– Постараемся, – пообещал Крутогоров. – Есть и у нас снайперы по наземным целям…

Владимир Васильевич понимал: летать на поиски снайперов из Моздока далеко и накладно; последнее время ухудшилось снабжение топливом, и вертолеты не всегда могут выполнять важные боевые задания. Командиры федеральных сил снова возмущаются: летчики бездействуют. А как полетишь, если баки вертолетов и самолетов пусты?

На берегу Каспийского моря располагается город Махачкала. Побывал там на аэродроме Владимир Васильевич и посочувствовал авиаторам: живут в палатках. Летом жара донимает, осенью и зимой – холод. И питание не выдерживает никакой критики. Поговорил с пилотами. Узнал, что на аэродроме пустует деревянное здание авиационной эскадрильи федеральной патрульной службы. Отправился к командиру эскадрильи подполковнику Тищенко. Поговорили по-товарищески, и подполковник разрешил занять пустующее здание с прилегающей к нему территорией. В одной комнате из четырех оборудовали командный пункт, в остальных трех разместились летчики. В доме имелся санузел, душ, бассейн, что сразу подняло настроение авиаторов и обеспечивало нормальный их отдых.

Но на этом проблемы заместителя главнокомандующего внутренними войсками МВД по авиации не кончились…

Новая должность, новые люди, новая техника, иные задачи. Нужны железное здоровье, стальные нервы, нужна выдержка и смекалка. Владимир Васильевич мотался по гарнизонам, авиационным городкам, по неделям не заглядывал домой, наводил порядок во вверенных частях, помогал людям овладевать техникой пилотирования новых самолетов и вертолетов. А что поделаешь – война!

Еще в начале августа 1999 года в Чечне избрали президиум «Кавказского дома по освобождению Чечни и Дагестана» во главе с Удуговым, братьями Басаевыми и Хачилаевыми. Основные силы Удугова были разбиты и развеяны по горам. Но отдельные отряды остались и продолжали совершать набеги на города и селения, убивать представителей местного начальства.

В один из августовских дней 2001 года нашему командованию стало известно, что в Махачкале готовится очередной мятеж. Пришлось срочно перебрасывать в район Ботлиха усиленный батальон десантников. К сожалению, полностью границу с Чечней перекрыть не успели, и Басаев с двумя отрядами боевиков занял населенные пункты Рахата и Ашино, что невдалеке от Ботлиха. Местная милиция бандитам не оказала сопротивления, а некоторые милиционеры перешли на сторону боевиков. Лишь в селе Гигатль, куда были накануне доставлены российские милиционеры, боевикам было оказано упорное сопротивление.

…В Моздоке, особенно на командно-диспетчерском пункте аэродрома, все эти дни офицеров и генералов будоражила напряженная обстановка. Мало того, что порой трудно было разобраться, где что происходит, непонятно откуда поступала тревожная непроверенная информация. Погода была сложная – едва всходило солнце, образовывались грозы, налетали шквальные ветры; самолеты и вертолеты взлетали редко, а наземное командование требовало бомбить скопления боевиков, ставить минные заграждения, обвиняло авиаторов в невыполнении приказа.

19 августа на аэродроме Ботлиха боевики с одной из горных вершин обстреляли автостоянку и сожгли два вертолета «Ми-24», а два «Ми-8» повредили. А тут еще кто-то подлил масла в огонь – якобы летчики, не разобравшись, откуда нанесен удар, отбомбились по своим. Выяснять обстановку вынуждены были все высокие военачальники – от командующего чеченской группировкой до командиров авиационных полков.

Разобрались – информация ложная. В том районе, где якобы наши части подверглись удару с воздуха, авиация не летала. Все равно нижестоящие командиры получили взбучку: надо точнее давать цели и четче обозначать местонахождение своих войск.

Полковник Крутогоров в эти дни тоже находился в Моздоке. И ему, пожалуй, доставалось больше, чем другим, – к милиции у некоторых армейских военачальников всегда было пренебрежительное отношение, а на войне особенно – что они могут, в том числе и милицейские авиаторы?

Вот и к Владимиру Васильевичу: «Почему мало летаете?.. Почему плохо помогаете наземным войскам?.. Почему не обеспечиваете свои блокпосты прикрытием?»

21 августа на КДП прибыли генералы Ракетов и Куренцов. Их поджидал Крутогоров, зная, что они еще накануне наметили план инспекционного полета в места вторжения банд Басаева. В частности, в Ботлих.

– Ну что, Владимир Васильевич, – с улыбкой обратился к Крутогорову начальник главного организационно-инспекторского управления МВД России Ракетов, – приготовил нам воздушное такси?

– Вон стоит, поджидает вас, Виктор Васильевич, – кивнул Крутогоров на «Ми-8», у которого уже выстроился экипаж: майоры Орлов и Анощенков, бортовой техник старший лейтенант Максим Юрин. – Разрешите лично доставить вас к месту назначения?

– Что, летчикам своим не доверяешь? – пошутил Ракетов.

– Почему не доверяю. Они у меня асы. Но если за что-то ругать будете, с меня больше спроса.

– Понятно. Это у нас не заржавеет. Посмотрим, как воюют твои асы.

Солнце уже перевалило верхнюю точку неба, и дюраль вертолета накалилась так, что прикоснуться рукой невозможно. В пассажирском салоне было жарче, чем в финской бане. Вмиг одежка стала мокрой, а по лицам потекли ручейки пота. Но когда взлетели и летчики включили вентиляцию, освежающий ветерок вернул хорошее настроение. Генералы стали обсуждать события в Дагестане, прикидывать, как могут развиваться в дальнейшем военные действия. Крутогоров находился вместе с Ракетовым и Куренцовым, подтверждая полное доверие своим летчикам.