Теперь мы перейдем к тем письмам старца, в которых он высказывается по вопросам обще-церковным. В этих письмах мы видим старца выступающим на защиту чистоты и правды православия с такою же ясностью, силою и твердостью, с какими в предыдущих письмах он устанавливает основы и порядок монашеской жизни. В некоторых случаях его слово кажется нам даже слишком суровым, но это потому, что мы сами в наше время стали слишком слабы.

Один священник по имени Иоанн, по-видимому униат, усомнился в истине своего исповедания и обратился к старцу с просьбою разрешить ему его недоумение. Старец пишет ему, что "Сам Дух Святой, от Единого Отца исходящий и на Сыне почивающий внушил ему Своею благодатию обратиться со своим вопросом к смиренному и грешному, но православному сыну восточной Церкви", и выражает готовность раскрыть ему в кратких словах его недоумение. "Первым и важнейшим заблуждением униатов является принятое ими от римлян учение, что Дух Святый исходит от Отца и от Сына. Это есть первая и важнейшая из всех ересей, ибо она заключает в себе неправильное и противное Священному Писанию мудрование о Боге, Едином во святой Троице. Кто исповедует, что Дух Святой исходит от Отца и от Сына, тот мудрствует в Боге два начала: одно Отца, другое Сына. Мы же, православные, исповедуем в Божестве единое начало Отца, как и сам Господь наш Иисус Христос научил нас во святом Евангелии, говоря, что Дух Святый исходит от единого Отца. Он говорит: "Егда же приидет Утешитель, Его же Аз пошлю вам от Отца, Дух истины, иже от Отца исходит" (Ин.15:26). И апостол говорит: "Всякое даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов" (Иак.1:17). Видишь ли? Он говорит — Отца светов, т. е. Отец есть корень и источник Божества; два же света, Сын и Дух от единого света, Отца, имеют свое предвечное бытие, Сын в рождении и Дух Святый в исхождении.

Божественный же пророк Давид говорит: "Словом Господним небеса утвердишася и Духом уст Его вся сила их". Видишь ли, Господом называет Отца; Словом же Его называет Сына, как предвечно от Него родившегося; Духом же уст Его (а не их) называет Святого Духа, как исходящего от единого Отца. Много и других можно отыскать свидетельств Ветхого и Нового Завета, яснее солнца показывающих, что Дух Святый исходит от единого Отца и на Сыне почивает, как это обнаруживается и в крещении Господнем.

И все святые толкователи священного Писания вселенские учители Церкви как бы едиными устами говорят, что Дух Святой исходит от Отца, и нигде не написали, что и от Сына. Итак, если униаты являются единомысленными с римлянами в столь тяжкой ереси, то какая есть у них надежда спасения, если они не отвергнут явно эту духоборную ересь и не соединятся снова со святою православною восточною Церковью?"

Далее старец убеждает священника поспешно бежать от унии, как Лот бежал из Содома. "Не пожалей, пишет он, ни имущества, ни родственников, если они не захотят послушать тебя, но всячески спасай собственную твою душу от погибели. Ибо для тебя нет ничего нужнее души, за которую умер Христос. Убегая же, не озирайся вспять сердцем ради скоро погибающего имения; лучше тебе в нищете пребывать, нежели похулить Святого Духа, как хулят Его римляне. Уйди и беги от унии, как можно скорее, да не застигнет тебя в ней смерть, и да не будешь причислен к еретикам, а не к христианам. И не только сам уходи, но советуй уходить и другим, о которых по совести знаешь, что они послушают тебя. Если же не послушают, то хотя сам уходи от сети вражией и соединись душою и сердцем со святою православною Церковью, и таким образом, содержа вместе со всеми непорочную веру и исполняя заповеди Христовы, сможешь спастись".

