темен; был храмом Святого Духа, но сделался жилищем нечистых духов" (4:154; срав. 4:217). Образ Божий, вложенный Творцом в человека, был зеркалом, отражающим Создателя; теперь же, после грехопадения, он затемнился и перестал быть господствующим в душе человека. Падший человек, по мысли святителя, хотя и жив телом, но душой уже мертв (2:129). После падения в душу вошла злоба и всякая нечистота, издающая отвратительное зловоние (2:113) и оскверняющая "красоту образа Божия", и человек стал "безобразным и несмысленым, как скот" (5:53; срав. 4:154). В результате смерть стала царствовать над людьми (1:43).