— Почему ты так уверен?

— Из-за экипировки. Когда они из легковушек полезли… Мы такого не ожидали.

— В каком смысле? Выражайся яснее! — раздраженно приказал Фаткутдинов.

— Черные кимоно и черные кроссовки.

— Кимоно?

— Да, в таких обычно занимаются восточными единоборствами. На спинах у всех была вышивка — обезьяна.

— Час от часу не легче, — вздохнул Равиль. — Они были вооружены?

— Только короткими палками.

— Чем кончилось дело?

— Положили всю охрану, причем без малейшего шума. Забрали с собой девушку, которая в последние дни находилась в санатории, и уехали.

— Это все?

— Практически. Через установленные по периметру микрофоны я слышал, как девушка благодарила кого-то, называя его Геной. Гена ответил, что едва нашел ее, и похвалил за то, что нашла способ связаться с ним. Парни в кимоно Гену по имени не называли. Обращались к нему только так — Плешивый. Вы можете чуть позже посмотреть видеозаписи с камер и прослушать все записанные разговоры.

— Плешивый, кимоно, обезьяны! — взорвался Равиль. — А что с Алексом Йорком? Они его, случаем, не убили? Что в этом чертовом санатории вообще сейчас происходит?

— В санатории пока тихо, так как весь персонал до сих пор лежит без движения. А Йорк, кажется, даже не проснулся.

— Ты уверен, что он живой?

— Насколько мы поняли, да.

— То есть ворота нараспашку, а охрана валяется?

— Нет, ворота закрыты. Эти, в кимоно, как мартышки через забор перескочили. Обратно — тем же макаром.

— Девушка тоже прыгала через забор?

— Да. Довольно ловко перелезла.

Равиль тихо выругался и закурил новую сигарету.

— Ну, чего ты переживаешь? — приобнял его за плечи Печерников. — Твой Йорк на месте, живой. И готовый к тому, чтобы отвечать на вопросы. Это мне надо расстраиваться — Кристина снова исчезла.

— А мне, думаешь, не надо?

— Мой тебе совет — бери этого сукиного сына Алекса, пока он еще тепленький, и допроси с пристрастием. Глядишь, деньги отыщутся. Он ведь не один такие дела проворачивал, ты же понимаешь. Узнаешь имена тех, с кем на самом деле надо разговаривать — клиенты тебе будут безгранично благодарны.

— Подумаю, может, ты и прав, — хмуро глядя на маячивший вдали забор санатория, ответил Равиль.

— Подумай, конечно, а я поеду в Москву. Дашь мне одну машину?

— Бери. Что будешь делать теперь?

— Не знаю. Если Кристина дома объявится, займусь, наконец, своими делами. Если нет — буду искать Гену Плешивого. С обезьяной на черном кимоно.

После разговора с Оксаной Бублейников воспрянул духом. Во-первых, он не ожидал, что она так близко к сердцу примет его проблемы — ему было очень приятно об этом вспоминать. Во-вторых, Оксана обещала переговорить с человеком, который сможет обеспечить его безопасность, а может быть, и найти злоумышленников.

Теперь Ленечка мог полностью сосредоточиться на главном — выяснить, почему такие нешуточные страсти разгорелись вокруг Дымовой и ее рукописи, почему Ольга Святославовна так тщательно скрывала некоторые факты своей биографии и при чем здесь история с пропавшей экспедицией профессора Бахмина?

Кое-как упросив редактора отдела дать ему три дня за свой счет, Ленечка принялся за дело. Начать он решил с архивов. При помощи своего приятеля-архивиста он довольно энергично прошерстил все доступные и рассекреченные фонды и убедился, что Рогов был прав. Никаких бумаг, касающихся таинственного исчезновения экспедиции Бахмина, кроме показаний проводника-шерпа, действительно не нашлось. Обнаружилось множество документов, имеющих отношение к самой Дымовой, которые могли бы пригодится в работе над книгой, но это Бублейников оставил на потом.

Зато на другом направлении поисков его ожидал неожиданный сюрприз. Подключив к делу своего весьма компетентного коллегу, посвятившего себя истории спецслужб, он довольно быстро установил, что следователь НКВД Валерий Степанович Агеев, который вел дело Дымовой, вопреки утверждению Рогова не был расстрелян в 53-м году по делу Берии. Он был осужден двумя годами позже, в 55-м, на пятнадцать лет, отбыл весь срок от звонка до звонка и умер в год московской Олимпиады. Попутно выяснилась одна интересная деталь. После дела Дымовой следователя Агеева на время отстранили от работы, а потом перевели с понижением в какой-то спецотдел НКВД. Видимо, начальство не простило ему оплошность с временным освобождением Дымовой.

Были ли у Агеева наследники, вел ли он какие-то записи, сохранились ли они — неизвестно. И где искать этих наследников, тоже пока было неясно. Тогда Бублейников решил воспользоваться адресом, который дал ему все тот же Рогов. Наплевав на предупреждения Семена Афанасьевича, он сел в машину и помчался в деревню, которая находилась даже не в Московской, а в Калужской области. Приехав на место и проплутав больше часа по проселочным дорогам, Ленечка, наконец, обнаружил маленький неказистый дом без номера, одиноко стоящий в самом конце кривой деревенской улицы.