Но сооружение высокое, как в двери-то проходить? А кланяться как, можно же хана без глаз оставить, если, неудачно поклонившись, метелкой по глазам махнуть. Если это не оружие массового поражения мужчин, то тогда что?

В общем, мне сооружение, называемое бохтагом – головным убором знатной дамы, – совершенно не понравилось, шлем мотоциклиста и то лучше. А лично мне куда лучше вообще бейсболочка… или капюшон, например. Живенько так…

Приняла меня хатун вежливо и без особых церемоний. Почему-то вспомнился анекдот, когда одна кума другой все предлагает пить пустой чай:

– Да пейте, кума, без церемоний.

Той надоело водичку хлебать, смущенно возражает:

– Я уж без церемоний пила. Теперь как бы с церемонией…

Меня принимали без этих самых церемоний, а так хотелось с ними, в смысле, чтобы сесть предложили, кофейку, пирожных, фрукты, музычку хорошую. Но не было в Каракоруме таких церемоний, хоть плачь. Пришлось стоять без кофия и музыки, не говоря уже о пирожных. Дикари, что с них взять.

Наверное, мое откровенное разглядывание хатун было наглостью, но она стерпела. Я мысленно съехидничала: а куда она денется от ханского тайного посла? Ехидство было тайной местью за отсутствие церемоний. А что, у тайного посла и месть тайная. Вот покажу ей мысленно кукиш, и никуда не денется, перетерпит!

Нет, лучше не ей, она тетка, похоже, не зловредная, про церемонии просто не догадывается. А кукиш мы покажем вон тому мухомору в блестящем халате рядом с хатун. Надеюсь, это не муж? Тьфу ты дура! Какой муж у вдовы? А может, он гражданский? В нормальном обществе гражданский муж попросту означает постоянного любовника. Я критически оглядела мухомора, вызвав у того сильное недоумение. Где она такого откопала-то? С дедка песок сыпался уже во времена юности фараона Тутанхамона, бывают такие, которые живут за себя и за десяток других. Нет, если он и был чьим-то любовником, то так давно, что сам об этом забыл…

Хорошо хоть не обратилась к мухомору «ваше величество», тот оказался просто советником.

Вот так и шел прием, мысленно я говорила гадости мухомору, показывала ему кукиши и даже жесты похуже, а внешне мило улыбаясь, пытаясь вызвать хатун на откровенность. Хатун не вызывалась, она внимательно слушала, не давая никаких знаков, что знает и второй смысл произносимых мной слов.

Я смотрела на Сорхахтани и не могла поверить своим ушам. Это что, такая конспирация, или она действительно ничего не получала от Батыя? Или… неужели этот гад меня обманул?! Нет, зачем ему? Тетка эта дурит? Тоже зачем? Неужели так боится, что даже в собственном доме не может слова вольного сказать?

Ладно, что-нибудь придумаем…

– Саин-хан обещал замолвить за меня словечко…

Вот оно, когда приспичило, откуда и словарный запас взялся, я правда заливалась соловьем, причем без малейших усилий с моей стороны. Почему-то мелькнула мысль, сохранится ли это умение свободно говорить по-монгольски, когда я вернусь обратно, или дано напрокат?

– У меня брат в Каракоруме… хотела бы выкупить, обратно привезти… домой… Здесь хорошо, а дома всегда лучше. Отец с матерью ждут.

Сорхахтани смотрела на меня как-то странно, я никак не могла понять, верит мне хатун или нет.

– Брат? Кто он?

Вот, блин, об этом я и не подумала. Но врать так врать! Что, впервые, что ли? Или я студенткой не была? Ляпнула первое, что пришло в голову:

– Оружейник. Дома оружие делал. Здесь, наверное, тоже…

В ответ странный взгляд уже не только ханши, но и окружающих. Ясно, брякнула что-то не то. Черт их знает, надо было сначала все разузнать. Карим тоже хорош, не мог предупредить, что можно говорить, а чего нельзя! Тут же подумала, что все равно слушать не стала бы, потому и не предупреждал. Сама, все сама, теперь вот расхлебывай.

Мысли скакали галопом, словно горные козлы по скалам, нет, куда быстрее. Главное, врать убедительней, в конце концов, брата же можно и не найти… надо время протянуть, чтобы эта ханша успела очухаться и поверить, что я именно та, о ком ей сообщал Батый. А то небось боится, потому и таращит на меня глаза. Ладно, я дам тебе время очухаться, пока похожу, погляжу на местных, якобы брата поищу…

– В Каракоруме урусы не делают оружие. Если тебе удастся найти брата и уговорить его сделать кольчугу – озолочу.

Это влез в разговор противный дедок, от которого за версту несло всяческими подвохами. Бывают этакие вредные создания, доживет такой кощей лет до семидесяти и считает, что все про всех знает, ладно бы только это, а то ведь всех норовит во лжи уличить, всем на вид поставить, что лгут. Ну и что? Я вот никогда не лгу, а если и несу небылицы, как сейчас, то это же творческая импровизация! Интересно, дедок знает, что такое импровизация? Спросить бы, да опасно, мало ли что взбредет в его явно лысую (а как же иначе после стольких лет под шапкой даже в помещении?) башку.