В 1794 году старец получил из России ряд вопросов от группы лиц, которых он сам называет истинными рабами Божиими, делателями Евангельских заповедей и великими ревнителями благочестия. Это были: села Васильевского церковный причетник Александр Матвеев, Иоанн Петров, Матвей Яковлев, Андрей Иоаннович, вдова Евдокия, Иван Сергее-вич из села Палехи, Афанасий Никитич и др.(из письма старца Софрония, ученика и преемника старца Паисия, к М. П. Протасьевой, видно, что Афанасий Никитич был иконописец из села Палехи, и оказывал содействие Нямцу в печатании книг). Как видно из вопросов, все эти люди чрезвычайно озабочены делом спасения, живут среди раскольников, а некоторые, может быть, и сами состоят в раскольниках, волнуются многими недоумениями, горячо желают и надеются получить от старца слово вразумления, полезное не только для них, но и для окружающих их людей.

Все ответы старца направлены, главным образом, к предостережению от раскольнических заблуждений. По их обширности мы не можем привести их полностью и остановимся лишь на тех, которые могут иметь наибольшее отношение к нашему времени.

Своим ответам старец предпосылает следующее вступление: "Ваше второе писание я получил с особенною радостью через возлюбленного нашего брата, монаха Феофилакта, и прославил Бога за вашу ревность, какую вы имеете о непорочном хранении православной веры и апостольских преданий и правил, содержимых святою Церковью. Эта ревность ваша есть Божия и разумная. Побуждаемые ею, вы проявляете такую любовь ко мне и веру, что несмотря на мою необразованность, обратились ко мне с вопросами, далеко превосходящими мою силу и разум, и более подлежащими соборному рассмотрению Церкви, нежели моему невежественному разъяснению. Между тем, вы написали мне свои вопросы с таким заявлением, что мои ответы и решения примете без всякого сомнения с полным доверием. Очень похваляю вас за ваше усердие, но сами рассудите, как я смогу дать ответы и решения на ваши вопросы, хотя бы я и всем сердцем этого желал, будучи во первых, как я уже сказал, человеком простым и невежественным, а во-вторых, не имея у себя и книг, необходимых для этого дела. И я не знаю, что мне делать: оставить ли ваши вопросы без ответа, или же как-нибудь ответить вам по моему слабому разумению? Пробыв немалое время в таком недоумении, я решил уступить вашей любви ко мне и вере, и ревности вашей, и усердию. Более же всего меня тронуло то, что вы просите и молите меня об ответе святою и живоначальною Троицей. Принимая все это во внимание, я был побежден вашею любовью, и молю всемогущего Христа Бога, да поможет Он мне Своею благодатию дело это и начать, и выполнить по истинному и непогрешимому разуму святой соборной Церкви".

"Итак, первый ваш вопрос заключается в следующем: можно ли истинному христианину иметь у себя и читать книги, запрещенные Церковью и снова святотатственно тайно печатаемые раскольниками и распространяемые ими в народе, или этого не должно делать? Отвечаю: Божественная Церковь заповедует еретических книг не читать и с еретиками не беседовать. В книге православного исповедания на вопрос, какая есть пятая заповедь церковная, имеется следующий ответ: необученным в Священном Писании и в других необходимых науках книг еретических не читать и не слушать вредоносного учения еретиков, даже и не разговаривать, и не обращаться с ними по слову псалмопевца пророка: "Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста" (Пс.1:1). В другом месте Священное Писание говорит: "Еретика человека по первом и втором наказании отрицайся" (Тит.3:10). Смотрите внимательно и замечайте, что божественная Церковь не всем заповедует не читать еретических книг и не беседовать с еретиками, но только необученным в Священном Писании и в науках; ибо последние очень легко могут, читая еретические книги и знакомясь с их учением, или неосторожно вступая в разговоры с еретиками, поддаться их богопротивному и извращенному мудрованию; еретическое учение в глазах невежественных людей часто представляется истинным, будучи в действительности безусловно ложным. Подобно тому, как сатана будучи тьмою, преобразуется в светлого ангела, так и еретические учения, будучи тьмою и совершенно непричастные свету истины Божией, в глазах людей, необученных в Священном Писании и в науках, часто кажутся имеющими некоторое подобие истины. Вот почему Церковь необученным в Священном Писании и в науках дает заповедь книг еретических не читать и с еретиками не беседовать, чтобы по своей неопытности они не потерпели вреда от их учения. Обученные же в Священном Писании и в науках свободны от этой заповеди. Таковы Святые Отцы, пастыри и учители Святой Церкви. Они не только в Священном Писании благодатию Божией в совершенстве были наставлены, но и все науки внешнего учения в полноте изучили и несравненно превзошли во всякой внешней премудрости не только своих учителей, но и всех древних философов. Эти богоносные отцы наши, видя, как различные еретики, гордясь своей внешней премудростью и обращая Божественное писание в орудие своей философии, толкуя его философскими доказательствами в ложном и извращенном смысле, воздвигали своим учением постоянную брань на Христову Церковь, по необходимости читали их превратное еретическое учение, и подчиняя во всем свою философию Божественному Писанию, яснее солнца усматривали заблуждения еретиков и двойным непобедимым оружием, т. е. богословием и философскими доказательствами, как паутинную сеть, разрывали все их еретические хитросплетения и словом истины защищали Церковь Божию от всех еретических нападений. Ибо и философия, если ею пользоваться правильно, как учит святая и апостольская Церковь, в такой степени соответствует истине Божией, что не может быть преодолена никакими еретическими словесными хитросплетениями; если же ею пользоваться вопреки истинному смыслу священного писания и святой Церкви, как это делают еретики, то она становится противной истине Божией, и как держащаяся лжи, без труда побеждается истинными доказательствами. Поэтому приступающему к чтению раскольничьих книг необходимо не быть лишенному ни разума богословского, ни внешнего учения. Не получившему же соответственных познаний, полезнее повиноваться Богу и церковной заповеди, гласящей: еретических книг не читай и с еретиками не вступай в собеседования".

"Далее вы спрашиваете: если кто имеет некоторые сомнения относительно преданий соборной Церкви и не слушает ее повелений, напр., крестится двумя перстами, а также и в каких-либо других церковных постановлениях сомневается и не хочет покориться — имеют ли таковые надежду спасения, хотя и делали добрые дела, или нет? И можно ли священнику разрешать таковых на исповеди и допускать к причастию Святых Таин, или это безусловно противно истине? Удостоверьте, Бога ради, нас, убогих и окаянных.

Ответ: на этот ваш вопрос считаю уместным рассказать вам случай, бывший на моей памяти. В 1746 году придя в одну обитель, где живут монахи русского племени, я нашел там четырех раскольничьих монахов, проживавших в пустыне недалеко от этой обители. Некоторый иеромонах Осия убеждал их, чтобы они оставили раскол и все свои обычаи, не согласные с церковными, и вошли в общение с Церковью и покорились ей во всем, и через это получили бы несомненную надежду на спасение. Они выражали готовность принять все предания и обычаи церковные, лишь бы только им было дозволено креститься двумя перстами, на троеперстное же православное сложение они ни в каком случае не хотели согласиться. Иеромонах Осия уверил их и пообещал, что он испросит им на это от церковных властей позволение и благословение, лишь бы только они во всех остальных церковных преданиях и обычаях были послушны Святой Церкви. Вполне положившись на его обещание, раскольнические монахи оставили свое пустынное жилище, перешли в названную обитель, стали строить себе кельи, оделись в монашеское платье по обычаю православной Церкви и часто просили Осию поскорее исполнить данное им обещание, но он все откладывал. Наконец, в пост святых Апостолов, по их усерднейшей просьбе, пошел вместе с ними в столичный молдавский город Яссы, где в то время находились свят. патриарх Антиохийский Сильвестр, муж святой и исполненный премудрости Святого Духа, и молдавский митрополит Никифор, грек, муж премудрый. Иеромонах Осия, представив им раскольничьих монахов, рассказал им подробно, как он уговаривал их войти в общение с Церковью и как они готовы принять и исполнять все церковные предания и обычаи, и только в одном они просят и молят со слезами снисхождения, чтобы им было дозволено при осенении себя честным крестом употреблять двуперстное знамение; тогда они с глубочайшим душевным миром примут церковное общение. Отказаться же от своего двуперстного сложения и принять троеперстное церковное сложение — они ни в каком случае не согласны. Выслушав со вниманием этот рассказ, святейший патриарх и преосвященный митрополит сказали: "Если вы от всей души вашей хотите присоединиться к соборной Церкви, то вам следует без всякого сомнения и со всею искренностью принять все апостольские предания и все обычаи Церкви, без какого то ни было исключения; тогда и Церковь приняла бы вас в свое общение, как любимых чад с великою радостью. А так как вы не на все апостольские предания и церковные обычаи соглашаетесь, но крепко и непоколебимо стоите на своем самоизмышленном двоеперстном сложении и не хотите в этом деле покориться Божией Церкви и просите, и молите, чтобы Церковь приняла вас в общение с вашим двоеперстным сложением, то может ли Церковь исполнить ваше желание? Возможно ли, чтобы в одной и той же Соборной Церкви было два обычая, друг с другом несогласных и друг другу противных, чтобы одни и те же христиане не одним и тем же способом полагали на себе крестное знамение? И какое будет тогда согласие между христианами? Не очевидный ли будет тогда между ними раскол? И Божественная Церковь с таковым вашим двоеперстным сложением вас в свое общение ни в каком случае не примет, потому что если бы она вас приняла, то произвела бы раскол во всей Греции и во всех православных землях, подобный тому расколу, какой был произведен невежественными людьми в России. Но да не будет того, чтобы Церковь сделалась виновницею раскола! Поэтому знайте твердо, что Церковь Божия на ваше предложение ни в каком случае согласиться не может и вы об этом, как о вещи невозможной, более нас и не просите, но идите к себе и уже не оставайтесь в той обители, в которой теперь находитесь, ибо вы, как непокорные Церкви, не можете иметь общения с живущими там православными монахами". Услышав такой ответ от святейшего патриарха и преосвященного митрополита, монахи удалились и, возвратившись в свою обитель, очень скорбели на иеромонаха Осию, обманувшего их своим обещанием и, осыпав его тяжкими укоризнами, возвратились к своим раскольникам на первоначальное свое место жительства.

Рассудите теперь сами, христолюбцы, если раскольничьих монахов, готовых принять все апостольские и церковные обычаи, за одно неоставление ими двуперстного сложения, Церковь не приняла в свое общение, то каким образом она может принять тех, которые, как вы пишете в своем вопросе, имеют сомнения относительно предания Соборной Церкви, не слушают ее повелений и во многом другом не хотят покоряться церковным правилам? Вы спрашиваете о них, имеют ли они надежду спасения, хотя бы за их добрые дела, и можно ли священнику разрешать их на исповеди и причащать Святых Таин? И молите дать вам достоверный ответ. На это отвечаю вам: по моему мнению раскол может быть двоякий, или сам кто-нибудь состоит в расколе, или и других приводит в раскол, отторгая от Церкви своим богоборным учением. Пребывающий в таком расколе, если и все добрые дела совершил, если бы и кровь свою мученически за Христа пролил, что несомненно превосходит все добрые дела, ни в каком случае не сможет загладить этого смертного греха, т. е. раскола. Если же человек даже мученическою кровью не может загладить своего раскола, то какая может быть ему надежда на спасение, и как может разрешить его на исповеди священник без истинного его обращения к Церкви и сподобить его Причастия Святых Таин? Это никак невозможно, и будет во всяком случае противно истине святой Божией Церкви. Я не привожу дословно следующего вашего вопроса, а передаю только его сущность. Клятву и анафему, в прежнее время соборно наложенную восточными патриархами на противящихся Соборной Церкви, т. е. на крестящихся двумя перстами или в чем-нибудь другом не покоряющихся, эту анафему разрешил ли впоследствии какой-нибудь восточный собор или нет? И могут ли какие-нибудь архиереи помимо Собора и без согласия и воли восточных патриархов разрешить эту клятву? И если эту анафему никто из архиереев без воли восточных патриархов разрешить не может и она от восточных не разрешена, то не будут ли некоторые из христиан в противлении и в нераскаянии своем умирать в этой соборной анафеме? Горе нам! И приятно ли будет таким церковное поминовение? Не лишите нас и об этом истинного разъяснения.